Берендеев Кирилл
Ни о чем
- Останови, пожалуйста, - попросил я Романа. Мой шофер недоуменно пробормотал, не поворачивая головы:
- Но Василий Сергеевич... - тем не менее, скорость машины резко упала.
- Это ненадолго, задержимся минут на десять, подождут, ничего с ними не случится, - при упоминании о "них", Роман хмыкнул, но подрулил к бордюрному камню и выключил зажигание.
- Что-то срочное? - на всякий случай спросил он, глядя, как я достаю плац с заднего сиденья "мерседеса".
Я покачал головой, ответив:
- Что-то личное, - и выбрался из машины. Последний взгляд через тонированное стекло: Роман вынул из бардачка книжку - детектив в мягкой обложке - и устроился за чтением, предчувствуя, что мое отсутствие может затянуться.
Заборчик был невысокий, а в некоторых местах отсутствовал вовсе; на его существование намекали лишь сложенные штабелем красно-белые секции ограждения. Рядом с одним из таких штабелей я остановился, всматриваясь в происходящее за виртуальной преградой.
Две трети "хрущевки" уже было разрушено; груда раздавленных, искореженных плит доходила до уровня второго этажа, возвышаясь над забором заградительным валом. Ярко-оранжевый экскаватор, попирая разрушенный дом, высоко над кабиной задрал ковш, доламывая оставшуюся сравнительно небольшую часть здания, всего подъезд. Хрущевка поддавалась неохотно, стойко перенося удары зубьев, вгрызающихся в плиты. Экскаватор то отъезжал на пару метров от возвышавшихся над ним трех этажей, то вновь возвращался и с маху всаживал ковш в несущие перекрытия. Изредка от удара сыпались искры, колючие яркие фонтанчики. За ними следовали куски бетона с грохотом падавшие вниз, на плиты; новый удар - и брызги паркета разлетаются во все стороны, экскаватор вздрагивает всем корпусом и бьет снова с усердием проламывая пол, и переходит на нижний этаж и пытается уже там сокрушить кажущиеся картонными стены.
Наконец, плита с оконным проемом падает вниз, тяжко сокрушая своим весом молоденькую березку; сыплется бетонная пыль, снежными хлопьями лениво осыпается штукатурка.
Экскаватор быстро разделывается с лестничными пролетами, попросту давя их, лестница аккуратно складывается сама на себя опрокидывается точно костяшки домино, поверх ребристых костяшек падают перекрытия чердака, и листы толи черными кусками закрывают их. Экскаватор начинает крушить следующую квартиру.
Вишнево-красный дерматин на двери наполовину содран, зубы впиваются в него, с хрустом переламывают дверь надвое, отправляя к земле, в попираемые груды обломков человеческого жилья.
Моим глазам открывается прихожая, скорее, короткий коридорчик с веселенькими желтыми обоями; у дальней стены еще стоит покосившаяся набок и упирающаяся верхом в угол этажерка. Экскаватор ударил в дверной проем снова, этажерка зашаталась и рухнула.
Стена сдалась минут через пять, не меньше. Когда же брешь в ней выросла до исходных двух семидесяти, я увидел в иззубренном проеме следующую стену, уже комнатную с невыгоревшими обоями небесно голубого цвета - должно быть, на этом месте когда-то совсем еще недавно, стояла стенка - и несколько коробок, валявшихся в беспорядке у окна. Когда неумолимый ковш добрался и до них, и коробки полетели вниз, добавляясь к груде, обнажилось их содержимое: старые позабытые детские игрушки; одна из них - металлический экскаватор, - выпав из низвергнувшегося потока, ударился точно о ковш своего настоящего собрата и разлетелся на куски.
Странный символ. Я покачал головой, а неизменно равнодушно продвигавшийся сквозь ожесточенное сопротивление хрущевки экскаватор открывал моему взору новую комнату. Эта стена сдалась быстрее, и весь блок, вывернувшись из-под удара ковша, внезапно свис. Повисев едва ли секунду, отделившись от потолка, плашмя рухнул вниз.
