Голос Вселенной 1996 № 4 - Юрий Дмитриевич Петухов

Информационно-публицистическая и литературно-художественная газета

Россия – Вселенная Духа и последняя обитель Вседержителя посреди Черной Пропасти, разверзнутой в ад

Есть разные уровни патриотической борьбы. Та борьба, которую Вы ведете, сопоставима с борьбой величайших Русских святых или таких наших национальных гениев, как Федор Достоевский и Даниил Андреев. Вы не просто большой Русский талант, – Вы метафизический гений Русского народа, и Ваше проникновение в суть вселенской схватки, Ваше «поле Куликово» достигает такой бездны, которая закрыта-таки для подавляющего большинства Русских воинов. Ваше творчество и Ваше слово несут в себе частицу Воинского подвига Христа Распятого, Который телесную муку и гибель Свою обратил в поражение Преисподней: Дух Его, как молния, ударил с Голгофского Креста и достиг последнего дна сатанинской бездны, – Он поразил Врага рода человеческого в самой неприступной его цитадели! Этим путем идете и Вы силой своих мистических прозрений и творческой мощи. А потому я истинно говорю, что Вы в такие часы уже не то, что Вас все видят и мыслят. Верным признаком этого является то, что при чтении Вас и при личном общении с Вами меня пронизывает дрожь. Мои записи о Вас (1991–1995) так и остаются лежать в моем архиве. Я знаю, что Русская земля держится не только праведниками и молитвенниками, но и такими ее сверхвоинами духа, коловратоносцами и крестоносцами – людьми глубинного, запредельного, нечеловеческого прорыва, как Юрий Дмитриевич Петухов; я знаю и то, что Вы не Христос, а потому облучение, получаемое Вами в инфернальной бездне (в которую Вы ниспадаете, как молния с Голгофского Креста), делает Вас обреченным. Для меня это наивысший подвиг сыновней любви Русского Воина. Вы облучены бездной; опасный предел давно перейден, но это Вас не останавливает и Вы опять во имя России спускаетесь в нее, – Вы жертвуете своей бессмертной душой за всех нас («за други своя»). Вы – Русский Герой, человек подвига и жертвы.

Из соединенных усилий таких, как Вы, и рождается освобождение души России из сатанинского плена…

Ваш приход был замечен мной, – еще тогда, в 1991 г., из глубины дудаевского инфернального плена. Уже по первым номерам «Голоса Вселенной» я понял, что Вы несете в себе то, что нам недостает: мистическое измерение нашей борьбы и перенос ее в другие миры существования (только проникнув в них и поразив в них врага, мы можем надеяться на победу в мире земном, этом). Между нами установилось чудесное взаимопонимание, и я Вас с тех пор чувствовал и не раз незримо сопровождал. Я и по сей день не расстаюсь с Вами, незримо вхожу в число людей Вашего внутреннего круга. Самое большее, на что Вы можете рассчитывать во «внешнем мире» – это признания, что Вы сильный и даже гениальный фантаст. – Нет, «миры Юрия Петухова» это не фантастика, а самый что ни на есть строгий реализм; это иная, не менее реальная, чем наша, действительность, в которую проникает и о которой свидетельствует его дух. Ваша забота – не забавлять своим причудливым воображением, а спасать им русских людей. Ваше творчество это Ваше участие в великой битве за спасение России. Вы сражаетесь за Россию не только в нашей повседневной жизни, но и, главное, в инфернальной сфере наличного бытия, в тех темных мирах, которые идут с нашим в связке (и Ваши победы там облегчают нашу участь здесь, – вот в чем смысл и оправдание Ваших «страшных» пристрастий!). Сражаетесь Вы и в этом мире, о чем говорит обжигающая душу Ваша публицистика и прямое участие в защитных акциях патриотов (в обороне «Белого дома», например), – но это уже то, что по силам и другим, а вот на проникновение в иную реальность, на боевой прорыв в бездны сатанинские и лихие рейды там, – способны лишь единицы (и слово Ваше оттуда бесценно). Возвращаясь с глубоких рейдов по тылам врага (посещая его антимир, антивселенную), Вы приносите к нам двойное зрение (которое изначально у людей было, но атрофировалось, угасло, а без него все наше отечестволюбивое воинство подслеповато). Платой за прикосновение к инфернальным сущностям и мирам, работу с ними и проникновение в них стала «лучевая болезнь» Вашей души (признаки которой проступают то в одном, то в другом Вашем тексте). Вы спасаетесь тем, что обманываете себя, говоря: «я всего лишь писатель-фантаст». – Нет и нет, тысячу раз нет! – К Вашим «фантазиям» я отношусь, быть может, серьезнее, чем Вы сами: я верю в их подлинность и действенность, верю, что это реализм особого рода – «фантастический» – и он есть один из способов познания, которым русская национально-освободительная армия не вправе пренебрегать (чтобы одолеть врага, мы должны на вооружении иметь все, что он имеет, и сверх того еще что-то свое, совсем особенное; здесь не должно быть никаких ограничений, никаких запретов). Лозунг «Все для фронта, все для победы!» Вас от церковной анафемы защищает (и я в спорах с православными догматиками, у которых недостаточность патриотизма как сердечная недостаточность, – отстаиваю Вас).

Ростислав Подунов (Иван Рукавицын)

21. III.1996 г.

N. В. Это приветствие я написал сверхвоину России Юрию Дмитриевичу Петухову как средоточию Русских мистических сил, что подтверждаю в дни Страстной седмицы 1996 г. – я связываю Вас с мыслями о Воинском подвиге Иисуса Христа, Который через Голгофскую муку и смерть свою прорвался до самого последнего дна инфернальной бездны вселенной и поразил там Врага. – Вам дано быть искоркой этой Голгофской молнии, проникающей в сердцевину мрака, вот что я уяснил, читая Вашу прозу и публицистику! Все остальные определения Вас будут периферийны или вторичны.

Р. П. 9.IV. 1996 г.

Лет десять назад, когда я начинал только продумывать сюжетные ходы романа «Звездная Месть», намечать осевую линию, мне, по наивности моей, казалось, что роман сам и его идея должны стать доступными ежели не миллионам, то тысячам русских людей. Шли годы, строки выливались на страницы, попутно писались другие романы и повести, многое менялось в жизни, росли тиражи моих публикаций, потихоньку переваливая за десять миллионов… бесконечное множество читателей моих со страстью и нетерпением следили за всеми перипетиями и злоключениями героев, но… но мало кто погружался в глубины романа, почти все плавали где-то в поверхностных его слоях, барахтаясь в клубящихся и бурлящих, свивающихся в немыслимые узоры видимых волнах и течениях сюжета. И не тысячи, даже