Где-то здесь, по словам Витара и Птица, располагалось временное убежище переселенцев. Мрон! И ведь несколько раз запрещал себе думать о лагере, о тех, кто тут прячется, но проклятое подсознание упрямо тащило к граблям.
«Ухожу, – решил я. – В Рощу».
И конечно как баран начал карабкаться по валунам, через несколько минут выбрался на площадку перед входом в большую пещеру. Кивнул женщинам, что хлопотали над котелками с каким-то варевом: мол, свой, не бойтесь. Подметил мешки и ящики в стороне, задержал взгляд на оплавленных спекшихся стенах.
Убежище далеко не естественного происхождения. Кто-то из чародеев постарался. И до сих пор «пахнет» волшебством, в Астрале плавают обрывки заклинания. Мусора многовато и, должно быть, маг-неумеха вот таким дурацким способом пытался скрыть людей. Аур я не чувствовал, зато следы волшбы сами по себе отличный маяк для орочьих шаманов. Надо будет найти умельца, поговорить по душам и объяснить, что так делать нельзя…
– Здравствуй, Эскер! – раздался голос, который меньше всего надеялся сейчас услышать.
Лишь ценой огромных трудов мне удалось не ругнуться и сохранить непроницаемое выражение лица. Оглянувшись, увидел Марка, поднявшегося по другой тропе с вязанкой хвороста за плечами. Изобразил вежливую улыбку, хотя в душе поднялась буря из противоречивых эмоций, совесть волком вцепилась в горло.
– Зашел узнать, как вы тут, – солгал, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре. Подождал, пока муж Мии свалит дрова у входа в убежище, вытрет испарину со лба, и подал ладонь.
Крепкое рукопожатие ожгло хуже каленого прута. Чувство вины сгустилось, стало почти осязаемым. И я осознал, что под своды пещеры не войду. Не хватит смелости.
Зря явился. Как говорится – с глаз долой, из сердца вон. А так похож на безумца, ковыряющего себя тупой ложкой.
– Терпимо, – пожал плечами портной, не заметив быстрой смены эмоций в моих глазах. – Живы, здоровы. Хотя Мия на себя не похожа. Не знаю, что и думать. Иногда кажется, что становится отчужденной, далекой…
– Она была в плену, – сказал я. Поколебался, и добавил: – Собственно потому и пришел, чтоб предупредить – мастер Птиц обещал подлечить, посмотреть на предмет остаточной магии. Все будет хорошо.
– Похоже, ты прав, – поразмыслив, изрек Марк. – Я слишком многого жду.
Во взгляде мужчины появилась тусклая надежда. А я с отвращением подумал, что сам могу быть виновником происходящего. Вспомнил о случившемся в маленькой берлоге посреди заснеженного леса… Что если обнажилась страсть? Что если не выдержала, и теперь не может перебороть эмоции? Тогда мне здесь делать вообще нечего. Да и кто такой, чтоб разрушать чужую жизнь? Эхо, призрак из прошлого.
Мы растеряно посмотрели друг на друга не в силах придумать какую-либо тему для разговора. Но я очнулся первый, невнятно сослался на занятость и, сгорая от стыда, почти побежал к тропе.
Глупость право. Мечусь как подросток.
Резко мотнув головой, запрыгал по камням. Скрипел зубами, шипел. И думал о том, что пора, наконец, заняться делом. Нужным делом. Правильным делом Не гипотезами же на совете делиться?
И по закону подлости, на середине склона меня настиг мысленный вызов Ирна.
«Где тебя носит, Эск?»
– Пора?
«Тебя ждем. Где шляешься?»
– А вы не могли бы чаю попить? С часок.
«Ты издеваешься? Грох сейчас скатерть доест, а твой старший брат видимо решил меня в могилу загнать торгашеством».
– Э-э-э… сейчас буду.
Рассыпая проклятия как пшено, я побежал дальше, и на бегу судорожно размышлял, что сказать, а о чем лучше промолчать, многозначительно намекнуть. Но ничего толкового не надумал, столкнулся с огромным поперек себя шире мужиком, который стоял на крыльце, степенно курил и щурился на солнце. Отшатнулся, но признал Тоха и смешался.
– Ты так и не научился успевать, – насмешливо хмыкнул брат. – Хотя с виду изменился.
– Рога выросли? – ляпнул я.
– Женишься, вырастут, – пообещал оборотень. Нахмурился, шагнул вперед и крепко обнял, потрепал по голове, овеяв невозможной смесью запахов табака и крупного хищника. Отстранился и сказал: – Нет, где-то глубоко внутри тот же бука-Эск.
– Ты похвалил или обругал? – деланно возмутился я. Но, не выдержав, улыбнулся.
– Честно говоря, сам пока не знаю, – признался Тох. Помедлил и уже серьезно спросил: – Так с чего сыр-бор? Только позавтракать хотел, как примчался твой приятель-маг, потащил совещаться. А я страсть как не люблю совещаться на голодный желудок…
– Ну, дело важное.
