Паучиная Роза не чувствовала ничего, или почти ничего. Какие-то чувства – сгусток неясных двухсотлетних эмоций – сохранились, но и их она подавила внутримозговой инъекцией. От ее чувств осталось примерно то же, что остается от таракана после удара молотком.
Тараканы – единственные представители местной фауны на орбитальных колониях механистов – были старыми знакомыми Паучиной Розы. Эти сильные, плодовитые, легко приспосабливающиеся насекомые с самого начала заполонили космический корабль. Ситуация была безвыходной, и механистам пришлось использовать генетические технологии, украденные у своих соперников шейперов, чтобы превратить тараканов в цветастых домашних животных. Одним из любимцев Паучиной Розы был таракан длиной в фут, со сложным красно-желтым узором на блестящем хитине. Вцепившись в волосы, он сидел у Паучиной Розы на голове и пил пот с ее совершенного чела, но Роза ничего не замечала, ибо мысленно наблюдала за гостями.
Наблюдение велось с помощью восьми телескопов, и с них изображение поступало в мозг Паучиной Розы через расположенный в основании ее черепа нейрокристаллический датчик. Теперь у Розы, как и у ее символа – паука, было восемь глаз. Ушами ей служил слабо, но равномерно пульсирующий радар, настроенный на неизбежное искажение эфира – сигнал о появлении космического корабля Инвесторов.
Роза была умна. Она могла бы сойти с ума, но разумная психика, заданная химической основой ее контрольных программ, устанавливалась искусственно. Паучиной Розе это казалось совершенно естественным.
Это и было естественно – не для человеческого существа, а для двухсотлетней механистки, чьим жилищем была расположенная на орбите Урана паутинообразная космическая станция. Тело Паучиной Розы переполняли омолаживающие гормоны, лицо, словно только что вынутое из гипсовой формы, выглядело одновременно и старым, и молодым; длинные белые волосы ниспадали волной искусственно имплантированных фиброоптических нитей, с косых концов которых, словно мельчайшие драгоценные камни, стекали отблески света. Паучиная Роза была стара, но не думала об этом. Она была одинока, но подавила это чувство лекарствами. И она обладала сокровищем, настолько притягательным для Инвесторов, что эти рептилиеобразные инопланетяне готовы были отдать за него свои глазные клыки.
В полиуглеродистой паутине широконатянутой грузовой сети, за которую она и получила такое имя, Роза хранила драгоценный камень размером с автобус.
Итак, не ведая усталости, она наблюдала за гостями. Ее мозг сообщался с оборудованием станции. Особого интереса Роза не испытывала, но в то же время и не скучала. Скука была опасна, ибо вела к неуравновешенности, зачастую фатальной в условиях космического жилища, когда раздражение или простая небрежность могли привести к смерти. Чтобы выжить, нужно было, подобно пауку, притаиться в центре ментальной паутины, по правилам эвклидовой геометрии выпустить во все стороны чистые нити рационализма и внимательно следить за малейшим подрагиванием непрошеных эмоций. Едва ощутив, что чувство путает нити, Паучиная Роза бросалась к нему, исследовала, тщательно пеленала, медленно и аккуратно пронзала паучьими клыками подкожной инъекции.
Вот и они. Ее восемь глаз, преодолев двести пятьдесят тысяч миль космического пространства, заметили корабль Инвесторов – волнистую сверкающую дорожку в небе. Корабль был оснащен нестандартными двигателями, поэтому вырабатываемая ими энергия не поддавалась обнаружению. Инвесторы тщательно охраняли секрет своих межзвездных полетов, и обе фракции – шейперы и механисты (за неимением лучшего термина все еще известные под неточным названием «человечество») – знали только, что межзвездные двигатели Инвесторов посылали длинные параболические искажающие лучи, вызывающие на звездном небе волновой эффект.
Паучиная Роза частично вышла из программы пассивного слежения и вновь почувствовала свое тело. Компьютерные сигналы приобрели приглушенный характер и по сравнению с ее природным зрением стали чем-то вроде отражения в оконном стекле. Легко касаясь клавиатуры компьютера, Роза навела на корабль Инвесторов коммуникационный лазер и отправила им информацию: деловое предложение. (Роза не решилась использовать радио – это было слишком рискованно: радиосигналы могли привлечь пиратов-шейперов, а ей и так пришлось убить трех из них.) Роза увидела, как корабль Инвесторов, нарушив все законы орбитальной динамики, резко остановился в космосе при угловом ускорении. Ее услышали. Паучиная Роза загрузила в компьютер программу-переводчик с языка Инвесторов. Она была составлена пятьдесят лет назад, но Инвесторы были устойчивой расой, не столько консервативной, сколько не заинтересованной в изменениях.
Подойдя к станции достаточно близко для звездных маневров, корабль Инвесторов выбросил в облаке газа солнечный парус. В него, как в подарочную бумагу, можно было бы завернуть небольшую луну, но тем не менее этот парус был тоньше воспоминания двухсотлетней давности. Несмотря на такую фантастическую призрачность, на парусе размещались фрески толщиною, с молекулу – в основном титанические сцены жульничества Инвесторов. К примеру, как хитроумные Инвесторы обвели вокруг пальца тонкокожих двуногих и легковерных пузырей – раздувшихся от сокровищ и водорода обитателей тяжелых планет; другие изображали увешанных драгоценностями и окруженных гаремом преданных мужских особей инвесторских маток в изысканно-роскошных облачениях над рядами инвесторских иероглифов высотой в милю на фоне нотного стана – так размечалась интонация и высота напевного языка чужаков.
Экран перед ней вспыхнул, и появилось изображение Инвестора. Паучиная Роза, отключившись от провода; изучающе посмотрела на его лицо: огромные стеклянные глаза, полускрытые мигательными мембранами, радужные перепонки за крошечными ушными отверстиями, шишковатая кожа и улыбка рептилии – каждый зуб величиной с гвоздь. Инвестор издавал какие-то звуки.
– Лейтенант корабля на связи, – перевел компьютер. – Лидия Мартинес?
– Да, – ответила Паучиная Роза, не упомянув, что имя ее изменилось. У нее было много имен.
– В прошлом мы выгодно сотрудничали с вашим супругом, – заинтересованно заметил Инвестор. – Как он поживает?
– Мой муж погиб тридцать лет назад, – ответила Паучиная Роза. Горе она уже давно подавила. – Его убили шейперские наемники.
Радужная перепонка Инвестора задрожала, но сообщение его не обеспокоило – Инвесторам не было свойственно беспокойство.
– Прискорбно для бизнеса, – сказал он. – А где драгоценность, про которую вы говорили?
