Разговор не заладился. Может, не старались. Или мешала усталость, мерцающая позади пентаграмма, клубящаяся вокруг пелена колдовского тумана, напоминая об опасности и навевая множество мыслей. И, в конце концов, брат умолк, а он просто стоял и смотрел на облака, на гаснущие звезды и разгорающуюся на востоке зарю, думал о будущем и прошлом, о причинах и последствиях.
– Что-нибудь чувствуешь? – спросил Альен. Во-первых, дабы сменить тему, отвлечься от воспоминаний. Во-вторых, поддавшись приступу необъяснимой тревоги.
Поколебавшись, Гар начал плести заклинание. Аш же глубоко вздохнул. Воздух свежий и прохладный – настоящая радость после душных прокуренных кабинетов правительственного здания. В голове прояснилось, но иррациональное беспокойство не отпускало.
«Это нормально, – подумал он. – Скоро в бой».
Небо на востоке слегка потемнело, солнце прикрыла туча. Эск дрогнул, и правитель услышал скрип его зубов, спросил:
– Что?
– Прости.
– Ладно. Хоть попытался.
Аш знал, что услышит. Ведь полчаса назад то же самое ответил Ирн. Но все равно надеялся на более внятные сведения. Поджал губы и отвернулся, наткнулся взглядом на движение у далекой опушки, поднял руку, привлекая внимание. Брат послушно посмотрел туда, и вдруг закатил глаза, рухнул на колени.
– Эскер! – ахнул старший Альен, бросаясь на помощь. Успел подхватить, похлопал по щекам. Прижало младшего крепко: кровь отлила от щек, под веками блуждали пустые белки. – Эск! Что случилось?
– Жив, – пробормотал чуть слышно. – Сейчас, дай отдышаться… сейчас.
Взгляд стал осмысленным, но вскоре Гар снова начал заваливаться на землю. Аш впал в ступор, не зная, что делать. Краем глаза заметил, как на поле появляются войска, заметил и выросшую на востоке тучу. Солнце бесследно пропало, мир разом лишился красок, теней. Ветер затих, и тут же ударил – словно ледяную пощечину отвесил. Тревожно заскрипели ветки, раздался заунывный посвист… и облако исчезло. Но само небо утратило привычный голубой оттенок, стало грязно-зеленоватым, мутным.
Сие и устрашило, и отрезвило. Альен отвесил младшему вторую пощечину и прокричал:
– Очнись!
Голова Гара дернулась как у куклы, на щеке остались следы пальцев. Но отпечаток сразу сменил цвет с ярко-красного на бледно-фиолетовый, из ноздрей вяло потекли струйки вязкой почти черной крови.
Вот теперь правитель перепугался всерьез. Торопливо сорвал ремни и расстегнул куртку, приложил ухо к груди брата. Сердце билось медленно и тяжело, интервал между ударами с каждым разом увеличивался.
Лекари или Ирн не успеют – это Альен осознал сразу. Застонал в отчаянии и смятении, потом разозлился. Он маг! Неужели не сумеет ничего сделать?
Наморщив лоб, попытался вспомнить что-то из университетского курса лекарского дела. Так, во-первых, нужно уловить астральный след и убедиться, что душа еще при теле. Во-вторых, восстановить дыхание и кровоток.
Сосредотачиваться и входить в транс показалось неоправданной тратой времени. И так понятно, что жив. Потому Аш выругался, выдохнул воздух в рот брата. Повторил процедуру, затем поспешно стряхнул латные перчатки и посмотрел на ладони. Кожа послушно приобрела серо-стальной оттенок, матово заблестела. Маг-строитель решительно рванул рубашку Эскера, приложил руки к груди и сконцентрировал энергию.
Подобную технику правитель случайно подсмотрел у одного лекаря с соседнего факультета. От природы лишенный Силы, но не обделенный интеллектом, старик-ученый многие годы отдал на то, чтобы повторить какие-то приемы чародеев. Результатом стали разнообразные приспособления. Чаще бесполезные, реже – просто грубые и топорные. Но один запомнился крепко – огромный ящик с обилием рукояток, медные проволоки, припаянные на концах пластины.
Тогда еще студент университета стал случайным свидетелем процедуры реанимации полудохлого грузчика, коего притащили товарищи. Парня били судороги при каждом включении аппарата, а преподаватель тем временем спокойно рассказывал:
«Наша задача вызвать спазм сердца испытуемого. Сей же аппарат генерирует простейшие природные заряды, зачатки молний. Результат – непроизвольное сокращение мышц…»
Как сотворить молнию, Альен не знал. И потому просто представил, постарался преобразовать энергию… Получилось. Одну ладонь кольнуло холодком, а другую – теплом. Брат содрогнулся, выгнулся дугой и безвольно упал.
– Ну же! – простонал обнадеженный маг-строитель. Смахнул пот со лба, повторил процедуру. – Дыши!
