Оккупация - Алексей Игоревич Ильин

…Мир качнулся, бросившись прямо в лицо, на какое-то мгновение замер, а затем отшатнулся обратно.

Проклятие! Как она могла опростоволоситься! Она должна была предусмотреть и такой вариант развития событий. Стоило бы помнить, кому можно доверять, а кому — нет. Человек, один раз ступивший на кривую дорожку, редко сходит с нее по своей воле. Преступник всегда остается преступником. По крайней мере, пока не докажет обратного. И уж в любом случае специальный агент ФБР не должен был допускать такой вопиющей неосторожности!

Грохот выстрела огромным кроваво-красным шаром вспух под черепной коробкой — и исчез, захватив с собой все остальные звуки. Больше она ничего не слышала. Осталась лишь пустота, густая вязкая тишина и боль. Она подняла руку и дотронулась до лба над левой бровью — там, где боль была самой сильной. Пальцы стали влажными. От крови? Слава Всевышнему, что ничего не видно — она всегда боялась вида собственной крови. Чужой — пожалуйста, сколько угодно. Но не своей!

Ее тут же охватила тошнота и слабость. Затем подступила паника.

«Где Молдер? О Господи, он же ранен!»

* * *

А потом Скалли очнулась — будто вынырнула из темной глубины на поверхность. Брызнувший в лицо яркий свет на мгновение ослепил ее, женщина вновь закрыла глаза. И тут же вернулась боль.

«Моя голова, моя бедная голова! Что же с тобой сотворили…»

Голос, прозвучавший в тишине, был громким и резким, в нем чувствовалась сила и уверенность. Доктор? Без сомнения, это был доктор. Значит, она находится в больнице. Но, черт возьми, что же с ней могло произойти? Несчастный случай? Авария?

— Вы меня слышите?

— Да, — ответила женщина, ощутив сильную боль в горле. Она вновь приоткрыла глаза, прищурилась от болезненно-яркого света и попыталась сесть на кровати. Но голова неожиданно закружилась, заставив Скалли снова опуститься на мягкие подушки. Вокруг все плыло, но даже сквозь эту круговерть можно было разглядеть обстановку больничной палаты — белые степы, широкое окно, прикрытое голубой шторой, спинка кровати, какая-то медицинская аппаратура у стены. И лицо доктора — узкое, худое, с коротко подстриженными рыжеватыми усиками. Доктор имел высокий лоб с большими залысинами и носил очки в толстой роговой оправе.

— Что… Что со мной случилось?

— Вы попали в засаду. Пуля скользнула по височной кости и вызвала субменингеальную гематому. Кроме того, падение в кювет вызвало общую контузию и перелом двух ребер. Вам очень повезло — шофер успел отвернуть в сторону, так что автомобиль даже не перевернулся. В противном случае вас пришлось бы выковыривать из машины автогеном…

Повезло? Пуля? Что за пуля и какая это могла быть засада? Скалли попыталась повернуть голову, внимательно разглядывая обстановку палаты. Она совершенно ничего не помнила — точнее, имевшиеся в ее голове воспоминания являли собой смесь обрывочных фрагментов, быстро меняющийся калейдоскоп людей, образов и фраз. И они никак не складывались в общую картину. Амнезия? Да нет, не похоже…

Скалли попыталась всмотреться в лицо стоящего перед ней мужчины в белом халате и снова попробовала приподняться на локтях. Заметив ее усилия, доктор наклонился и осторожно помог ей сесть, поддержав большими теплыми ладонями под спину и шею.

И лишь тогда Скалли пронзила острая боль. Молдер! Где Молдер?

— Где мой напарник? — она попыталась сказать это громко и резко, но из горла вырвался лишь свистящий шепот.

— Ваш напарник?

— Человек, который находился со мной! Где он?

Доктор пожал плечами и отступил чуть в сторону, кивнув в угол палаты. Там стоял лабораторный стол — белый, металлический и обшарпанный, с облупившейся кое-где краской. На столе лежало тело, покрытое грязной белой простыней. В нескольких местах сквозь простыню проступали пятна крови.

— Боюсь, ему не повезло.

— Нет, этого не может быть!..

— Он получил пулю в сердце.

— Молдер? Нет!

— Молдер? По-моему, его звали иначе.

Доктор подошел к телу и откинул простыню с головы. Красивое застывшее лицо, почти не искаженное гримасой смерти. Нет, это не было лицо Молдера.

Скалли растерянно оглядела комнату и внезапно увидела униформу, висевшую на стене возле двери. Пятна крови на груди черного френча с накладными карманами, синими нашивками и золотистыми шевронами. Несколько медалей или значков, сверкающие золотые пуговицы. Черные брюки, слегка испачканные снизу. Рядом на полу стояли черные ботинки с высокой шнуровкой.

На стене висела ее униформа — почему-то Скалли сразу это поняла. Но когда же ее угораздило обзавестись таким костюмом?

Похоже, ответ на этот вопрос помог бы ей многое вспомнить и многое попять. Но ответ таился за туманной завесой, отрезавшей память от настоящего, и даже слабое прикосновение к этой завесе вызвало сильнейшую головную боль. Комната качнулась, Скалли показалось, что все предметы сдвинулись со своих мест.

— Вероятно, вам стоит прилечь… — мягко произнес доктор.

— Нет! — женщина оттолкнула его руку и, опираясь ладонями о кровать, осторожно спустила ноги на пол, мельком отметив, что на ней надета белая полотняная ночная рубашка. Впрочем, даже если бы рубашки не было, Скалли совершила бы то же самое — почему-то она знала, что стесняться доктора не стоит. Или, может быть, ЕЙ не следует вообще никого стесняться…

Скалли медленно соскользнула с кровати, почувствовав, как дрожащие ноги принимают тяжесть тела. Шаг. Второй. Да, она вполне была способна ходить сама, пусть даже морщась от головной боли и придерживаясь рукой за окружающие предметы — спинку кровати, стенку, тележку с непонятной аппаратурой… Женщина медленно обошла небольшую палату, внимательно разглядывая ее обстановку и напрягая память в попытке понять — видела она раньше все это или нет?

— Что это за место? Мне кажется, что я здесь уже бывала. Однако не в качестве пациентки. Впрочем, да, я же медик… Доктор, а кто вы такой? Мне знакома ваша внешность, по я не знаю вашего имени…

— Вы в лазарете. А я начальник отделения…

— Блевинс. Я вспомнила ваше имя. Вы — доктор Блевинс.

Произнеся это, Скалли ощутила странную дрожь. Будто сказанные слова чуть-чуть приоткрыли в памяти некую занавеску, за которую ей лучше было не заглядывать…

— Простите. Что-то здесь не так, что-то неправильно. Я не могу вспомнить, откуда вас знаю…

— Ничего страшного, леди. Это посттравматическая амнезия довольно обычное явление при серьезных сотрясениях мозга, осложненных контузией, как у вас. После подобных травм все предстает в несколько необычном свете. Вам