Ромэн Яров - Ветер с вершин

Ромэн ЯРОВ

Ветер с вершин

Научно-фантастический рассказ

Каюта по размерам походила на купе железнодорожного вагона: только на уровне верхних полок здесь был потолок, а вместо одного центрального окна два иллюминатора почти над самой водой.

Ромадину надоело сидеть в тесной каморке, где пахло от близости двигателя разогретым маслом и металлом. Он поднялся, вышел на палубу. Темный-темный лес, вода плещется у самого его края, захлестывая корни отдельных деревьев. С тех пор как выехали из города, ни дымка, ни избушки, ни причала. Река, которая не может не вызвать мысли о мощи стихийных сил, и дорога по ней, как дорога по вселенной, - ни конца, ни начала, ни жилищ, ни машин, ни людей...

Шум мотора прекратился внезапно, и катер сразу закачало на волнах. Из рубки вылез моторист в замасленной клетчатой рубашке.

- Тропинку видишь? Прямо по ней - часа через полтора будешь на месте.

Ромадин пригляделся. Нет, просвета в этой приближающейся темно-зеленой стене не видно.

- Как вы различаете тропинку? - спросил он удивленно.

Моторист не ответил. Он глядел на приближающийся берег да покрикивал мальчишке-помощнику, управляющемуся с рулем.

- Ты к Зотову? - спросил он. - Ну да, больше не к кому. Вот передай ему, чтоб мне лишний раз не мотаться.

Он дал Ромадину корзину. Сквозь решетчатые стенки Ромадин увидел оболочку воздушного шарика и письмо. Странная какая-то посылка.

- Ладно, - сказал он, - передам.

Ромадин вынес из каюты свои ящики, рюкзаки. Катер остановился, парнишка подтянул лодку, привязанную сзади, и перебрался в нее. Ромадин начал подавать снаряжение. Мальчишка повисал над водой, держась рукой за веревку, ящики тянули его вниз.

- Неужели причал нельзя сделать? - Ромадин повернулся к мотористу.

- Был здесь когда-то причал, - сказал моторист. - Развалился со временем. Последний столб весной смыло. Да и кому он нужен-то! Раз в две недели привозим бензин, продукты да почту.

Ромадин пожал плечами и осторожно спустился в лодку. Парнишка налег на весла; через несколько минут лодка ткнулась носом в берег. Ромадин перенес на сухое место два металлических ящика, футляр с киноаппаратом.

Тропинка шла через густой ельник. Паутина лишайников, вывороченные с корнем деревья, полутьма. Он двигался медленно, часто отдыхал и до станции добрался только через три часа, близко к вечеру.

Бревенчатый двухэтажный дом стоял на лесной поляне. Его окружал высокий забор из заостренных досок. На крыше возвышалась антенна радиопередатчика. К толстому столбу калитки была прибита дощечка с надписью, выведенной чернильным карандашом: "Академия наук. Институт энтомологии. Сектор борьбы с болезнями, с природной очаговостью. Ельнинское отделение". На другом столбе висел темно-синий почтовый ящик - такой же, как в подъезде любого городского дома. По дорожке, посыпанной песочком, Ромадин направился к крыльцу, но не успел еще дойти, как дверь распахнулась, вышел человек лет тридцати пяти, в высоких сапогах, в клетчатом пиджаке. Он выглядел очень аккуратно - гладко выбритый, подстриженный - и улыбался приветливо. Должно быть, не часто сюда забирались гости. Он не дождался, пока Ромадин приблизится, сбежал с крыльца, помог снять с плеч поклажу. Ромадин сел прямо на ступеньки.

- Павел Михайлович Зотов, - человек протянул руку.

- Директор станции? - обрадовался Ромадин.

- Можете считать директором, а можете - дворником. Все равно я здесь один, - сказал Зотов. - А откуда вы меня знаете? - насторожился он вдруг.

Ромадин вынул из кармана две соединенные скрепкой бумаги, подал. На первой - фирменном бланке - было написано "Директору Института использования в науке и технике механизмов и систем живой природы т.Милашевскому. Согласно решению Академии наук направляем вам для сведения выдержку из отчета научного сотрудника, директора Ельнинской станции тов. Зотова".

В углу листа размашисто было написано: "Тов. Тикову. Ваше мнение? Милашевский".

- Тиков, начальник конструкторского отдела, где я работаю, - уточнил Ромадин.

Зотов перевернул лист.

- "...Вершина крыла перепончатая, тонкая, с нормальным жилкованием. Насекомые живут на вершинах высоких деревьев; поэтому я назвал их вершинниками. Длина отдельного экземпляра достигает 25 мм, окраска тела серая. Частота взмахов крыльев очень велика, вероятно, выше даже, чем у комара (305 в секунду). Точную цифру определить без необходимых приборов трудно. Вес мышц, приводящих в движение крылья, составляет всего лишь 0,5 % от общего веса тела (у пчелы - 15 %). Между тем вершинники поднимаются очень высоко. Мне неоднократно приходилось наблюдать и невооруженным глазом и в бинокль их почти вертикальный взлет по прямой".

Зотов опустил листы и пристально поглядел на Ромадина.

- Ну да, - сказал он медленно, - это я писал. А как оно попало к вам?

- Постановление № 962, - ответил Ромадин. - Всякое сообщение о каком-либо новом факте, касающемся поведения, устройства внутренних или наружных органов животных любых видов, должно быть доведено до сведения Института использования в науке и технике механизмов и систем живой природы. Видите, директор спрашивает мнения Тикова, а он высказал его тем, что прислал меня сюда. Лаборатория машущего полета - Тиков ее руководитель получила задание на подготовку исходных данных для проектирования аппарата с машущими крыльями. Нужна конструкция, которая смогла бы опускаться на любую зыбкую поверхность, как пчела на колеблющуюся чашечку цветка, и быстро взлетать. Мы сейчас хватаемся за все, что может нам дать какой-то исходный толчок. Я здесь, несколько человек разъехались по другим местам. А ведь на каждом из нас еще по нескольку тем висит. Однако что ж это за вершинник такой? Я ради него только сюда и прибыл.

- Класс Insecta - насекомые, подкласс Pterygota - крылатые; подотряд Elitroptera - покровнокрылые, - сказал Зотов. - Однако ж что за разговор на крыльце. Пойдемте в дом, расположитесь, отдохнете, помоетесь. Вон бочка на столбах - видите. Солнце греет в ней воду. Здесь летом жарко. А потом перейдем к делу.

Они поднялись на крыльцо, переступили порог и оказались в коридоре, шедшем через весь дом. Из окна на противоположном конце его падал свет. Справа и слева было по две двери, сразу у входа - лестница, ведущая на второй этаж. Пол был желтый, из свежих досок, солнечные пятна не очень даже на нем выделялись. Зотов распахнул первую дверь справа, пропуская Ромадина, а сам пошел за оставленными вещами.

Комната была большая, с двумя окнами и высокой печкой в углу. Между окнами стоял стол, покрытый клеенкой. Ромадин распахнул окно, выглянул. Запахло свежими щепками - груды их лежали под окном, - хвойным, сырым лесом.