Сергей Чекмаев - Очевидец

Антон лениво щелкал мышью, морщился, поглядывая на экран монитора. Материалы вчерашнего эфира оставляли желать лучшего. ДТП на Волгоградке с пьяным во-дилой. Трое пострадавших, жертв нет. ДТП в Капотне: наезд на остановку, пустую, слава Богу. Пожар в заброшенной сторожке старого склада. Здесь без жертв не обошлось - двое бомжей сгорели заживо вместе со своим временным обиталищем. А может, и не бомжей, может, кто-то таким образом спрятал концы своих грязных делишек.

В кадре лениво дымилось нечто деревянное, пожарные, по трое на брандспойт, старательно заливали "возгорание" целыми океанами воды. Недалеко топтались и вездесущие зеваки, - несмотря на ранний час, их набралось порядочно: мальчишки с ближайших домов, собачники, всякие там бегуны-джоггеры, сторонники здорового образа жизни. Вон один такой стоит: высоченный, как каланча; вырядился не по погоде в темный бесформенный плащ. Бэтмен, блин!

Так, что там еще? Бытовуха. Обыденная до зубовного скрежета: познакомились, выпили, закусили, снова выпили... тут выпивка кончилась, а когда решали, кто пойдет за новой порцией - схватились за ножи. Цинизм, иначе не скажешь, а все равно - рутина. Такими материалами рейтинг не поднимешь. А значит, шеф опять будет слюной брызгать и про "о-о-очень серьезных людей" рассказывать, которые не для того деньги на канал давали. Если и сегодня не подвернется материал, из которого спец-репортажик можно раскрутить...

Может, ночная бригада что-нибудь этакое привезла?

Антон поискал глазами трубку. Где же она?

Наконец, телефон нашелся под пачкой разношерстных бумаг, прижатых от сквозняка переполненной окурками пепельницей. Антон набрал номер, зажал трубку плечом. Глебов мобильник привычно отбарабанил: "Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети". Олух! Опять оставил где-то! Придется в аппаратную звонить... Как же там новенькую эту зовут? Катя, что ли?

- Алло? - вопросительно пропел в трубку мелодичный голосок.

- Катюша? Привет, Антон говорит...

- Здравствуй... те...

Бедная девочка! Два месяца всего на работе - еще не поняла пока, каких начальников можно звать на "ты" и по имени, а каких - только на "вы", даже в самой неформальной обстановке. Ничего, привыкнет.

- Глеб с бригадой приехал уже?

- Полчаса назад.

- Угу. Дай его, пожалуйста...

Шуршание, звонкий перестук каблучков, какая-то невнятная скороговорка. В ответ - "бу-бу-бу" профессорским глебовым басом и в трубку:

- Слушаю.

- Привет, старик! Опять телефон профукал?

- Да не-е... Батарейка села, собака, я его в тачку снес - заряжаться. Ты насчет материала, да?

- Угадал.

- Предупреждаю сразу, ничего оригинального. Обыденка полная. Хоть стой, хоть падай.

- Блин!! Совсем ничего?

- Ну, монтаж мы пока не закончили, возни еще на полчасика, но я тебе и сейчас могу сказать: ничего.

- Ладно. Все же, как смонтируете, поднимись ко мне - о'кей? Подумаем, чего из этого в эфир можно дать. А то, чую я, шеф меня скоро без вазелина пользовать будет. Да так, что мало не покажется.

- Гуд. Договорились.

Минут через сорок в кабинет без стука ввалился Глеб. За это время Антон успел скурить до фильтра уже третью "элэмину". Места в пепельнице не было, и он тушил окурки в кадке с фикусом. Цветку было пофиг. На своем веку ему довелось попробовать кое-что и посильнее никотина.

Глеб грузно опустился на потертый кожаный диван - пружины только скрипнули, - почти не глядя, одним движением воткнул кассету в приемник.

- Смотри, начальник.

Первый сюжет ночной группы не баловал оригинальностью: трое приезжих откуда-то с южных границ попались с фальшивыми баксами. Беспристрастная камера цепко вглядывалась в ошарашенные рожи задержанных (такого поворота они точно не ожидали), деловито сканировала веером расстеленные на столе пачки зеленых купюр.

Все-таки Глеб - классный оператор! Молодец! Даже такой скучный материал ухитрился подать конфеткой. Только зритель этих конфеток за последние годы наелся вдосталь. Сколько уж раз на экране возникали такие же вот неудавшиеся аферисты, да долларовые россыпи. Поначалу цепляло, конечно. Любой человек, смотря на зеленое изобилие, подспудно думает: "Вот бы мне! Уж я бы не попался!" На первый раз так думал, и на второй, и на пятый, а на десятый - зевнул и отвернулся. А теперь, завидев привычный пасьянс из долларов на казенных ментовских столах, и вовсе переключит программу. Нет, этот материал первым ставить нельзя.

- Это - в самый конец. И покороче.

- Да ежу понятно! Чего мы, маленькие, что ли?

- Ладно, не обижайся. Это я так - диктаторские замашки проявляю. Редактор я или что? Выпускающий или где? Ладно, крути дальше.

Глеб крутанул верньер. По экрану забегали менты, суетливо просеменили задержанные южане. Ага. А вот и новый сюжет. Тоже не фонтан, прямо скажем. На каком-то там километре МКАД перевернулась огромная фура с мебелью. Наверняка водила пытался увернуться от чрезмерно наглой иномарки, попал колесом на бордюр и - готово. Здоровенный трейлер завалился набок, перегородив сразу три полосы. Ехавшая следом "Волга" успела дать по тормозам, а вот "Шкоде" со второй полосы не так повезло. Телевизионщики подъехали раньше спасателей, почти одновременно с ментами. Глеб опять оказался верен себе - успел заснять, как два гаишника и санитар со скорой матом и парой гнутых монтировок пытались отжать заклинившую дверь "Шкоды". Им на помощь подбежали еще два дальнобойщика и таксист-армянин с пассажиром - высоким мужчиной в темном, изрядно помятом плаще. Из видавшей виды "Победы" вылез сухопарый ветеран с тускло блестящим орденом. Всем вместе на "раз, два, взяли!" им удалось отогнуть дверь едва на ладонь. Поплевали на руки, приготовились еще раз, но тут прибыли спасатели с гидравлическим домкратом.

Антон кивнул на экран:

- Чего там с пострадавшими? Выяснили?

- Обижаешь. Водила фуры отделался сотрясением мозга да парой ушибов, а женщина из "Шкоды"... Там не так просто. Чтоб ее достать, всю тачку пришлось на металлолом распилить. Хорошего мало, в общем. Шесть переломов, из них три - грудной клетки. В Склиф повезли.

- И?

- Через пару часов звонил - состояние тяжелое, говорят. Но - выживет.

- Ладно. Значит, в Склиф ехать не надо. Дай в конце пару секунд больничных коридоров, врачи чтоб в белых халатах посуетились... ну, короче, найдешь что-нибудь такое. И текст - состояние, мол, тяжелое, критическое... кстати, а кто она?

- Кто?

- Блин! Да пострадавшая же! Узнай! Если выяснится, что мать троих детей и счастливая домохозяйка - в самый раз. Добавь чего-нибудь такого слезоточивого. Ну, и общая мысль... Понакупили, мол, красивых тачек, права проплатили, а теперь ездить по городу нет никакой возможности.