Артур Конан-Дойль
Маракотова бездна — 2 (Властелин Темного Лика)
Очень много людей написали как мне, Сайресу Хедли, Роудскому стипендиату в Оксфорде, так и профессору Маракоту, и даже Биллу Сканлэну, со времени нашего удивительного пребывания на дне Атлантики, когда нам удалось в точке, находящейся в 200 милях к юго-западу от Канарских островов, совершить подводный спуск, благодаря которому мы не только пересмотрели свои взгляды на жизнь и давление на больших глубинах, но также установили существование древней цивилизации, выжившей в невероятно сложных условиях. В этих письмах нас неизменно просили рассказать подробнее о том, что нам пришлось пережить. Надо заметить, что хотя мой первый отчет был весьма поверхностным, он все же охватывает почти все факты. Некоторых происшествий я, однако, не затронул, и прежде всего, ужасного переживания, связанного с Властелином Темного лика. Здесь замешаны некоторые факты и выводы столь удивительного свойства, что все мы сочли в тот момент за благо их не упоминать. Теперь же, однако, когда Наука приняла наши выводы — и, я могу добавить, когда Общество приняло мою невесту, — а наша правдивость общепризнанна, вероятно, можно отважиться на рассказ, который, возможно, не вызвал бы сочувствия публики в первый момент. Прежде чем перейти к описанию того потрясающего события, я хотел бы привести некоторые воспоминания о замечательных месяцах, проведенных в затерянном доме атлантов, которые при помощи своих стеклянных колпаков могут передвигаться по океаническому дну с той же легкостью, с какой лондонцы, которых я вижу сейчас из окна Гайд-Парк Отеля, гуляют по дорожкам среди цветочных клумб.
Когда после нашего ужасного падения нас приютили эти люди, мы находились скорее в положении пленников, чем гостей. Теперь я хочу описать, как это положение изменилось и как благодаря величию доктора Маракота мы оставили после себя такую славу, что память о нас будет запечатлена в их анналах как некое небесное посещение. Они ничего не знали о нашем бегстве, которое, конечно, предотвратили бы, если бы могли, так что, без сомнения, уже родилась легенда о том, что мы вернулись в некую небесную сферу, забрав с собой их лучший и сладчайший цветок.
Я хотел бы теперь описать по порядку некоторые события, произошедшие с нами, прежде чем перейти к описанию главного приключения, выпавшего на нашу долю, — оно оставит навсегда свой отпечаток на каждом из нас — явления Властелина Темного Лика. В некотором смысле мне бы хотелось остаться в Маракотовой впадине дольше, потому что мы столкнулись со многими тайнами, и до самого конца нашего пребывания там остались вещи, которых мы не смогли разгадать. Кроме того, мы быстро приобретали кое-какие познания в их языке, так что вскоре сумели бы овладеть гораздо большей информацией.
Опыт научил этих людей тому, что опасно, а что безвредно. Помню, как однажды внезапно поднялась, тревога, и все мы выбежали в наших кислородных колпаках на океанское дно, хотя куда мы бежим и что надо делать, было неясно. Однако, было очевидно, что лица окружавших нас людей искажены ужасом. Выбравшись на океанскую равнину, мы столкнулись с несколькими греками-углекопами, спешившими ко входу в нашу Колонию. Они так торопились и были так утомлены, что постоянно падали в ил, и было ясно, что мы, как спасательная команда, должны подобрать этих несчастных и поторопить отстающих. Мы не видели никакого оружия или признаков сопротивления надвигающейся опасности. Вскоре углекопов протолкнули в убежище, и когда последний из них оказался внутри, мы оглянулись назад на гряду, которую им пришлось пересечь. Мы увидели лишь пару зеленоватого цвета пятен-струек, светящихся в центре и изорванных по краям, которые скорей дрейфовали, чем активно двигались в нашем направлении. При виде их, хотя они и были не менее, чем в полумиле от нас, мои спутники в панике стали стучать в дверь, чтобы их скорее впустили. Конечно, было крайне неприятно следить за приближением этих неведомых источников опасности, но насосы работали быстро, и скоро уже снова ничего не угрожало. Над перемычкой двери располагался огромный прозрачный кристалл длиной десять футов и шириной два, и огни были расставлены так, чтобы бросать яркий свет наружу. Взобравшись по лестницам, специально для этого установленным, некоторые из нас, включая и меня, смотрели через это подобие окна. Я видел, как странные мерцающие зеленые круги света остановились перед дверью. Тогда атланты с обеих сторон от меня буквально запричитали от страха. Затем одно из этих тенеподобных созданий заколыхалось в направлении него окна-кристалла. Тотчас же мои спутники стянули меня вниз, но по причине моей собственной нерасторопности прядь моих волос оказалась в сфере пагубного влияния, которое распространяют эти странные существа, каково бы оно ни было. До сих пор эта прядь остается высохшей и седой.
Еще долго атланты не осмеливались открыть дверь, и когда, наконец, послали лазутчика, ему жали руку, хлопали его по спине, как человека, совершающего доблестный поступок. Он сообщил, что опасность миновала, и скоро общество опять ликовало, и странное посещение было забыто. Мы лишь поняли, что слово «Пракса», которое повторяли с разными оттенками ужаса, было именем этого существа. Единственным человеком, извлекшим настоящую радость из происшествия, был профессор Маракот, которого едва удалось удержать от вылазки с небольшой сетью и со стеклянным сосудом. «Новая форма жизни, частью газообразная, частью органическая, но, очевидно, разумная», — прокомментировал он. «Уродец адский», — менее научно описал это явление Билл Сканлэн.
Два дня спустя, во время вылазки, которую мы между собой называли креветочной, блуждая среди глубоководной растительности и собирая в наши сетки образцы мелкой рыбешки, мы наткнулись внезапно на останки землекопа, которого, несомненно, настигло одно из этих удивительных существ. Стеклянный колпак был сломан, что потребовало необычайной силы, поскольку этот стеклоподобный материал весьма прочен, в чем вы убедились, когда пытались достать мое первое послание. Глаза несчастного были вырваны, но больше никаких повреждений на его теле не было.
«Разборчивый едок! — сказал профессор, когда мы вернулись. — В Новой Зеландии обитает ястреб, который убивает ягненка ради одного кусочка, жира над почкой. Так же и это существо убивает человека ради его глаз. В небесных высях и в морских глубинах Природа знает лишь один закон, и это, увы, безжалостная жестокость».
Мы встречали много примеров этого ужасного закона там, в океанских глубинах. Я помню, например, что мы много раз видели странный желоб в мягком глубинном иле, как будто по нему прокатили бочку. Мы показали этот желоб нашим атлантийским спутникам и, когда мы смогли задавать им вопросы, попытались добиться от них описания этого существа. Что касается его имени, наши друзья издали несколько характерных для их речи щелкающих звуков, которых нет в европейском языке и которые нельзя воспроизвести с помощью европейского алфавита. «Криксчок», пожалуй, довольно близко передает звучание этого названия. Что же касается внешнего вида этого существа, мы всегда могли в таких случаях воспользоваться отражателем мыслей атлантов, с помощью которого наши друзья давали нам чрезвычайно яркое представление о том, о чем они думали. Таким образом они передали нам изображение весьма странного морского существа, которое профессор мог классифицировать лишь как гигантского морского слизня. Оно, видимо, было огромных размеров, сигарообразной формы, с глазами на стеблях и было покрыто толстым слоем жестких волос или щетины. Демонстрируя нам образ этого существа, наши друзья выражали жестами величайшие ужас и отвращение.