– Насколько?
– Достаточно, – увильнул я.
Зверомаг нарочито медленно выбил трубку, явно раздумывая, вытряхнуть из меня сведения или запастись терпением. Но окинув еще одним оценивающим взглядом, вздохнул и смирился. Распахнул дверь, махнул рукой.
Мы пришли последними. Учеников наверняка прогнали с глаз долой, так что в холле было необычайно пусто. Посреди зала стоял круглый стол, в креслах сидели приглашенные. Птиц о чем-то оживленно разговаривал с Ашем. Судя по обрывкам фраз, чуть менее чем полностью состоящих из слов вроде «союз», «паритет» и «автономия» оба действительно спорили, и спорили насчет статуса Долины. Рядом с самым угрюмым видом восседал Грох, скучающе прихлебывал прямиком из кувшина. Напротив орка поместился кряжистый гном в богатых одеждах. Помалкивал, что говорило об уме и сдержанности, но хмурился – интуитивно чувствовал неприятности.
«Вельдр, – вспомнил я. – Глава дружественного Долине Клана».
Присев, я попытался прочувствовать настроение каждого. Ирн по определению со мной. Но что с братьями? Могут послать? Еще и как, ведь теперь представляют интересы Свободных Земель. Гном тоже неизвестная величина, хотя Птиц вроде бы шепнул, что подготовил почву…
Тох недоверчиво посмотрел на слишком хрупкое с виду кресло, но решился и умостил зад настолько аккуратно, будто ждал, что раздастся душераздирающий скрип и на пол посыплются деревяшки. Но не дождался и проворчал:
– Завязывай.
Реплика предназначалась Ашу. Старший поморщился, извинился перед чародеем. Ирн в свою очередь заверил, что понимает, но судя по всему, испытал нешуточное облегчение. Промочил горло разбавленным вином и поднял на меня глаза. В зрачках светился вопрос. Сразу же стало как-то неуютно, так как остальные повторили движение.
Захотелось провалиться сквозь землю. Но вместо этого я судорожно протолкнул ком в горле, собрал разбегающиеся мысли и хотел брякнуть нечто вроде «Нам грозит война Богов». Однако, подумав, проглотил фразу. Кроме мага, пожалуй, собравшихся тревожат лишь локальные проблемы, ограниченные небольшими территориями. Дальше и не заглядывают. А братья вовсе скептически относятся к религиям, нас так воспитывали. Кроме прочего далеко не дети, громким пафосным вступлением проникнуться не заставишь.
И вновь минута гнетущей тишины.
Вздохнув, я начал просто рассказывать. О проклятой мельнице, об обретении посоха и заварушке в Генте, интригах Катрин. О войне со Скифром, том злополучном походе к границе, когда встретился с некромантом и сдуру полез в хранилище Черепа. Скупо описал битву у Гента, явление Мрона и мое превращение в чудовище, как очнулся потом в лесу растерянный и разбитый, пытался бороться с Яростью. И как бродил по миру в виде беспамятного юродивого, пока не встретил послушника по имени Птиц. Увязался следом и понял, что прошлое связано с настоящим, что миру грозит Война…
Охрипнув с непривычки, я несколько раз приложился к кружке с холодным сидром. Перевел дух и продолжил рассказ. Но теперь вернулся во времена более стародавние, говорил о близкой победе светлорожденных, Даре Создателя людям – Крови, благодаря которой сумели выжить и создать Серую Магию, преломить ход войны, об Остролисте и Краеугольном Камне. О катаклизмах, смене эпох, поздних деяниях Древних: путешествиях, постройке Цитадели и объединении народов, расколе и усобице, создании Серого Ордена, Свободных Земель.
Опять перепрыгнув на новую историю, я описал события последних месяцев: Монрад, вторая стычка с Терном, погоня за эльфами и встреча с Аларом, Древними-изгнанниками, сражение на границе с Игледом. Расписал соотношение сил и обстановку, попытался подвести к мысли – пожар вот-вот полыхнет. Хотел добавить еще что-то, но побоялся сорваться и наболтать лишнего. А затем сообразил, что слова иссякли. Постоял и опустошенно повалился в кресло, прикрыл веки в предчувствии бури.
Мы редко верим в то, что беда случится именно с нами. И если видим пожар на горизонте, кажется, что огонь не докатится. Странно, парадоксально. Смертные никогда всерьез не верят, что однажды умрут…
Но шторма не последовало. Напротив, нехорошее молчание длилось долго, почти вечно. Я успел прийти в себя и открыл глаза, увидел задумчивые лица, мрачные взгляды. Вельдр жевал прядь бороды, Топор ковырялся в зубах с отсутствующим видом, Аш низко опустил голову и сжимал-разжимал кулаки, а Тох как-то разом постарел, расплылся, словно кости в теле разом согнулись.
