Воспользовавшись воцарившейся неразберихой, Олег длинным планирующим прыжком (пусть его крылья ныне и не могли поддерживать полет, но даже один-два взмаха позволяли существенно удлинить любой прыжок) оказался рядом с Аталеттой и резким ударом когтей выбил у нее из рук сверкающий неземной белизной скипетр. Затем, опасаясь каких-либо неожиданностей от показавшей себя весьма коварной девушки, он коротким ударом по голове отправил ее в беспамятство и только после этого, со все возрастающими восторгом и энергией, включился в бой.
Надо сказать, что, поскольку верные гвардейцы до самого последнего момента старались защитить свою королеву, трюк, проделанный Олегом, был отнюдь не так прост, как это могло показаться. Пока он обезоруживал и нейтрализовывал основную цель всех своих военных действий, на его доспех было обрушено множество ударов королевских телохранителей, которые вполне могли бы привести к весьма печальным последствиям, будь Олег все еще жив. Многочисленные удары так и не смогли проломить надежную зачарованную броню из онерской оружейной, которая с честью выдержала выпавшие на нее испытания, однако такое количество сильнейших ударов не могло бы пройти бесследно ни для одного живого создания.
Вот только Олег не был живым. Впрочем, не был он уже и мертвым. Смертельный лед могильной рассудительности Короля мертвых еще заполнял его тело, оставляя кристально-ясными и холодными мысли в его голове, но бушующая огненная ярость демона царила в душе, ища малейшую щелку, малейшую слабину, чтобы прорваться в тело, заполнить кровь, вытеснив смертный холод и оживив его. И это ей удавалось! С каждой каплей пролитой крови, с каждым ударом смертоносных когтей холод отступал.
Знакомая долгожданная ярость начала разливаться по его жилам, ярость жаркая и нечеловеческая, сметающая все на своем пути. Ярость демона.
И, разворачиваясь, могучим ударом отшвырнув от себя наиболее ретивого из телохранителей своей противницы, Олег неожиданно для самого себя прошипел в лицо опешившим от такого врагам: «ПИЩА!!! МОЯ ПИЩА!!!» И не успели еще погаснуть в зале отзвуки этого слова, как демон ринулся в битву. Наконец-то он мог утолить свой столь затянувшийся голод!
Людей, собравшихся в зале торжеств Главного храма Орхиса, было много. Очень много. Все выжившие во время штурма города стремились сюда, надеясь здесь, в святых стенах, укрыться от атаковавшего город ада.
Но спасения не было. Был возрождающийся демон, которому для окончательного излечения требовались ярость боя и души павших, были костяные драконы – ужасающие чудовища, созданные искусством давно погибшего, но тем не менее очень могущественного некроманта, и были умертвия – мертвые воины павшего города, воины, которые были убиты предками столпившихся здесь людей. Они были убиты, но даже смерть не смогла унять их безумную жажду мести, жажду, которую они утоляли здесь и сейчас!
Бой закончился быстро. Олег, или, может быть, Ариох – спроси его сейчас, и он, пожалуй, затруднился бы с ответом, – встал, осматривая заваленный мертвецами зал и немного успокаиваясь.
– Тук-тук. Можно к вам? – послышалось от входа.
Легко переступая обутыми в мягкие полусапожки ногами прямо по безжизненно лежащим окровавленным телам защитников храма, в залу вошла Вереена, сияя ослепительно-белой улыбкой, обнажавшей два длинных игольчатых клыка, которые делали лицо красивой девушки похожим на маску хищного и опасного зверя. Впрочем, почему похожим? Она и была – смертельно опасный хищник, высшая вампиресса Вереена дель Нагаль ап Торас, Вереена Торасская, как называли ее после свадьбы в империи Трир, непревзойденная убийца и одна из лучших его друзей.
– Смотрю, вы тут знатно без меня поразвлеклись, – продолжала Ночная Тень, осматривая поле прошедшей схватки. – О! Эта тушка мне знакома. – Она подошла к все еще лежащей без сознания Аталетте и, схватив за волосы, поставила на пол, после чего несколькими сильными ударами привела в сознание.
– Кажется, это твоя добыча. – Она резким движением перебросила Олегу только начавшую приходить в себя бывшую властительницу Фенриана.
– Ну и что ты можешь сказать мне в свое оправдание? – риторически поинтересовался Олег, быстрым и отнюдь не нежным движением перехватив тело принцессы.
– Умри, тварь, – зло прошипела Аталетта и коротко ударила спрятанным до того в рукаве длинным жертвенным ножом из тщательно обточенного обсидиана.
