Марина Дяченко-Ширшова, Сергей Дяченко
Перевертыши
Они вошли в мой кабинет один за другим — старикашка (он вовсе не был так уж стар, однако пегая борода добавляла ему лишних лет пятнадцать), угрюмый мальчик с бледным болезненным лицом и молодая овчарка на коротком поводке.
Кто они такие, я понял прежде, чем старикашка заговорил.
— М-м, — сказал старикашка. — Позавчера мы с вами беседовали по телефону.
— Да-да, господин Вулф, — я поднялся из-за стола, протягивая ему руку. — Прошу вас, садитесь…
Они сели — очень скованно, старикашка в центре диванчика для посетителей, мальчик — на краю. Собака легла в стороне и сразу же положила голову на лапы. Не то ее сильно утомили, не то ей все надоело.
Старикашка облизнул губы и потер руки. В полнолуние, подумал я с неожиданной неприязнью, не пустил бы тебя на порог, красавец. Вместе с твоим отродьем.
— Разрешите представить вам моего внука Георга, — старикашка потрогал мальчика за плечо. — Георг, поздоровайся…
Парню было лет десять, и вместо приветствия он бросил на меня затравленный, полный ненависти взгляд.
— …И мою внучку Фиоленту, — старик кончиками пальцев погладил собаку. Овчарка никак не отреагировала.
— Мы очень рассчитываем на вас, — старикашка заискивающе улыбнулся. — Видите ли…
И замолчал.
— Хотите кофе? — предложил я. — Сигарету?
Он помотал седой лохматой головой:
— Спасибо… Если позволите, я перейду сразу к делу. В нашем роду… это очень древний род, смею вас заверить… на протяжении поколений поощрялись браки если не близкородственные, то… вы меня понимаете?
— Да, — сказал я. — Пожалуйста, продолжайте.
— В результате, — старик с сомнением поглядел на мальчика, будто то, что он собирался сказать, не предназначалось для детских ушей, — в результате в последнем поколении… Это дети моего сына, который, к сожалению, не может уделять им достаточно внимания… Родились два очаровательных близнеца, мальчик и девочка. Георг и Фиолента. С параллельным циклом оборотничества… в противофазе. То есть днем Георг был мальчиком, а Фиолента, гм, собачкой… Ночью Георг превращался в котика, а Фиолента становилась, гм, девочкой… Видите ли, посуточное оборотничество… дело хлопотное и утомительное… В отличие от классического, сообразно фазам Луны. Но когда речь заходит о такой семье, как наша… короче говоря, дети подросли, и моей невестке взбрело в голову…
Он снова посмотрел на мальчика. Тот ответил ему таким взглядом, что, к примеру, если бы мой внук осмелился посмотреть на меня подобным образом — за этим сразу же последовала бы порка.
— Моя невестка, — старик вздохнул. — Впрочем, дело не в том… Решено было, — видимо, специально для мальчика старик подчеркнул безличный оборот «решено», — решено было, что дети лучше будут развиваться, если фазы их оборотничества совпадут. К тому же предполагалось, что днем они оба будут ходить в школу. Мы отправились к специалисту… гм, нам его рекомендовали… И после того, как мы оплатили длительную и довольно неприятную для детей процедуру… брат и сестра наконец-то встретились… в человеческом обличье. К сожалению, — старик снова потер ладони и облизнул губы, — это не пошло на пользу ни Георгу, ни Фио. Они не подружились, вот что я хочу сказать. Георг привык водиться с собачкой, а Фиоленте нравился котик… Сделавшись оба дневными людьми, они первым делом начали ревновать. Они стали соперничать за внимание матери. Они оба вели себя прескверно… Но это было бы еще ничего… А вот после заката, после того, как… это было ужасно. Драка, потом она загоняла его на дерево… Мы просто выбились из сил, каждый вечер пытаясь его снять. У нас в имении деревья высокие… А раз или два она чуть было не разорвала брата в клочки. Правда, Георг?
Лучше бы он этого не спрашивал. Губы у мальчишки затряслись; я ждал, что он вскочит и убежит — но нет, он взял себя в руки. Костяшки пальцев (а он нервно мял край своей курточки) побелели.
Старик печально покачал головой:
— Все обернулось к худшему… А ведь я предупреждал. Я с самого начала понимал, что вмешательство в естественный ход вещей может нанести детям вред. Промучившись около года, мы решили… решено было вернуть циклы обратно и устроить все, как было раньше. Мы обратились к тому же специалисту, заплатили денег вдвое больше прежнего, и опять… короче говоря, все вернулось на круги своя.
Он вытащил из кармана платок и вытер губы. Я успел заметить, как блеснули при свете лампы белые треугольные клыки.
— Прошу прощения, — сказал я. — Если все вернулось, как было… в чем же беда?
Старик сокрушенно покачал головой:
— Беда. Вы правы. Беда… К сожалению, с того времени здоровье — прежде всего душевное — моих внуков сильно пошатнулось. Сперва мы думали, что это последствие стресса… Этого неудачного решения — перестроить им фазы. Но прошло уже полтора года, и…
— Полтора года? — спросил я, невольно перебив его. — Вы заметили неладное — и ждали полтора года?!
Старик смутился. Сильно потер бороду; два белых волоска выпали и остались лежать на коленях, обтянутых черными брюками, я успел подумать, что бедняга — несмотря на антипатию, я все-таки его жалел — что бедняга зря так разбрасывается волосами, тем более в моем кабинете…
Будто прочитав мои мысли, старик вздохнул, машинально подобрал волосинки и спрятал в карман.
— Так ведь… Что теперь говорить? После года этого кошмара — когда они оборачивались синхронно… Некоторые странности так и хотелось списать на… Вы понимаете…
— Имя специалиста, к которому вы обращались, — потребовал я.
Он назвал имя. Не в моих правилах судить плохо о конкурентах, но этому коновалу я не доверил бы и пуделя стричь.
— Почему же вы не идете к нему теперь? — спросил я, не очень-то пытаясь скрыть сарказм.
Старик сделался очень несчастным. Мальчик сидел, опустив голову, я видел только его макушку. Собака, кажется, заснула. Мне было жаль их. Я решил не устраивать воспитательных пауз.
— Генеалогические карты вы принесли с собой? — спросил я мягче.
Старик оживился. Да, карты они принесли; когда я развернул их, у меня прямо-таки потемнело в глазах.
Чертовы оборотни! Надутые себялюбцы, блохастые снобы, да ведь специально такого не напутаешь, с наисквернейшим умыслом не заваришь такой каши, какую они ухитрились намешать в своих матримониальных фантазиях!
Я посмотрел на мальчика. А потом посмотрел на собаку. Старик, забывшись, облизывал ладони; я подумал, что у него тоже проблемы. Не будь он таким скупым (а может, действительно нуждается в деньгах?), то, разобравшись с детьми, следовало бы и деда проконсультировать…
