Харуки Мураками
Хороший день для кенгуру (Сборник рассказов)
В вольере за оградой жили четыре кенгуру. Один самец, две самки и детеныш, недавно появившийся на свет.
У вольера кроме нас – никого. Зоопарк, собственно говоря, не из тех, где собираются толпы народа. К тому же было утро понедельника, и зверей в клетках оказалось куда больше, чем посетителей, пришедших на них поглазеть.
Мы, конечно же, пришли ради кенгуренка. Кроме него, смотреть там было не на что.
О том, что у кенгуру родился малыш, мы узнали месяц назад из газеты и весь этот месяц ждали подходящего утра, чтобы поехать на него поглядеть. Однако такое утро все никак не приходило. То вдруг с утра зарядит дождь. На следующее утро – то же. На следующее-следующее выяснится, что земля раскисла от влаги. Потом два дня подряд дул какой-то противный ветер. То вдруг у моей девушки зуб разболелся, то мне понадобилось по делам в местную управу.
Так прошел месяц.
По правде сказать, совершенно незаметно. Спросите: что за это время произошло? Даже не знаю, что сказать. Кажется, столько всего было, но вроде ничего и не было. Я бы и не заметил, что целый месяц пролетел, если бы не человек, который явился за деньгами на газетную подписку на следующий месяц.
И все же утро, когда мы пошли смотреть на кенгуру, наступило. Мы проснулись в шесть часов, раздвинули шторы и сразу поняли: день для свидания с кенгуру – самый подходящий. Умылись, позавтракали, покормили кошку, успели постирать и, надев кепки с козырьком от солнца, вышли из дома.
– Этот кенгуренок еще живой? Как ты думаешь? – спросила меня девушка, когда мы уже ехали в электричке.
– Думаю, живой. Чего ему сделается? В газетах не писали, что он умер.
– Может, он заболел, и его отвезли в лечебницу?
– Тогда должны были об этом написать.
– А вдруг у нее нервный стресс и она забилась куда-нибудь?
– Ты о ком? О кенгуренке?
– Дурак. О мамаше его. Залезла вместе с малышом в темный угол и сидит там.
Меня всегда восхищала ее способность выдумывать самые разные вещи.
– Мне кажется, мы кенгуренка больше не увидим, если сейчас упустим.
– Да?
– А ты вообще раньше видел кенгурят?
– Не-а.
– Думаешь, еще увидишь? Уверен?
– Ну, как сказать? Не знаю.
– Вот поэтому я и беспокоюсь.
– Послушай, – возразил я. – Может, так оно и есть, как ты говоришь, но я, к примеру, никогда не видел, как жираф рожает. Или плавающего кита. Чего тогда из кенгуренка проблему делать?
– Потому что это кенгуренок, – ответила она.
Я замолчал и уткнулся в газету. Мне еще ни разу не удавалось ее переспорить.
Кенгуренок, естественно, оказался живехонек. Он (или она) выглядел гораздо крупнее, чем на фото в газете, и жизнерадостно скакал по вольеру. То уже был не кенгуренок, а маленький кенгуру. Этот факт слегка разочаровал мою девушку.
– Он уже не похож на кенгуренка.
– Похож, похож, – утешил я ее.
– Надо было раньше приехать.
Я сходил в киоск и принес две порции шоколадного мороженого. Моя девушка все еще стояла, опершись на ограду, и не сводила глаз с кенгуру.
– Нет, это уже не кенгуренок, – повторила она.
– И что? – поинтересовался я, вручая ей мороженое.
– Если бы он был кенгуренком, то сидел бы у матери в сумке.
Я кивнул и лизнул мороженое.
– А он не сидит.
Мы поискали глазами мать. Отца-кенгуру вычислили сразу – самый здоровый и самый спокойный. Самец с сокрушенным видом композитора, горюющего по увядшему таланту, разглядывал сваленные в кормушке зеленые листья. Две самки были совершенно одинаковые – и телом, и цветом, и мордой. Мамашей могла быть любая.
– Интересно, кто из них мать, а кто – нет? – сказал я.
– Угу.
– А чего тогда здесь вторая делает? Та, которая не мать.
– Не знаю, – отвечала моя девушка.
Тем временем кенгуренок, не обращая ни на кого внимания, носился по кругу, потом вдруг без всякого смысла принимался рыть передними лапами ямки в земляном полу. Он (или она), похоже, понятия не имел, что такое скука. Поскакав вокруг отца, пожевав травки и покопавшись в земле, детеныш сунулся к самкам, прилег, тут же вскочил и снова заметался по вольеру.
– Почему кенгуру так быстро скачут? – спросила моя девушка.
– От врагов удирают.
– От врагов? Каких еще врагов?
– От людей, – сказал я. – Те их бумерангами убивают и едят.
– А зачем кенгурята к матери в сумку лезут?
– Чтобы вместе убежать. Они же маленькие, быстро бегать не умеют.
– Значит, мать их защищает?
– М-м. Малышей всегда защищают.
– И сколько это длится?
Надо было побольше почитать про кенгуру в какой-нибудь книжке о животных. Ясно же было, что такой разговор начнется.
– Месяц или два. Так я думаю.
– Ну! А этому кенгуренку только месяц. – Она показала на него пальцем. – Ему как раз в сумке сидеть.
– Угу, – промычал я. – Наверное.
– Классно в сумке, скажи?
– Да уж…
– Хотел бы к Дораэмону[1] в карман, чтобы забить на все?
– Ну…
– Хотел бы, знаю.
Солнце стояло уже высоко. Из бассейна неподалеку доносились радостные детские голоса. По небу проплывали летние облака с четко очерченными краями.
– Есть хочешь? – спросил я.
– Хот-дог и колу, – ответила она.
Хот-доги продавал парнишка-студент. Он притащил в свой киоск-вагончик большой кассетник, и пока жарились сосиски, я успел послушать Стиви Уан-дера и Билли Джоэла.
– Эй! – увидев, что я возвращаюсь, крикнула моя девушка и махнула рукой в сторону вольера. – Гляди! Он в сумку залез.
Действительно, кенгуренок забрался в убежище на животе матери. Сумка раздулась, из нее торчали только острые ушки и кончик хвоста.
– Не тяжело ей?
– Кенгуру вообще-то сильные.
– Правда?
– Поэтому до наших дней дотянули.
Солнце припекало все сильнее, но мамаша-кенгуру ни капельки не вспотела. Вылитая домохозяйка, зашедшая днем в кофейню передохнуть после похода в супермаркет на Аояма-дори[2].
– Она его защищает?
– Угу.
– Может, он там заснул?
– Похоже на то.
Мы сжевали хот-доги, запили колой. Настало время уходить.
Папаша-кенгуру по-прежнему выискивал в кормушке потерянные ноты. Мамаша и кенгуренок, слившись в одно целое, отдались течению времени, а загадочная самка без устали скакала по вольеру, будто испытывая на прочность свой хвост.
День обещал быть жарким. Давно уже такого не было.
– Может, пива выпьем? – предложила моя девушка.
