Эдмонд Гамильтон
Забытый мир
Когда Марн ушла, Карлин в изнеможении опустился на кровать. Это была реакция на утомительное, долгое путешествие. И, без сомнения, следствие звездной болезни.
В спальню доносились звуки приглушенного разговора:
— ...если Контроль-оператор докопается до того, что мы делаем. — Карлин узнал голос Харба Ленда. Разговор вскоре затих.
«Что они замышляют?— подумал, засыпая, Карлин. — Видимо, это противоречит законам, с помощью которых Контрольное Консульство управляет объединением галактических миров...»
Когда утром Карлин спустился в нижний зал, он сразу почувствовал недружелюбие старшего брата. Харб, не глядя на него, процедил приветствие. Но Карлин не обратил на это внимания, а с ужасом смотрел на приготовленную пищу. Вместо нежнорозового синтетического желе, которое он обычно употреблял, на столе были вареные овощи, натуральное молоко и настоящие куриные яйца.
Преодолев отвращение, он немного поел и сразу же опьянел от слабости.
Харб с издевкой смотрел на него, а старый Грамп засыпал Карлина вопросами, связанными с полетами к звездным мирам.
— Я и сам кое-что видел!— говорил старик. — Космические путешествия в крови нашей семьи. Моя мать была прямым потомком самого Джонсона Корхема!— с гордостью закончил он.
— А кто он, Джонсон Корхем? — удивленно переспросил Карлин.
— И что только они изучают там, в своих школах? — сердито буркнул Грамп. — Разве вы не знаете, что Корхем был первым, кто проложил дорожку к звездным мирам две тысячи лет назад?
— Сожалею, теперь я вспомнил это имя, — смущенно ответил Карлин. — Я много занимался астрофизикой, и у меня не хватало времени на древнюю историю.
— Вы изучали субатомику или только пространственно-силовую динамику?
— И то и другое. А еще я электронный механик,— ответил Карлин и заметил, как при этом Джонни бросил на брата торжествующий взгляд. Это его очень удивило.
— Джонни знаком с этими штучками,— заметил Грамп. — Он космический инженер и учился в университете на Канопусе.
— Вы получили образование на Канопусе? — удивился Карлин. — Так какого черта вы торчите на этой планете?
— Я люблю Землю! — с достоинством ответил юноша.
— Но этот мир так изношен, здесь нет поля для С. Е. Вам надо ехать на Ангол,— возразил Карлин.
— Вы все советуете нам оставить Землю!— грубо перебил его Харб.— И Контрольный Консул по поводу всех наших бед твердит одно: «Почему бы вам не эмигрировать на другие планеты?»
— Зачем винить Контрольного Консула?— с вызовом спросил Карлин. — Ваша вина, что вы глупо израсходовали запасы меди и теперь испытываете недостаток мощности!
Лицо Харба потемнело от гнева, и он воскликнул:
— Да, мы глупо растратили энергетические ресурсы! Мы двадцать столетий назад открыли дорогу к звездам. Мы растратили свою медь, чтобы основать внеземную цивилизацию. Теперь забыты всеми!
— Харб, пожалуйста!— с огорчением воскликнула Марн.
Они закончили ужин в полной тишине. Когда Карлин поднимался к себе наверх, его остановил Джонни.
— Не принимайте к сердцу вспыльчивость Харба. Все люди на Земле до безрассудства обеспокоены недостатком мощности.
Карлин вошел в спальню. Свет автоматически не зажегся, а где искать выключатель, он не знал. В полной темноте Карлин медленно разделся, лег в постель и долго всматривался в ночь.
Через открытое окно вся комната была наполнена ароматом цветов, слышался шорох листвы от слабого ветра, и чужое незнакомое звездное небо...
Карлин затосковал по дому. Он подумал, что если бы сейчас вернулся на Канопус, то отправился бы с Найлой потанцевать в танц-зал Солнечного города или прогуливался бы в Желтых садах... Он незаметно для себя уснул.
Карлина разбудили солнечные лучи, нагло светившие в глаза. И, к своему удивлению, он почувствовал себя значительно лучше, чем вчера. На этой примитивной кровати он отлично выспался, и сейчас его уже не тревожило то, что придется надолго обосноваться на Земле.
Странные, пожалуй, музыкальные звуки лились в окно. Карлин догадался, что это пели птицы. А воздух был прохладным, чистым и немного пьянящим.
«Какой восхитительный воздух на этой старой планете», — подумал Карлин. Он оделся в приготовленный для него костюм на молниях из грубой ткани и спустился вниз.
В комнате была только Марн. В ее пепельных волосах красовался ярко-красный цветок. При виде спускающегося гостя по ее лицу скользнула беспокойная улыбка.
— Ну как, вам сегодня лучше? — спросила Марн.
— Немного. Боюсь, что вчера вечером я был резковат.
— Вы просто устали. Сейчас приготовлю завтрак.
Странное чувство испытывал Карлин, сидя в этой старой, залитой солнцем кухне и наблюдая, как девушка в своих варварских брюках готовила завтрак на самой обыкновенной электрической плите, вместо того, чтобы нажимать на кнопку и запрашивать из автосервиса все необходимое.
— Джонни с Харбом отправились на космодром,— через плечо бросила Марн. — Они готовят планетолет для полета на Меркурий.
— Меркурий? — удивился Карлин. — Это, кажется, самая удаленная и близкая к Солнцу планета?
— Да. Люди Земли часто отправляются на эту жаркую планету в поисках меди. Подобную экспедицию и готовят Джонни и Харб.
Завтрак, который Марн приготовила, Карлин, к своему удивлению, съел весь. Пища была грубая, но вполне приемлемая.
Позавтракав, Карлин поблагодарил девушку и добавил:
— Я постараюсь как можно меньше доставлять вам хлопот. Марн кивнула и, немного помолчав, сказала:
— У соседей останавливались путешественники, прибывшие отдыхать на Землю, и все они еще долго, после того как улетели, с удовольствием вспоминали нашу Землю.
Карлин думал иначе, но возражать не стал.
Марн заметила его молчаливое несогласие и добавила:
— Вы ведь много работали в космосе и на других мирах, Земля покажется вам скучной.
— Я должен воспринимать ее такой, какой она есть,— ответил Карлин. — Пойду прогуляюсь.
— Если вы подниметесь по ручью, то найдете Грампа. Он удит рыбу! — прокричала вслед Марн.
Карлин прошел мимо громоздкого, закрытого железобетонного сарая или склада, мимо большого, наполовину зарытого в землю, гидропонического резервуара, наполненного зеленой массой незнакомых растений, и вышел к дороге, которая тянулась широкой бетонной полосой, огибая лес. Впервые в жизни Карлин увидел дорогу, которая была не прямая.
«Бедная планета... Даже приличной дороги построить не могли». В небе было пустынно, лишь изредка голубой свод пересекал одинокий атомолет.
