Дафна дю Морье - Прорыв

Все это началось 18 сентября, когда шеф послал за мной и объявил, что переводит меня в Саксмир на восточное побережье. Конечно, он весьма сожалел об этом, но только у меня оказалась необходимая техническая квалификация для работы, которую там вели. Никаких подробностей он не знал. Там собралась довольно странная компания, и при малейшей попытке сунуть нос в их дела, все они тут же прятались за своей колючей проволокой. Несколько лет назад в Саксмире работала экспериментальная радиолокационная станция, но опыты были завершены, и теперь исследования носили совершенно иной характер: что-то связанное с акустическими колебаниями и частотой звука.

— Буду с вами совершенно откровенен, — заявил мой шеф, снимая очки в роговой оправе и с извиняющимся видом покачивая ими. — Дело в том, что Джеймс Маклин — мой старинный друг. Мы вместе учились в Кембридже и частенько виделись в те годы, да и потом, после окончания университета тоже. Но пути наши разошлись. Он занялся какими-то сомнительными исследованиями, зря потратил кучу правительственных денег, и его репутация от этого, конечно, не стала лучше. Но, думаю, сейчас все забыто. Он снова обосновался в Саксмире с отобранной им командой специалистов и правительственной субсидией. Им не хватает инженера-электронщика, а это ведь по вашей части. Маклин послал мне прямо «SOS», умоляя прислать специалиста, за которого я мог бы поручиться. Короче, ему нужен парень, умеющий держать язык за зубами. Вы окажете мне одолжение, если поедете.

Коль скоро он ставил вопрос таким образом, мне оставалось только принять его предложение. И все-таки было ужасно досадно. Никогда бы мне не пришло в голову пожелать такого — оставить компанию «Ассошиэйтид Электроник Лимитид» с ее уникальными возможностями для исследований и ехать, Бог знает куда, на восточное побережье, чтобы работать там на человека, который уже однажды замарал свою репутацию и, как знать, не запятнает ли себя снова.

— И когда вы хотите, чтобы я отправился? — спросил я.

Шеф выглядел совсем смущенным:

— Как только сможете. Например, послезавтра. Не возражаете? Мне, право, очень неудобно, Сондерс, но если все будет нормально, к Рождеству вы вернетесь обратно. Я заявил Маклину, что уступаю вас только на один проект. Речи не может быть о долговременном переводе — вы слишком нужны здесь.

Вот какую он бросил мне кость. Так по-начальственному похлопал меня по плечу. Уж я-то знал, что АЭЛ преспокойно забудет обо мне на следующие три месяца. Но у меня был еще вопрос.

— Так что же это за тип?

— Маклин? — шеф все еще не надевал очки (так он всегда давал мне понять, что разговор окончен). — Я бы назвал его энтузиастом, своего рода фанатиком. О, с ним не соскучитесь. Помню, в Кембридже он пристрастился наблюдать за птицами — у него была какая-то особенная теория об их миграциях, но к нам он с ней не привязывался. Позже он чуть не забросил физику из-за неврологии. Наверное, девушка, на которой он собирался жениться, склоняла его к этому. А потом произошла трагедия — она умерла через год после свадьбы, — шеф надел очки: он сказал все. А если у него и оставалось еще что-нибудь, это уж, конечно, не относилось к делу. Когда я выходил из комнаты, он обронил мне вслед:

— Об этом помалкивайте. Я имею в виду жену. Его сотрудники там, возможно, ничего и не знают.

Лишь только когда я распрощался с АЭЛ и покинул свое уютное жилище, когда поезд тронулся с вокзала Ливерпуль-стрит,[1] я полностью осознал, в какой оказался передряге. На меня свалилась работа, которая мне вовсе была не нужна, да еще в компании совсем незнакомых людей. И все это, чтобы только угодить начальнику, который, судя по всему, имел веские причины прийти на помощь старому приятелю. Я угрюмо глядел в вагонное окно, и настроение мое портилось с каждой минутой. Я вспомнил выражение лица коллеги, которому сдавал в компании дела, когда объявил, что еду в Саксмир.

— В эту дыру? — удивился он. — Вы шутите! Там ведь годами не вели никаких серьезных исследований. Министерство отдало Саксмир на откуп каким-то ненормальным. Видимо, наверху рассчитывали, что те без посторонней помощи взлетят там на воздух.

Я осторожно навел справки в других местах и получил тот же ответ. Один знакомый посоветовал мне по телефону захватить с собой клюшки для гольфа и побольше книжонок:

— Там и не пахнет никакой организацией. Маклин работает с горсткой ребят, которые смотрят на него как на мессию. И если ты не впишешься в их порядки, он просто не будет тебя замечать. Не даст работы, будешь только штаны просиживать.

— Прекрасно. Это меня устраивает, — солгал я. — Мне хочется отдохнуть, — и бросил трубку, злясь на весь мир.

К поездке я отнесся так же легкомысленно, как и ко всей этой истории не сверился как следует с расписанием, и в результате новая неприятность: пришлось вылезать из экспресса в Ипсвиче и минут сорок ждать поезда до Тирлволла, ближайшей от Саксмира железнодорожной станции. Накрапывал дождь, когда я наконец вышел к пустой, продуваемой ветром платформе. Носильщик принял мой багаж и сообщил, что обычно подъезжающее к этому поезду такси взяли минут пять назад.

— Напротив «Трех петухов» есть гараж, — прибавил он. — Может быть, он еще открыт, и кто-нибудь подбросит вас до Саксмира.

Я прошел мимо касс со своими чемоданами, кляня себя за то, что ничего не продумал заранее. Выйдя из вокзала, я остановился размышляя, не воспользоваться ли сомнительным гостеприимством «Трех петухов». Было уже около семи, и я в любом случае был не прочь промочить горло, даже если не смогу достать машину. В это время в привокзальный двор свернул допотопный «Моррис» и резко затормозил напротив меня. Водитель выскочил из кабины и устремился к чемоданам.

— Вы, надо полагать, Сондерс? — улыбаясь, спросил он. Водитель был молод, не старше девятнадцати лет, с копной светлых волос.

— Верно, — ответил я. — Я тут как раз гадал, где бы, черт побери, взять такси.

— А вы бы его не нашли. В дождливые вечера янки здесь все подчищают. Расхватывают все, что может двигаться, чтобы выбраться из Тирлволла. Ну что же вы, влезайте!

Я совсем забыл, что в Тирлволле располагалась американская база, и сейчас про себя отметил, что в свободное время «Трех петухов» придется обходить стороной: американских солдат в увольнении я никак не мог считать своей излюбленной компанией.

— Вас не слишком беспокоит грохот? — извинился водитель. Мы кружили по городу, а под задним сидением бренчало так, словно там бились друг о друга пустые канистры. — Все хочу их закрепить, но никак не найду времени. Между прочим, моя фамилия Райан. Кен Райан. Но все зовут меня Кен. Мы здесь не любим фамилий.