Ковш экскаватора водитель отвести не успел. Бетонный блок краем задел его; раздался чудовищный грохот, перекрытый тотчас пронзительным визгом корежащегося металла, экскаватор вздрогнул, точно в преддверии эпилептического припадка и внезапно затих. Водитель выбрался из кабины, неловко ступая по созданным им развалинам, подошел к ковшу, осмотрел его, качая головой и вполголоса ругаясь.
Над его головой, в квартире на четвертом этаже, рядом с бездной, всего в нескольких сантиметрах от нее, стояла кровать. Обычная двуспальная кровать, типовая, как и любая другая мебель, заставлявшая стены этого дома, как и посуда и игрушки и одежда, живших здесь людей, что хранилась в той самой типовой мебели, под и на ней, как и сам дом, построенный в месяц с небольшим в начале 63 года.
Водитель вернулся ан рабочее место и поднял искореженный ковш. Я увидел, что тот лишился двух зубьев и изрядно помят упавшей плитой, тем не менее, экскаватор продолжил работу. И первый же удар пришелся на стоявшую подле бездны типовую двуспальную кровать. Ковш вонзился в нее, разрывая на куски и сминая своей тяжестью потолочные перекрытия, и вновь опускаясь в усталости на развалины. Хлопья штукатурки усыпали его белесыми пятнами.
Я не заметил, когда ко мне подошел невысокий сухонький человек в мятом костюме и с пачкой листов, небрежно зажатых на планшетке, вырывающихся и шебуршащих на ветру.
- Место хотите посмотреть? - спросил он, дождавшись, когда я замечу его и повернусь на голос. Я кивнул.
- Подрядчик Федорчук, - представился он. В ответ я промолчал, но, ответа, по всей видимости, он и не ожидал, потому как тотчас же по представлении, выждав для порядка секунду-другую, продолжил: - Можете не беспокоиться, через месяц все уберут, тогда строительство и начнется. Мы бы и ту "панельку" взяли, да не всех жильцов успели... расселить, - он поколебался, прежде чем подобрал нужное слово. - Ну да ладно, они тут долго не продержатся, уверяю вас. Мы уже меры приняли: ин вода ни свет к ним не поступает. Уедут как миленькие. Ведь холода-то уже на носу, утренники давно морозные.
- А куда их?
- А я не спрашивал, и без того забот... В Марьино или Бутово, куда-то туда. Там уже нашлепали комплекс П-44 для всего этого квартала.
- Далековато.
- Дешево, - резонно возразил он. - Тут ведь земля одна вдвое дороже. А коммуникации, дороги: до центра минут двадцать, если на метро, поверху, да на своей и того меньше. Плюс к тому и район чистый, предприятий нет, зелень кругом, мы ее стараемся не трогать. Сами понимаете.
Я не ответил.
- А за год мы тут все обустроим, - продолжил подрядчик. - Не смотрите, что времени мало, работа будет идти в три смены и без выходных. К сроку поспеем наверняка.
- Нет, вы только представьте себе, - он свойски схватил меня за рукав, но тотчас же отпустил и, сдерживая свои порывы, продолжил рассказ. В глазах у подрядчика уже стояли голубые города, что должны вырасти на этом самом месте к будущей осени. - Вон там, - он махнул рукой в сторону замершего экскаватора, - расположатся сами жилые здания по девять-двенадцать этажей с пентхаузом, солярием, подземным гаражом, бильярдной. Словом, все честь по чести. Здесь, поближе и вот еще тут будут располагаться магазины, ну там, продовольственные, аптека, хозтовары и прочее. Все, что нужно, словом; там вон, - он махнул в сторону несдающейся еще хрущевки, - бассейн, сауна, фитнесс-центр и так далее; все двадцать четыре удовольствия. А в глубинке, к вон тому забору ближе - парк, часть мы пего прирежем от общественного... да и реку тоже, ее запрудят, сделают каскад из двух или трех прудов, как получится. Осетров не обещаю, но что-нибудь туда напустят. Да, на той стороне, за бассейном, чуть не забыл, поликлиника будет и ближе к реке, школа. Колледж, то есть, - поправился он.
