Роберт Силверберг
Иголка в стогу времени
Ощутив характерную сухость во рту, Миккельсен понял: Томми Хэмблтон опять лезет в его прошлое. У одних в такие моменты звенит в ушах, у других дрожат пальцы или немеют плечи. Симптомы разные, но значение всегда одно и то же: кто-то меняет ваше прошлое. Ретроактивная трансформация. Жизненный путь в определенной точке прошлого меняется, и с ним меняется настоящее. Ничего необычного в этом нет: один из мелких недостатков современности, по общему мнению. Как правило, изменения бывают незначительны.
Однако в данном случае все очень серьезно: Томми Хэмблтон намерен разрушить брак Миккельсена. Вернее, сделать так, чтобы этот брак не состоялся. В панике Миккельсен позвонил домой — убедиться, что Джанин не исчезла из его жизни.
На экране расцвели черты ее прекрасного лица: темные волосы, изысканные тонкие скулы, печальные глаза. Джанин, видимо, тоже что-то почувствовала — ей было явно не по себе.
— Ник? Опять фазовый переход?
— Думаю, да. Томми нанес очередной удар. Теперь одному богу известно, что он напутал в нашей жизни.
— Давай проверять…
— Хорошо. Как тебя зовут?
— Джанин.
— А меня?
— Ник. Николас Перри Миккельсен. Видишь, ничего серьезного.
— Ты замужем?
— Разумеется, милый. За тобой.
— Рано расслабляться… Где мы живем?
— Лантана-Кресент, одиннадцать.
— Дети у нас есть?
— Дана и Элиза. Дане пять лет, Элизе — три. Нашу кошку зовут Минибел, и…
— Ладно, пока все в порядке, — Миккельсен помолчал. — Как я ненавижу эту сухость во рту, Джанин! Что он сломал на этот раз?
— Наверняка ничего важного, милый. Надо довести проверку до конца, тогда узнаем. Не беспокойся.
— Не беспокоиться? Хорошая мысль.
Прикрыв глаза, Миккельсен глубоко вздохнул.
Мелкие недостатки современной жизни. Интересно, в ту эпоху, когда время просто текло из вчера в сегодня, люди тяготились стабильностью? Было ли им скучно? К добру или к худу, сейчас все иначе. Ложишься в постель жителем Дартмута — просыпаешься гражданином Колумбии. Считаешь, что так всегда и было. Садишься в самолет, который взрывается над Кипром, но страховой агент принимает меры: сместившись назад по оси времени, ты опаздываешь к вылету. Новый, текучий и непостоянный образ жизни. При таком порядке всегда можно создать еще один шанс. Прошлое открыто для каждого, надо лишь купить билет. Но что толку, если Томми Хэмблтон может сделать так, что Миккельсен исчезнет, будто и не жил никогда, а потом жениться на Джанин?
Миккельсен и Джанин запросили свои досье и занялись проверкой. Разумеется, когда прошлое меняется в результате фазового перехода, меняются и записи о нем, но в течение двух-трех часов память о предыдущей версии жизни сохраняется, постепенно выцветая.
Сначала сверили дату рождения Миккельсена, имена его родителей, девять генетических координат и академическую справку. Все вроде бы в порядке. Миккельсен засомневался, когда дело дошло до даты свадьбы: восьмое февраля две тысячи семнадцатого года, согласно распечатке.
— А ведь свадьба была летом, — сказал он. — У Дэна Леви в саду, на свежем воздухе. Холмы выгорели на солнце и порыжели… Я помню, двадцать четвертого августа.
— Я тоже помню, Ник. В феврале рыжих холмов не бывает. Духота и пыль…
— Вот оно как: не сумел отменить свадьбу, зато украл почти полгода.
От ярости у Миккельсена потемнело в глазах, и он потребовал транквилизаторов. Голосовое управление сработало, на столе появились таблетки. Сердиться по поводу результатов фазового перехода считалось неприличным, но Миккельсен не мог сохранять спокойствие, когда кто-то разрушал самую суть его жизни, преднамеренно и жестоко. Хотелось что-нибудь сломать, а еще лучше — угостить Томми Хэмблтона хорошим пинком. На его личную жизнь никто не смеет покушаться.
— Знаешь, Джанин, что я очень скоро сделаю? Я отправлюсь назад, на пятьдесят лет в прошлое, и ликвидирую Томми целиком и полностью. Сделаю так, что его родители никогда не встретятся, а потом…
— Ник! Ты не должен так поступать.
— Знаю… Но представляешь, как мне этого хочется.
Разумеется, ничего такого делать нельзя, и не просто потому, что это убийство. Томми Хэмблтону надлежало родиться, вырасти, встретить Джанин и жениться на ней, чтобы после того, как этот брак распадется, Джанин могла встретить Миккельсена и выйти за него замуж. Если изменить прошлое Хэмблтона, то изменится прошлое Джанин, а если изменится прошлое Джанин, то изменится и его собственное прошлое. После такого может случиться что угодно. Решительно все, что угодно. Легче от этой мысли Миккельсену не стало.
— Пять месяцев нашей жизни, Джанин…
— Милый, они нам не нужны. Безопасность настоящего и будущего гораздо важнее. К завтрашнему дню мы будем уверены, что поженились в феврале две тысячи семнадцатого. Это не имеет значения. Пообещай, что ты не попытаешься нейтрализовать его фазовым переходом.
— Сама мысль о том, что он может так вот, запросто… Невыносимо.
— Для меня тоже. Но я хочу, чтобы ты пообещал оставить все как есть.
— Ну…
— Пообещай!
— Хорошо. Обещаю.
Незначительные фазовые переходы происходят постоянно. Человек из Иллинойса путешествует в Аризону одиннадцатого века — круги по воде расходятся долго, задевая по касательной судьбы многих других людей. Скажем, кто-то в Калифорнии оказывается за рулем серебристого «БМВ» а не серой «тойоты». Такие пустяки никого не расстраивают. Однако Томми Хэмблтон, насколько Миккельсен мог судить, за последний год трижды пытался разрушить причинно-следственную цепь, на конце которой — брак Миккельсена и Джанин.
Первый фазовый переход дал о себе знать прекрасным весенним днем. Возвращаясь домой с работы, Миккельсен ощутил сухость во рту и странную потерю ориентации. Обычно его встречал на ступеньках старый рыжий кот Гус. Гус радостно бежал навстречу хозяину, как собака, но не сегодня. Вместо кота в холле обнаружилась пестрая кошка, невозмутимая и явно беременная.
— Где Гус? — спросил Миккельсен у Джанин.
— Гус? Какой Гус?
— Наш кот.
— Гы хочешь сказать, Макс?
— Гус. Рыжий, с загнутым хвостом…
— Все правильно. Только его зовут Макс, и я не ошибаюсь. А это Минибел. — Джанин присела, чтобы погладить брюхатую кошку. — Минибел, где Макс?
— Гус, — не сдавался Миккельсен. — Что это за Минибел?
— Наша кошка, Ник.
Миккельсен и Джанин посмотрели друг на друга.
— Что-то случилось, Ник.
— Фазовый переход, вот что.
