Василий Купцов - Тайна сугрева

Василий Купцов

Тайна сугрева

- Вот так, прямо, с дороги, грязные, в баньке не помывшись, пирогами не перекусив - и в хоромы княжеские? - молвил князь Дидомысл грозно-прегрозно, потом не выдержал - расхохотался, - Ну, рассказывайте, с какими трофеями возвернулись с похода дальнего, чего привезли?

Князь не без удовольствия разглядывал любимца - младшего сына Младояра, бросая изредка довольный взор и на Иггельда, наставника княжича. Только с мороза, мокрые - с неба валят крупные, почти теплые, хлопья снега...Вот, стоят, одежды порваны, хари - в грязи, у Игга - сапоги разные, видать утерял не спроста!

Молодцы путешественники - как вернулись в Крутен, так прямо, никуда не заезжая - в палаты княжеские, пусть и дело к вечеру... Он, Дидомысл, и сам бы так завалился!

- Нет трофеев князь, уж не суди строго...

- Как так нет?

- Ну, разве что шрамы новые у княжича, - пожал плечами Иггельд, - а больше похвастать нечем.

- Покажи!

Младояр скинул шубейку, стянул через голову рубашку, показал свежие, уже начавшие рубцеваться раны на руках, лице и груди.

- Славно, славно! - удовлетворенно кивнул князь, - Вот, сразу видно, не зря съездили. Волчьи зубы, что ль?

- Оборотни, - уточнил Иггельд.

- Много положили?

- Пятерых.

- А княжич?

- Двоих.

- Славно!

- Один переярком был, - огрызнулся Младояр.

- Стало быть, полтора? - усмехнулся князь.

- Ага...

- Ну что же, все хорошо, и тебе, лекарь, я рад... Что вернулся, как раз вовремя!

- Никак захворал кто? - насторожился Иггельд.

- Нет, тут другое дело. - Князь прошелся по горнице, доски заскрипели под тяжестью -Дидомысл с юности отличался богатырским сложеньем, а к возрасту солидному и вовсе отяжелел, - Понаехали к нам гости торговые, с Кия-града, с ними купцы аж с Фасиса! А среди тех - человек занятий странных, волхв - не волхв, лекарь - не лекарь, толмач - не толмач, всего понемногу, словом - вроде тебя, Игг!

- Ой, тятя, а он еще здесь? - воскликнул княжич.

- Так вот, вбил себе в голову этот лин, - князь не обратил внимания на восклицания сына, показав, что отроку следует молчать, когда старшие, а тем паче, князь, речь ведут, - а он из этих, что после Лександра в Персии угнездились, - Дидомысл поморщился, видно вспомнив что-то не слишком приятное, - сумасшедший, словом, этот лин, не просто калика перехожий, а с Зовом в голове.

Хочет до северного края мира добраться!

- Первый раз о таком Зове слышу, - удивился Иггельд.

- И волхвы то же самое слово в слово сказали.

- Я бы с ним поговорил, - заинтересовался лекарь.

- Вот и я ему посоветовал - тебя дождаться, - князь, казалось, всегда рассчитывал далеко вперед, - уж лучше тебя никто не объяснит, как от холодов лютых уберечься... Ты, ведомо мне, старым уменьем владеешь, голым на снегу спать можешь?

- Не стоит об этом, - Иггельду явно не понравились последние слова князя.

- Что, сына моего не выучил тому уменью?

- Нет.

- А почему? - Дидомысл взглянул на лекаря с интересом, даже голову наклонил, ну - как сорока...

- Опасно то уменье! - поджал губы Иггельд.

- Ничего, выучи!

- Как скажешь, князь...

- Но сначала с лином переговори, как его - Артеминосом...

* * *

"Утро вечера мудренее" - подумал Младояр, - "Видно не зря Игг отложил разговор до утра, да пригласил загодя в дом свой гостя заморского -вишь, как разговор склеился!".

- Хорошо, я уяснил, - кивнул Иггельд, - коли небосвод вращается, то должна быть ось, вокруг которой идет вращение, если же считать твердь земную шаром, как утверждают орфики, то таковая ось пронзит оный шар в двух местах...

- И эти места - суть особые, невероятной силой наделенные! - воскликнул Артеминос, вскочив и взмахнув руками.

Молчавший во время беседы Младояр отметил, что этот маленький черный эллин все время махает руками.

"Наши бы давно ему руки отшибли б..." - усмехнулся юноша про себя, вспоминая, как быстро его самого отучили от дурной привычки.

"Странно, ведь лины должны быть белокожи, а этот - черен, не только глаза и волосы, но и вся кожа," - думал княжич, - "Черные люди должны иметь губы выпуклые, круглые, что у порося - сам читал, а у этого губки тонкие. Нос у черных людей должен быть приплюснут, а у этого - орлиный... Странно! Надо спросить. Или свитки врут, или кровь у него перемешанная...".

- Вот тут-то я в толк и не возьму, с чего это ты считаешь, что под той звездой, коли она над головой стоять будет, сила снизойдет к тебе небесная? - спросил Иггельд насмешливо.

- Как непонятно? Ведь Ось Колесницы не ходит по окружности, подобно другим звездам, она стоит на месте, стало быть - через нее проходит ось вращения небесных сфер!

- Ну, это ясно.

- А что тогда неясно? - воскликнул Артеминос возмущенно.

"Удивительно, говорят этот лин выучился нашей речи за месяц" - подумал Младояр, - "А иные гости торговые и за всю жизнь не выучиваются... А этот - глянь как шпарит!".

- Неясно, отчего человек, попав под эту самую воображаемую ось, вдруг могущество обретет? - лекаря трудно было вывести из равновесия, его голос сохранял насмешливые оттенки.

- Так там же ось небесная! - закричал лин чуть ли не в ухо Иггельду.

- Ну и что? - протянул врачеватель.

- Там все сходится!

- Что всг?

- Всг!

- Хорошо, скажем, я соглашусь с тобой, пусть это место какое-то особенное, - вздохнул Иггельд, отвесив красноречивый взгляд в сторону княжича, как бы объясняя им - "с больными головой не спорят!", - так ты стремишься попасть в это самое место?

- Это цель моей жизни, мое предназначение!

- Но ведь это место далеко на Севере, а чем северней, тем - холоднее, это во всех свитках начертано!

- Я это уже на собственной коже прознал, - Артеминос обнажил белые зубы в первой, за этот вечер, раз, - я вышел из отеческого дома, что на берегу Хинда, близ Паттала, там так хорошо, хоть голым путешествуй! Но пройдя северней, меня чуть не сдули ветры, пришлось кутаться в одежды, хоть и не было холодно. По Мидии тоже можно ходить голым, но по ночам уже хочется закутаться в одеяло. Правда, я проходил Рагу осенью. Понт Эвксинский, само собой, куда холодней Эритрейского моря, но дальше... Поднимаясь по Танаису, становилось все холодней. А тут еще зима. Я никогда раньше не видел полей, покрытых снегом. Так холодно, что даже дыхание застывает!

Недаром здесь все наряжены в шкуры, есть меховая одежда и для ног, и для рук, и для головы. Точно не люди, а звери невиданные, пушные! А что будет, когда я пойду дальше на север, ведь должно становиться все холоднее и холоднее, не так ли?

- Ну, не совсем так, - успокоил путешественника Иггельд, - если пройти дальше не север, то уткнешься в море-окиян, а у вод морских слишком холодно не бывает!