Некоторое время тому назад.
В ночном небе вспыхнула новая яркая звезда.
За мгновение до этого от разрастающегося ослепительным огнем сверкающего пятна отделилась маленькая искра и стала стремительно приближаться к планете. Она протиснулась сквозь плотные слои атмосферы, с глухим воем врезалась в землю, разбросав вокруг густые хлопья жаркого пламени.
Лес не успел приготовиться к нападению. Удивленный неслыханной наглостью, он некоторое время растерянно наблюдал, как языки огня стремительно перескакивают с одного куста на другой, ползут по высокой траве, загребая жадными, длинными пальцами все живое и мертвое.
И только тогда, когда белое пламя принялось торопливо облизывать стволы вековых любимцев, Лес, окончательно проснувшись, возмутился.
Крупные, тяжелые капли густой влаги, поднимая небольшие фонтанчики сухого пепла, ударились о землю, соприкоснулись с оранжевым незнакомцем, изучили его. И только потом, окончательно поняв, что это, с неба на наглеца обрушился ливень.
Пришелец пытался сопротивляться, захватывая в заложники новые жертвы, удерживая их горячими руками, выпивая влагу из стволов и листьев. Он пробовал пробиться и сверху и снизу, надеясь, что лес стар и невнимателен. Как он ошибался!
Через несколько часов тщетных попыток расширить пепельное пятно, неугомонный пришелец сдался.
Редкие язычки пламени, шипя и проклиная небо, навеки затихали пронзенные стрелами воды. В природе все предрешено. И ничто не может нарушить спокойствие спящего Леса. Спите жители великого королевства. Ваш дом заботиться о вас даже ночью. Спите.
Последние капли устало опускались на сверкающую поверхность молчаливо лежащего в центре поверженного пожарища круглого шара, неторопливо стекали по его отполированным бокам, мимолетом заглядывали в небольшие, затемненные круглые окошки, вздыхали и срывались вниз, чтобы соединиться там с землей планеты.
Лес провел рукой ветра по черному пятну, нежно поглаживая мертвых, осторожно помогая подняться раненым. И вздрогнул, когда скорбную тишину ночи разорвал шипящий звук, исходивший от круглого, гладкого шара.
Выпустив из себя небольшую струйку безобидного прозрачного пара, небесный гость с ненавязчивым легким перезвоном раскрылся, как распускаются раз в сто лун цветы Черемши на дальних западных болотах. Лес насторожился, свесил поближе ближайшие живые ветви деревьев, ожидая от гостя новых неприятностей.
Но ничего не произошло. Ровным счетом ничего.
Разве можно считать большим событием то, что спустя некоторое время из глубины шара донесся слабый, то ли стон, то ли плач?
А потом из ночного, не званного гостя выкатился на свет живой комок. Покачался на согнутых, дрожащих коленях, прохныкал что—то невнятное и свалился вниз.
Лес только успел услужливо подставить под падающее тельце мягкие стрелки расторопной травы. Все—таки гость. Хоть и не прошенный.
Любопытный ветерок сорвался с насиженных ветвей, подлетел к лежащему телу, медленно облетел его, осторожно заглянул в голубые маленькие глаза. И не увидел там ни злости, ни жажды мщения. Только боль и страх.
Лес удивился. Странное существо, ползущее на дрожащих лапках, не разбирая дороги! Кого он напоминает?
Голое тельце остановилось на невысокой круче старого, давно высохшего ручья, задрало к ночному небу голову и издало такой жалобный крик, что лесу стало не по себе.
Но никто не отозвался на призыв. В лесу ночь. А ночью положено спать. До тех пор, пока первые лучи Великого Светила не возвестят о начале Дневной Охоты. И вот только тогда… А сейчас…, какое дело до плачущего комка старому Волкогону, уютно устроившегося в глубокой теплой норе? Или странной и глупой птице Дриде, беззаботно уткнувшейся длинным клювом в сухие стенки гнезда? Ночь.
Дрожащий комок перестал издавать жалобные звуки, скатился вниз, к руслу ручья, поползал вокруг вывороченных прошлогодним ураганом корней, заполз в их переплетенье и затих. Чтобы принести в лес тишину и покой.
И только добрый старый ветерок бесшумно, стараясь не потревожить покой леса, заботливо подкидывал широкие теплые листья на голое, свернувшееся калачиком, тело. Может быть доживет до утра. Может быть. Чтобы стать чьей—то желанной добычей.
Лес вздрогнул. Лес насторожился. Он почувствовал, что еще где—то далеко, но стремительно приближаясь, движется под землей его единственный ночной враг, отказывающийся подчиняться древним законам Планеты. Приближался тот, которого никто никогда не видел при дневном свете. Тот, который являлся ночным кошмаром каждого спящего Верхнего Жителя.
Земля вздыбилась черным фонтаном как раз в том месте, где затихло живое тельце, и на поверхности показался он, Ночной Охотник.
Лес неприятно поежился, но ничего не смог сделать. Ночной Охотник пренебрегал им, и Лес не хотел, да и не имел никакой возможности помешать ему.
Высокое, черное пятно Охотника молча склонилось над тельцем, протянуло к нему широкие лапы, подняло, прижало к груди и… исчезло. Только новые брызги разлетевшейся почвы отметили путь, по которому ушло под землю это странное создание.
Ветер, задремавший было в густых ветках вековых великанов, опустился на все еще сохранившее тепло место, где мгновение назад лежал живой комок, облетел вокруг и услужливо доложил лесу, что Ночной Охотник забрал свою жертву.
Лес сердито покачал верхушками деревьев, вздохнул, но вскоре забыл о неприятном инциденте. Лучше думать о том, что утром все вокруг наполниться шумом проснувшихся жителей, нетерпеливо ожидающих начала Охоты. Только тогда Лес сможет спокойно отдохнуть.
Оставшиеся часы ночного сна прошли спокойно. Ночной Охотник больше не возвращался за новой добычей. Значит Дневная Охота произойдет в полном составе. Что редко случалось. И это радовало.
Но как только первые лучи Великого Светила дотронулись до верхушек самых высоких деревьев, к лесу пришла дурная весть. Как раз над тем местом, где бушевал ночной пожар, появился новый небесный неприятель.
Огромное, яйцеобразное тело, гораздо большее по размерам, нежели первое, опускалось на старательно замаскированное травой пожарище.
Продавив тяжелыми плоскими лапами землю, подминая под себя молодые, только появившееся ростки новых деревьев, небесный враг опустился на поверхность и замер.
Лес решил подождать. Он умел ждать. Но умел и наказывать. За это его любили и боялись. Но, казалось, странное металлическое тело абсолютно не обращало внимания на его, леса терпение. Внутри чудовища раздался скрежещущий звук, похожий на раскаты летнего грома, внизу яйца опрокинулась круглая дверца и, на постанывающую от боли траву, ступили несколько странных существ.