Впрочем, как ни быстро было ее движение, реакция вампирессы оказалась куда быстрее. Черной молнией мелькнул мгновенно удлинившийся вейтангур, и о броню демона ударилось не светящееся странным, неземным светом лезвие ножа, в котором Олег опознал то самое оружие, которым он и был убит на жертвеннике, а окровавленная культя, оставшаяся на месте правого запястья бывшей королевы.
Громкий, полный боли и разочарования стон пронесся под сводами забитого мертвецами храма. Упав на землю, Аталетта с бессильной ненавистью смотрела на подскочившую к ней вампирессу, которая быстро и ловко затянула обрубок руки каким-то ремешком, останавливая кровотечение, после чего с видимым удовольствием облизнула окровавленную рану.
– В моей слюне содержатся обезболивающие вещества, – пояснила она недоуменно посмотревшему Олегу. – Ты же хочешь, чтобы она была в сознании и понимала все, что происходит, а не валялась безжизненной тушкой от болевого шока? Кстати, ты заметил, эта змея едва снова не отправила тебя на тропы мертвых? – закончив свое занятие, обратилась к Олегу бывшая Ночная Тень. – Что мы там говорили насчет уважения? Так вот, знай, я тебя теперь совсем не уважаю, оболтус ты демонический! – Вереена внезапно подошла к Олегу и крепко обняла его. – Ну какого черта ты так и лезешь подставлять свою тушку под всякие острые предметы? – спрятав свое лицо у него на плече, глухо поинтересовалась она. – А если бы я не успела? Знаешь, как испугалась! – Она подняла голову, и Олег с изумлением увидел две кроваво-красные дорожки в углах ее глаз.
Вереена отвесила покаянно склонившемуся демону крепкий подзатыльник и отстранилась, сердито вытирая лицо и вновь превращаясь в привычную для него ночную охотницу.
– Может, и оставшиеся руконоги ей отрубить? – деловито поинтересовалась она, вновь отходя к зашевелившейся Аталетте. – Так, на всякий случай, вдруг у этой мымры еще что-нибудь припасено?
– Спасибо тебе. – Олег вздохнул и поднял с пола нож, брезгливо стряхнув с него отрубленную руку. – Не стоит. Вряд ли у нее осталось еще что-нибудь. Хотя связать ее, думаю, имеет смысл. Мало ли…
Простым связыванием Вереена не удовлетворилась. Оба рукава некогда роскошного платья владычицы Фенриана были безжалостно оторваны, как пояснила бывшая диверсантка: «на случай, если там еще какой сюрприз имелся». Та же участь постигла и роскошный воротник-жабо (с уточнением: «самоубийство тоже не желательно, а яд туда вшивают частенько»), после чего постанывающая Аталетта была вновь водружена на ноги и, придерживаемая за волосы, была объявлена «готовой к употреблению в любой форме».
Олег вздохнул и отвел глаза от своей убийцы. Каждый раз, стоило ему взглянуть на нее, ему нестерпимо хотелось немедленно, коротким ударом когтей распороть такое близкое и соблазнительно открытое горло и пить, пить, пить выходящую душу! Он с трудом сдерживал это желание, утешая бушующую внутри жажду тем, что скоро, очень скоро она будет удовлетворена.
– Насколько я помню, зал жертвоприношений находится там. – Он махнул рукой на небольшую дверь в длинном конце заваленного телами помещения.
Понимающе кивнув, Вереена резким движением толкнула бывшую королеву в указанном направлении. Олег последовал за ними.
– Интересно, зачем она пошла на предательство… – пробираясь по невысокому и длинному коридору, в раздумье произнес Олег, стараясь отвлечься от мечтаний о мести. – То есть совершенно понятно, зачем, исполнение желаний и все такое… Но все же… Я ведь и впрямь доверял ей, выполнил все ее просьбы, сделал королевой… Почему? Почему она пошла на эту подлость? – Он не ожидал ответа, но совершенно неожиданно получил его.
– Это было необходимо для блага государства, – гордо выпрямившись, насколько это позволяла рука Вереены, надежно державшая ее за длинные волосы, ответила Аталетта. – Ты считаешь меня предательницей? Что ж, у тебя есть такое право. Но послушай. Ты должен знать, что вынудило меня на это. Другого выхода просто не было! Твой обожаемый учитель – Элиас Альфрани – планировал напасть на Фенриан, и единственным способом защититься было божественное вмешательство. Именно это желание я и загадала, принося тебя в жертву. Защита. Поверь, решиться на такой поступок было непросто. Но в том и отличие государя от простых людей, что он обязан жертвовать своими привязанностями, друзьями, даже любимыми ради блага своей страны! Я должна была спасти свой народ!
