Клиффорд Саймак
Принцип оборотня
Существо остановилось и приникло к земле, глядя на крошечные точечки света впереди, неярко горевшие во мраке.
Существо заскулило в страхе и тревоге.
Этот мир был чересчур жарким и влажным, а тьма — слишком густой. И было тут слишком много буйной растительности. Атмосфера неистовствовала, и растения стонали от боли. В отдалении виднелись размытые сверкающие вспышки, которые совсем не освещали ночь, а где-то далеко-далеко слышались чьи-то протяжные, басовито рокочущие стенания. И здесь была жизнь. Гораздо больше жизни, чем пристало иметь какой бы то ни было планете, — но жизнь низшая и тупая, частично состоявшая просто из биологической каши, маленьких сгустков гноя, способных лишь вяло отзываться на определенные раздражители.
Может быть, сказало себе существо, и не стоило так упорно рваться на волю? Может, лучше было бы остаться в том месте, которому нет имени, там, где не существовало ни бытия, ни ощущения или воспоминания о бытии, — лишь черпаемое откуда-то знание того факта, что есть такое состояние, как бытие, да еще редкие проблески разума, разрозненные обрывки информации, которые подогревали стремление бежать, обрести независимость, разобраться, где оказалось, узнать, почему именно здесь и как сюда попало.
А что теперь?
Существо льнуло к земле и скулило.
Каким образом в одном месте может оказаться столько воды? И так много растительности, и такой неистовый ералаш стихий? Как вообще на планете — на любой планете — может царить такой кавардак, такое безвкусно-цветистое изобилие. В таком количестве воды — лезущей на глаза, ручьем бегущей под уклон, стоящей в мутных лужицах на земле — было нечто святотатственное. Мало того, вода присутствовала и в атмосфере, воздух был полон быстро несущихся капелек.
Что это за ткань, которая обхватывает горло и лежит на спине, волочится по земле, развеваясь на ветру? Какая-то защитная оболочка? Хотя не очень-то похоже: прежде существо никогда не нуждалось ни в каком прикрытии. Ему была необходима только его собственная шубка из серебристого меха.
Прежде? — спросило себя существо. Когда это «прежде»? Прежде, чем что?
Существо напрягло память, и у него возникло смутное видение какой-то хрустальной земли, где был холодный сухой воздух со снежной и песчаной пылью, где небо полыхало множеством звезд, а ночь, озаренная мягким золотистым светом лун, была такой же яркой, как день. А еще возникло навязчивое, туманное, полуосознанное воспоминание о том, что оно, существо, отправилось в глубины космоса вырывать у звезд их тайны.
Но что это было — воспоминание или фантазия, рожденная безликостью того места, откуда бежало существо? Этого никак не узнаешь.
Существо выбросило пару рук, собрало с земли ткань и, скомкав, зажало ее в руках. Вода сочилась из материала, маленькие капельки со всплесками падали в стоявшие на земле лужицы.
Что это за точечки света впереди? Это не звезды; слишком близко к земле, да и вообще тут нет звезд, что само по себе немыслимо, ибо звезды были всегда.
Существо с опаской потянулось мыслью к этому ровному свету. Там было еще что-то, кроме света, — на заднем плане ощущалось присутствие какого-то минерала. Существо осторожно ощупало этот фон и осознало, что там, в темноте, стоит минеральная глыба слишком уж правильной формы, чтобы быть природной скалой.
Вдали не смолкал грохот; тревожные вспышки далеких огней уносились в глубины неба.
Идти дальше? — гадало существо. Обогнуть огоньки по широкой дуге или двинуться прямо на них, чтобы узнать, что они такое? Или, быть может, следует пойти назад и постараться опять отыскать ту пустоту, из которой оно бежало? Хотя теперь уже неизвестно, где это место. Когда существо вырвалось на свободу, его там не было. А с момента своего освобождения оно ушло далеко.
И где те двое других, которые тоже были там, в небытии? Они тоже освободились? Или остались, почувствовав, быть может, сводящую с ума отчужденность, что царит вокруг того места? А если они не бежали, то где могут быть теперь?
И не только где они, но и кто они?
Почему они не отвечали? Или не слышали вопроса? Возможно, в том не имеющем названия месте не было подходящих условий, чтобы задавать вопросы? Странно, подумало существо, делить жилье с двумя другими созданиями, испытывать то же ощущение неосознанного бытия и не иметь возможности вступить с ними в связь.
Ночь была душная, но существо до самых внутренностей пробирала дрожь.
Нельзя оставаться здесь, сказало оно себе. Не скитаться же до бесконечности. Надо найти какое-то убежище.
Хотя существо пока не понимало, где следует искать убежище в таком безумном мире, как этот.
Оно медленно двинулось вперед, не веря в себя, не зная толком, куда идти и что делать.
Огни? — думало оно. Узнать, что это за огни, или?..
Небо взорвалось. Мир треснул, переполнившись сверкающей голубизной. Ослепленное и контуженное, существо в ужасе отпрянуло, и из его оцепеневшего мозга вырвался пронзительный крик. Но вот крик оборвался, свет исчез, и существо снова очутилось в небытии.
Дождь хлестал Эндрю Блейка по лицу, сама земля дрожала от оглушительных раскатов грома. Огромные массы разорванного воздуха вновь стремительно сливались, казалось, над самой его головой. Резко пахло озоном, и Блейк чувствовал, как холодная грязь забивается между пальцами ног.
Как же он попал сюда? В грозу, с непокрытой головой, в насквозь мокрой одежде, без сандалий?
После обеда он вышел на улицу, чтобы взглянуть на бурю, которая кипела и перехлестывала через горную цепь на западе. А потом, спустя мгновение, оказался здесь, в самой гуще этой бури. Во всяком случае, он надеялся, что это все та же буря, а не какая-нибудь другая.
Ветер завывал в рощице; от подножия холма, на котором стоял Блейк, доносился плеск бегущей воды, а прямо напротив, за потоком, светились окна. Может быть, это мой дом, как в тумане подумал он.
Хотя там, где стоял его дом, не было ни склона, ни бегущего потока. Он поднял руку и озабоченно поскреб в затылке. Вода, которую он выжал из своей шевелюры, потекла по лицу. На миг ослабший дождь начал с новой силой хлестать его, и Блейк повернулся к дому. Нет, это, конечно, не его жилище. Но это дом, и там наверняка есть кто-то, кто скажет ему, где он и…
Скажет, где он! Но это же безумие! Какую-то секунду тому назад он стоял в своем патио и глядел на грозовые тучи, и никакого дождя не было…
Должно быть, он спит. Или это галлюцинация. Но хлещущий его дождь не похож на дождь из сна, воздух еще пахнет озоном, а где это видано, чтобы запах озона ощущался во сне?
