Сергей Анисимов - Вариант Бис

Сергей Анисимов

Вариант "Бис"

Моей Наташе

Автор выражает глубокую благодарность участникам военно-исторических

Интернет-форумов "ВИФ-2НЕ" и "WWII-L".

Пионер рискованных реконструкций

Сразу оговорюсь: с историей в целом и с военной историей в частности я знаком довольно поверхностно. Поэтому садился читать роман Сергея Анисимова "Вариант "Бис"" с определенным скепсисом в душе. Ожидалось нечто вроде опусов Суворова-Резуна, но, в отличие от творений перековавшегося кагэбэшника, не притворяющееся правдой.

Действительность превзошла все ожидания. Невзирая на то, что роман изобилует техническими и историческими подробностями, читался он на едином дыхании. Странно: собственно художественная часть занимает едва ли пятую часть текста, а вот поди ж ты! Оказывается, что исторические факты можно преподносить "в режиме школьного учебника", и это не будет невыразимой скукой, каковой полнились учебники истории в 70-е и 80-е годы прошлого века. Напротив! В головокружительную картину альтернативной Второй мировой войны погружаешься с головой, но не вязнешь, как в болоте, в перечислении воинских частей и моделей боевого оружия, а стремглав несешься по сюжету, сопереживая героям и замирая в ожидании событий.

А события грандиозны. Осень сорок четвертого по Анисимову вышла удивительно непохожей на реальность. Не стану раскрывать замысел автора раньше времени - прочтете сами. Скажу лишь, что Анисимову удалось сплавить в единое целое альтернативную историческую реконструкцию, технотриллер и подлинно художественное произведения о судьбах многих людей в условиях безжалостной мясорубки, устроенной лидерами тоталитарных держав в компании с лидерами так называемых демократических государств. Анисимов почти не рассуждает о ценностях человеческой жизни - он просто показывает, насколько низко чужие жизни ценились в то время, а выводы предоставляет делать читателю. Холодно и отстраненно он рисует картины боев, где восемнадцатилетние юноши и девушки идут в самое пекло, чтобы чаще всего сгинуть без следа. Где двадцатипятилетние считаются ветеранами. Где разменной монетой генералам и маршалам служат целые армии.

Но как-то незаметно сживаешься с этим миром и начинаешь остро сопереживать и советским морякам, и танкистам-артиллеристам - всем, чьи судьбы пунктиром проходят через роман.

В чем-то роман Сергея Анисимова близок по духу произведениям Василия Звягинцева или, скажем, "Реке Хронос" Кира Булычева. Но в "Варианте "Бис"" гораздо больший упор сделан не столько на художественную часть, сколько на техническую и военно-стратегическую. Тем не менее сам литературный текст от этого вовсе не проигрывает. Наоборот, автор дерзнул ворваться в пока еще малоосвоенную область фантастики, где грань между правдой и вымыслом настолько тонка и размыта, что речь о каких-либо однозначных выводах и суждениях просто не идет.

Пионерам всегда труднее всех. Но зато их запоминают навеки. Я не очень удивлюсь, если лет через пятьдесят имя Сергея Анисимова и его роман "Вариант "Бис"" будет знать каждый школьник. (При условии, разумеется, что какой-нибудь умник от образования не включит роман в обязательную школьную программу - тогда Сергей Анисимов среди школьников будет известен заметно хуже.)

И напоследок замечу, уважаемые читатели, я вам по-хорошему завидую! Сейчас вы прочтете "Вариант "Бис"" ВПЕРВЫЕ. Мне этого, увы, уже не дано...

Владимир Васильев,

совершенно искренне аплодирующий автору "Варианта "Бис"" и восклицающий: "Браво, Сергей!"

Конечно, вовсе не каждый русский солдат был убийцей или насильником: просто большинство из них.

Из выступления д-ра Вильяма Пиерса, США, март 1998 года

Узел 1

Июнь-июль 1944 г.

События, развивавшиеся в распадающейся на части Европе, долгое время ни у кого не ассоциировались с чем-то действительно значительным. Почти до самого начала этого грандиозного поворота ни один аналитик ни одной из воюющих сторон не сумел его предугадать. Позже сам поворот стали называть "Большой Попыткой" - кстати, это название придумал американец, причем штатский. В советских военных кругах его еще долго называли нейтральным словом "Вариант" - термином, ни к чему не обязывающим и не вызывающим побочных ассоциаций.

Факты были. Их было, наверное, даже слишком много, чтобы оставить равнодушными профессиональных прогнозистов, - но ни у кого они так и не сложились в единое целое. Все мы бываем догадливы задним числом, но до определенного момента вполне ясное, казалось бы, направление развития событий никого не волновало. Чрезвычайно важная военная информация, которая могла бы привлечь к себе внимание специалистов, просто не была интерпретирована должным образом - если уж выражаться совсем напыщенной терминологией.

В июне сорок четвертого года на аэродром, где базировался 159-й истребительный авиаполк, пришел запечатанный пакет на имя полковника Покрышева - один из многих за день и не сопровождавшийся какими-то из ряда вон выходящими мерами секретности или чем-то подобным. Однако, содержание пакета, вскрытого в течение уставных сорока пяти минут, заставило полковника выругаться столь грубо, что даже привыкший к далеко не нежным выражениям дежурный удивленно поднял голову. Командир полка, хромая, выскочил из штабного домика с пробитой осколками крышей, запрыгнул в ожидающий его "додж", который в полку по привычке называли "трофейным", и помчался на летное поле, куда один за другим садились "Лавочкины" возвращающейся с задания эскадрильи. "Додж" был, разумеется, американским, но наглый старшина аэродромного батальона еще осенью угнал его у остановившейся неподалеку танковой части, и за два часа, прошедших до прибытия разгневанного майора-танкиста, машину успели перекрасить, намалевать на борту взятый с потолка номер, обсыпать пылью и прострелить борт из пистолета - придав новенькому транспортному средству донельзя заслуженный вид. В общем, все получилось шито-крыто, и "додж" с тех пор верой и правдой служил самому Покрышеву, с чистым сердцем экспроприировавшему его у автороты.

Когда полковник подрулил к зоне рассредоточения, разгоряченные боем летчики уже покинули свои машины и теперь собирались в кучку, обмениваясь куревом. Подбегающего полковника приветствовали усталыми взмахами рук после третьего за день вылета сил на хотя бы формальную субординацию не оставалось совсем.

- Ну как? - командир ходил в утренний вылет со всеми, но с тех пор обстановка успела смениться тридцать три раза, и информация из первых рук не могла быть заменена никаким радио.

- А-а... - высокий капитан с небритым лицом и запавшими глазами безнадежно махнул рукой. - Все так же. Клубок.