Третий разряд получился особенно сильным, тело подбросило в воздух. Аш с каким-то отстраненным удивлением заметил маленькие искры, что возникли между пальцев – невозможное для механика или строителя. Повторно сосредоточился, накопил тепло и холод в ладонях, но ахнул и упал на пятую точку как от удара бревном. Энергия отразилась, ударила самого правителя. И сие было донельзя больно.
Ошеломленно моргнув, Альен увидел, что на лице и груди младшего проявились странные узоры-татуировки. А затем из горла Эска вырвался сиплый вздох, Гар задрожал и закашлялся, распахнул глаза. Со стоном сел и уставился на зеленую кляксу в небе, помассировал грудь.
– Аккуратней нельзя?
– Как сумел, – ядовито парировал Аш, ощупывая латный нагрудник и кривясь – ныло сердце, а нервы, казалось, пережгло. Но, тем не менее, выдохнул с невероятным облегчением. – Что с тобой стряслось?
– Впечатлительный я, сразу в обморок падаю.
– Да иди ты!
– Не злись. Шучу. И вообще… спасибо.
– Что произошло?
– Некогда объяснять.
Поднявшись, Эск решительно заковылял к тропинке, ведущей на соседний холм. Уже на ходу окончательно пришел в себя и побежал.
Правителю не осталось ничего, кроме как помчаться следом. Вместе нырнули в низину, преодолели реку тумана и взлетели по склону. Впереди показался купол шатра, множество стягов, группа охранения, собранная из лучших «волков», оборотней и магов.
Стражи напряглись при виде чародея с безумным взглядом. Но из-за спин воинов вышел Тох вместе с мастером Илвином и Патриком, исподлобья глянул на Гара и взъерошенного старшего, сделал успокаивающий жест.
– Отдавай приказ! – выдохнул Эскер. Бросил взгляд на стоящего невдалеке Птица. – Ирн, снимай Пелену!
– Что? – изумился зверомаг. – Ты в своем уме? Мы же планировали ударить потом, когда сцепятся…
– К демонам планы! Спрятаться не получилось, Мрон ведет войска сюда.
Почувствовав дурноту, Аш с трудом сглотнул. Огляделся и заметил, как меняются выражения на лицах: от скептических и удивленных до испуганных.
Если прав, задержка чревата гибелью. Враги подойдут вплотную, обрушаться тяжелой дубиной на воинов. И слишком многие здесь знали, что такое эффект неожиданности. Почти как в драке – кто первый дал в зубы, тот и победил… это если командиры хреновые. Но сумятица равно возникнет, порядок рухнет.
Мгновение ошеломленной тишины сломал Тох. Задумчиво поскреб грудь и засопел, тяжеловесно развернулся, посмотрел вдаль.
В серо-зеленых сумерках, что накрыли мир, чудилось движение. Массы армий сближались, растекались по полю. Аккуратные прямоугольники скифрских фаланг, безобразная лавина одурманенных людей с запада. В смутном гуле слышались пока редкие крики, чей-то заунывный вой. Тускло блистало железо, на востоке у кромки леса мелькнула стая быстрых теней.
Два ближайших подразделения имперцев маневрировали, помаленьку приближались к скрытым туманом порядкам гномов. По виду заходили сбоку, стремились ударить во фланг орды Светозарного. Но если предположить, что знают о третьей армии, то…
Лицо Тоха исказила легкая судорога, в сумраке блеснули клыки. Оборотень сжал кулаки и тихо спросил:
– Уверен?
– Абсолютно!
– Что ж, как по маслу не получилось… Ирн, снимай Пелену! Полковник Дрей, предупреди Вельдра по переговорному амулету. Пусть недомерки хоть зубами цепляются, но удерживают позиции. Сэм – на тебе орки, должны ударить с флангов, когда скифрцы завязнут. Первый и второй резервный отряды Огневиков на передовую линию! Десятый магический туда же! И пусть поторопятся с тяжелыми метателями, первый натиск мы обязаны выдержать кровь из носа!
– Но командующий, – попытался возразить один из адъютантов. – Разведчики не вернулись. А что если…
– Их наверняка обнаружили и уничтожили, – отрезал зверомаг. – Вот причина опоздания. Не на цветочки же остановились полюбоваться. Исполнять!
Судя по мертвенной бледности, что залила лицо, адъютант проникся. Сразу бросился к круглому столу с переговорными амулетами, принялся кого-то вызывать. Остальные зашевелились, вокруг возникла суета. Птиц отошел к специальной площадке, где обустроил себе место для магии, вонзил посох в землю и закрыл глаза.
Взгляды Аша и Эскера столкнулись, младший угрюмо кивнул и посмотрел на небо, которое продолжало стремительно меняться. От лазури остались жалкие пятна, во все стороны расползалась вязкая болотная зелень. Светящаяся, вязкая, колышущаяся. Горизонта не видно, утонул во мраке. Окрестные холмы похожи на стертые стариковские зубы-пеньки, деревья – лишь двумерные тени, блеклые и невзрачные. То и дело налетали шквальные порывы ветра: когда ледяные, а когда и раскаленные, будто из поддувала дохнуло.
