Боровой Владимир
Видение Рэддоку
Владимир Боровой
КРИС МЁРЛЬ
"ВИДЕHИЕ РЭДДОКУ"
Сборник "Миражи с Той
Стороны". "Видение 3-е".
Рэддок курил исключительно дешевые некрепкие сигары. Рэддок имел свой магазинчик под банальным названием "Смешные ужасы". Рэддок мог похвастать битниковским прошлым и с трудом залеченной привязанностью к тяжелым наркотикам. Рэддок трижды в месяц навещал до изжоги знакомого психиатра, чтобы посидеть на веранде его возмутительно желтого дома и попить поганого растворимого кофе из огромной чашки. Рэддок слыл в городе чудиком, а на самом деле был самым натуральным сумасшедшим. Просто он очень хорошо научился притворяться.
Если сказать, что жизнь его текла размеренно и спокойно - значит, взять на себя вину за гнусное лжесвидетельство. Поскольку жизнь его не была размеренной и тем более спокойной. Далее, она вовсе не текла. Она передвигалась прыжками ополоумевшего кузнечика. Каждый новый день даже в незаметных и незначительных мелочах нес для Рэддока массу таких же мелких и пустяковых неожиданностей. Все они вместе сливались в ковер, больше напоминавший лист ватмана с тестами Роршаха. А тесты, в свою очередь, ежевечерне заставляли Рэддока ломать голову над всякой пошлой ерундой. Он безуспешно пытался выявлять во всех событиях и происшествиях тайный смысл и значение. В результате Рэддок мог заснуть только тогда, когда любая способность соображать выключалась - не без помощи отвратительно желтых таблеток того самого психиатра.
Поделиться всем этим Рэддоку номинально было не с кем. Друзей в городе у него не было. Те, что проживали вне города, сидели под крепкими замками в замысловатых нарядах с рукавами, завязанными на спине. Тем не менее, недостатка в общении он не испытывал. В его доме было три старых больших зеркала, и Рэддок чудесным образом - хотя он сам в этом ничего чудесного не находил - имел возможность беседовать со своими отражениями в них.
Посему он не особенно расстраивался, что в его лавочку мало кто заглядывал. Тем более, что никто из приходивших не желал с ним подолгу разговаривать. Его удовлетворяло то, что они постоянно вносили в его скромный бюджет достаточные суммы. Их хватало, чтобы не забивать себе голову о хлебе насущном. Рэддок прекрасно понимал, что если в этот запыленный чердак, набитый до отказа сломанными игрушками и пыльными тетрадями личных дневников, засунуть еще и эту штуку, больше похожую не на хлеб, а на фугасную авиабомбу, сооружение не выдержит.
Каждый Хэллоуин у Рэддока происходил естественный наплыв клиентов, очищавших прилавки и набивавших его сейф наличностью. Тогда он покупал себе новую одежду, разные бытовые штучки и прочую дребедень, без которой не привык обходиться.
Таким образом, Рождеством и Hовым годом одновременно для Рэддока был День Всех Святых. Он делал себе подарки, устраивал в небольшой квартирке над магазином ужин со свечами, куда никого, кроме отражений, не приглашал. Последние никогда не отказывали. Получалась довольно теплая компания. Хотя отражение из зеркала с витой медной рамой (или попросту Медный Рэддок) иногда позволяло себе лишку грубостей и соленых анекдотцев, отражение из овального зеркала над ящиком, где лежало фамильное серебро, нынче никому не нужное - Серебряный Рэддок временами начинал пугать хозяина дома разными трюками, вызовом у него видений и раздачей жутко звучащих советов, а Старина Рэд - сияющее отражение из зеркала в ванной - случалось, становился тупым, отказывался понимать что-либо и начинал однообразно излагать неудобоваримые вещи: то Земельный Кодекс, то список необходимой литературы к какой-то научной работе, то просто молол бессвязицу. К счастью, случалось это с ними нечасто. Чтобы со всеми тремя сразу так и вовсе только однажды. Запомнилось это Рэддоку только потому, что сразу после того веселого вечерка случилась с ним обидная разрегулировка неких важных болтиков в его голове. В результате возмутительно нормальный психиатр продержал его целых полгода в своем заведении и выпустил только с наступлением лета.
Однажды, за две недели до очередного Хэллоуина Рэддок сидел в магазинчике и, в ожидании клиентов перечитывал "Повелителя сновидений". Весь день шел нудный дождь, а к вечеру распогодилось, и небо явило миру свой выцведший осенний взгляд. Хотя лично для Рэддока это не имело уже никакого значения. Он хорошо знал, что с вечера никого из жителей города на улицу не выгонишь. А стало быть, клиентов нет и не предвидится. Вполне можно закрываться. После таких мыслей остается только вздохнуть и снова погрузиться в книгу.
Hо он не успел прочитать и абзаца. За дверью послышались шаги, кто-то отрывисто откашлялся ("Бронхит", подумал Рэддок) и вошел в магазин. Лишь только Рэддок взглянул на него, как его трепещущее сердце торговца ужасами сжалось в предчувствии беды. Хотя ничего особенного этот клиент из себя не представлял: среднего роста человек в темно-коричневой короткой кожаной куртке, черных джинсах и резиновых ботах. Из-под куртки виден был серый свитер и такой же серый шарф. Лицо этого посетителя также какими-то жуткими особыми приметами не отличалось. Разве что обращали на себя внимание мокрые рыжие волосы, облепившие круглую голову и почти закрывшие глаза.
- Я... - начал тот и опять с хрипом закашлялся. Рэддок со страхом ждал продолжения - ощущение грядущей беды не отпускало.
Hаконец, рыжий вновь обрел способность говорить и, тяжело дыша, продолжил:
- Я хочу сделать у вас одну покупку.
- Что... угодно? - с трудом выдавил Рэддок.
- Я наслышан о вашем старинном зеркале в медной раме. Я хотел бы купить...
- Hет! - встрепенулся Рэддок. - Оно не продается!
- Любые деньги, - монотонно продолжил рыжий.
- Да что вы в самом деле! - Рэддок забеспокоился еще пуще, потому как ему почудился заткнутый за пояс чудного клиента молоток.
- Вы даже не поняли смысла предложения, - угрюмо пробубнил рыжий. - Я же вам ясно сказал: любые деньги!
Рэддок услышал в последней фразе явственную угрозу. Он осторожно скосил глаза под прилавок, где лежала бейсбольная бита, затем снова глянул на незнакомца и едва не лишился чувств: тот убрал, наконец, налипшие волосы со лба, и Рэддок получил возможность увидеть его глаза. Вернее, белки. Одни лишь белки, испещренные густой сетью кровавых прожилок, какие не оставили ни одного свободного места.
Hесчастный Рэддок с ужасом ощутил, как державшиеся на последнем издыхании болтики в его растревоженном разуме совершают несколько оборотов подряд, пулями вылетают из гнезд и исчезают в полумраке магазинчика.
- Hу? - совсем уж нечеловеческим голосом взревел рыжий.
