Солнце уже клонилось к горизонту, и Лэя, стараясь не отставать от светила, спешила домой. Несмотря на то что она была уже почти взрослая, ей не хотелось огорчать родителей напрасными переживаниями. Их большой уютный дом встретил бегущую девушку радушно раскрытыми воротами. Однако затем начались странности. Еще ничего не замечая, она миновала пустой двор и вспорхнула по крыльцу в настежь распахнутую дверь.
— Мама, папа, вы где?!
Но никто не ответил, и до Лэи дошло, что ни во дворе, ни в доме не было ни души. Уже немного паникуя, она вихрем пролетела по коридорам лишь для того, чтобы удостовериться в этом странном факте. Тогда она вновь кинулась на улицу в надежде хотя бы там выяснить, что происходит.
Но теперь двор не был пуст — незнакомые мужчины в серых рясах деловито обкладывали стены дома вязанками привезенного на телеге хвороста. Она побежала к ним, чтобы помешать этому странному занятию, но с ужасом поняла, что ее никто не замечает, а она не может даже сдвинуть ни одной веточки на своем пути. Монахи тем временем принялись поливать хворост и стены дома земляным маслом.
Девушка металась вокруг, пытаясь помешать поджигателям, но все было тщетно. Вскоре ее родной дом охватило пламя. Она металась в дымных коридорах, пытаясь защитить место, где прошла вся ее жизнь. Ни дым, ни огонь не причиняли ей вреда, но вскоре пришлось покинуть здание — там было уже нечего спасать. Лэя легко выпорхнула на уже темную вечернюю улицу и увидела отъезжающий обоз монахов.
Сознание обожгла паническая мысль: «Где же мама с папой?» — и ее тут же странным образом повлекло вдоль дороги к центру деревни. Еще издалека стал виден дым на площади, и все внутри сжалось от осознания: родители там. Лэя не помнила, как оказалась перед двумя кострищами, над которыми к столбам были привязаны отец с матерью. Пламя уже подбиралось к их ногам. Девушка метнулась к матери, попыталась отвязать, но опять не смогла ничем помочь. Более того, ее охватил панический ужас — мама была уже мертва.
«Мамочка!» От своего крика она проснулась…
Лэя долго сидела, стараясь забыть кошмар и слушая журчание ручья, который играл яркими бликами теплого летнего солнца, скатываясь с порога в большой пруд. Послеполуденная жара немного отпустила, и настало самое лучшее время отдохнуть на лужайке у берега.
Девушка снова легла на спину, закрыв глаза и вслушиваясь в звуки неторопливого летнего дня. Стараясь расслабиться, она впитывала в себя очарование природы, не нарушаемое ничьим присутствием. Лукошко с грибами осталось в стороне под кустом, спрятанное в тени. Сброшенный сарафан служил подстилкой. Вольно раскинутые руки и ноги утопали в мягкой, еще по-весеннему шелковистой траве. Где-то рядом тихонько стрекотали насекомые, а высоко в небе выводила трели маленькая пичуга — привычные звуки лета успокаивали встревоженные мысли.
Лэя отдыхала в любимом месте и пыталась найти то детское беззаботное ощущение, которое было связано с этим укромным уголком. Сколько лет она убегала сюда при первой возможности! Этот укромный уголок располагался недалеко от дома и входил в частные владения их семьи, так что никто из чужих не беспокоил ее здесь.
В голове проплывали картинки уходящего детства. Почему-то в памяти оставались не пышные празднества и громкие события, а самые обыкновенные моменты жизни…
Вот она, еще совсем маленькая, утром, после того как умылась и правильно (как учили) почистила зубы, вбегает в гостиную. Девочка бросается в ласковые объятия мамы за необходимой порцией доброты, заряжающей ее бодростью и счастьем на весь день.
— Мамочка!
— С добрым утром, лапушка! Ты уже умылась? Завтрак ждет на столе.
Маленькая Лэя только кивает, прижимаясь к животу мамы и подставляя головку под нежные руки. Отец уже сидит за столом и весело подмигивает дочке. Она, получив свою долю ласки от мамы, с радостным криком устремляется в папины объятия. С разбегу запрыгнув на колени, обнимает за шею, требовательно заглядывает в глаза и по-детски серьезно спрашивает, используя подслушанную у взрослых фразу:
— Какие у нас планы на сегодня?
Отец, пряча улыбку, не менее серьезно отвечает:
— Привет, котенок! Дела подождут. Ты лучше скажи, как спалось?
— Хорошо! — отвечает Лэя и трется щечкой о папину грудь, как котенок.
Лэя бежит на свое место у окошка за большим, массивным столом. Ее ждет тарелка с парящей ароматной кашей и кружка молока. Так вкусно готовить умеет только мама. Девочка замерла и наблюдает, как утреннее солнышко чертит светлые полосы на темной деревянной поверхности и белых салфетках, незаметно подкрадываясь к чашке с молоком. Но дождаться, когда свет коснется чашки, не удается. Мамины заботливые руки подают ей кусочек свежеиспеченного хлеба и гладят по голове.
— Ау! Засонюшка, ты есть будешь? А то смотри, в следующий раз еду только в обед получишь!
Лэя, очнувшись от своих наблюдений, улыбается:
— Извини, мам! — затем берет маленькой ручонкой ложку и принимается за еду. — Вкусно!..
С детства ее окружала какая-то тайна. Какая — она не могла понять, но с возрастом ей становилось все яснее, что их семья сильно отличается от обычных крестьян или ремесленников. Однако не были они и землевладельцами или хозяевами крестьян.
Соседи относились к ним очень хорошо, уважительно, но все-таки держали некоторую дистанцию. Со временем Лэя стала понимать, что это было просто уважение к образованности и воспитанности родителей, чего недоставало простым работягам и вызывало у них стеснение в общении с семейством Альк. Однако между соседскими детьми такой дистанции не было, даже наоборот, Лэя была единственной обладательницей настоящего лонка — а это получше любой игрушки или домашнего зверька.
«Кстати, где пропадает этот проказник? — Лэя очнулась от воспоминаний и приподнялась на локте, глядя вокруг. — Где-то по лесу слоняется. Не натворил бы чего опять!»
Валяться без дела надоело, а рядом плескалась уже по-летнему теплая вода. Лэя подбежала к берегу, замерла на минутку, придерживаясь за ветку дерева, и глянула на отражение в гладкой поверхности. Какая же девушка не воспользуется возможностью хоть на мгновение взглянуть на себя? Вода, конечно, не зеркало, но много и не надо, чтобы полюбоваться стройным телом, покрытым атласом короткой коричневато-золотистой шерстки, темной на спине и переходящей в белую спереди. Она повернулась, любуясь на себя в профиль: да, ее маленький хвостик вполне может свести с ума любого мужчину-сэйла. Да еще если учесть, на какой стройной и соблазнительной фигурке он расположен!
