Анна Котова - Свидание на Нектисе

По шоссе катили три автомобиля — в одном ехала кайзерин, в двух других — охрана. Гюнтер Кисслинг, естественно, сопровождал кайзерин непосредственно. Ровный асфальт ложился под колеса и убегал назад. Хорошие дороги на Нектисе, вот что значит — война не прокатилась по этой планете. Есть своя прелесть в том, чтобы располагаться вдали от напряженных космических трасс.

По обеим сторонам дороги тянулась лесополоса — зимы на Нектисе не суровые, но снежные, и в лесостепной зоне открытые всем ветрам дороги заносит так, что ни пройти — ни проехать. Но сейчас поздняя весна, снег давно сошел, и по ветвям берез и тополей трепещут на вечном ветру свежие, яркие, но уже немаленькие листья. А воздух какой. Ее величество сразу, как выехали из города, попросила опустить стекло — чтобы дышать. В результате по салону автомобиля тоже гуляет ветер, и волосы кайзерин на этом ветру… Гюнтер отвел глаза от зеркала заднего вида. Боги, боги, эта женщина… каждый день видеть ее — и не сметь не то что прикоснуться, — слово сказать. Только и остается, что официальные рапорты — ну и подать руку, когда она спускается по ступеням, а она же еще и не опирается на нее обычно… или там подать плащ, придержать дверь, распахнуть дверцу автомобиля. И никого не волнует, чего тебе хотелось бы на самом деле, Гюнтер Кисслинг, бессменный начальник императорской охраны.

Она же императрица. Она — фигура почти сакральная. Тень ее супруга, величайшего из величайших, постоянно мерещится за ее плечом, вот уже скоро десять лет как. Потому что она вдова.

А что у нее никого нет — кому и знать, как не Гюнтеру Кисслингу, начальнику ее охраны.

Как он знал тогда, в те времена, давно — что шепоток о ее романе с кайзером лжив. Гюнтер стоял у дверей его величества в ту ночь, когда шепоток наконец стал правдой. И видел, как она уходила утром — и как она была растеряна, смущена, потрясена… И сопровождал кайзера к ней — всего через пару часов, когда его величество, проснувшись и не найдя ее рядом с собой, помчался очертя голову делать предложение руки и сердца.

Тогда Гюнтер и в мыслях не держал — думать о ней так, как думалось сейчас. Она была женщиной его величества, а значит — как бы и не женщиной, а… В какой момент все переменилось — он и сам не заметил. Просто однажды понял, что она перестала быть для него фигурой на пьедестале.

Честно говоря, когда он это осознал, следовало немедленно подать в отставку и уехать куда-нибудь, чем дальше, тем лучше. И он даже попытался. Он даже аудиенции испросил специально для этого. И не смог — просто эта отставка была бы признанием, а она… он вошел, щелкнул каблуками, а она — здравствуйте, Гюнтер, рада видеть вас, только что думала о прошлом, и о той церемонии… мы с вами оба помним — хотя лучше бы и не вспоминать… о да, Гюнтер помнил — чуть не посекундно. И помнил, как стоял у дверей — после. Снова увидел ее лицо таким, каким оно было тогда. Да, ваше величество, конечно, ваше величество. Рапорт так и остался в кармане.

А теперь она едет, как она выразилась, "навестить старого знакомого". Какой у нее может быть здесь — старый знакомый? она же никогда прежде не бывала на Нектисе. Но цепочка "случайностей", которая привела их сюда, явно была продумана до мелочей — и не то что не сегодня, а еще до отлета с Феззана. И как бы не послужила настоящим поводом для всей поездки. Хотя это был официальный тур по Новым землям с конечным пунктом на Хайнессене. Там ее величество ждут долгие и трудные переговоры по урегулированию статуса Баалатской автономии: Феззанский кодекс, действующий с 3-го года Новой империи, давно пора усовершенствовать. За прошедшие годы стало ясно, что он требует поправок — и каких именно. Это дело необходимое, и тянуть с ним не следует, однако же…

В принципе, кайзерин вовсе не обязательно было ехать в автономию самой. Более того — статусные заморочки предполагали, что не она к баалатцам, а они должны явиться к ней, потому что она главнее, и потому что им этот договор нужен куда больше, чем Феззану. По крайней мере с первого взгляда так кажется. На самом деле — не совсем так или даже совсем не так, впрочем, это уже вовсе не очевидно извне. Но в любом случае посещение подданных тоже дело важное, кто бы спорил. Ее величество запланировала неспешный тур с посещением по пути на Хайнессен ряда планет, в первую очередь — Урваши. На дворе стоял 12 год Новой империи, прошло ровно десять лет с печальной памяти покушения на кайзера, естественно было остановиться на Урваши и почтить память тех, кто защитил его величество ценой жизни. А затем — целый список планет, на которые кайзерин заедет или не заедет, как настроение будет.

Нектис стоял в списке четвертым. Предыдущие три пункта посетили, осчастливили местную власть, приняли восторги населения, дали подзаработать прессе. А на Нектисе обнаружились неполадки в бортовом компьютере. Собственно, даже не неполадки, а намек на неполадки — но корабль, на котором путешествует первое лицо империи, должен быть в безупречном порядке. Ее величество вздохнула, выслушав рапорт капитана, и объявила: конечно, тестируйте все системы, если это необходимо, а я пока погуляю. Природа тут дивная. Получился небольшой нечаянный отпуск, что же делать.

Разослали сообщения всем заинтересованным лицам: ее величество задерживается на несколько дней, после технического осмотра корабля посетит, что успеет, но на Хайнессен прибудет вовремя — запас времени есть. Два дня давали интервью встревоженным журналистам. На третий день они поуспокоились, на четвертый отстали.

На пятый кайзерин поехала кататься.

Сегодня был шестой день, и их ждал таинственный "старый знакомый".

Едва услышав о нем, Гюнтер Кисслинг и заподозрил, что все было договорено и согласовано заранее, включая неполадки на борту. Разумеется, он не произнес этого вслух. Все, что он себе позволил — это поинтересоваться личностью знакомого.

Кайзерин улыбнулась, и эта улыбка встревожила начальника охраны еще сильнее.

— Его зовут герр Шиллер. Вернер Шиллер.

А больше она ничего не сказала.

Конечно, это имя было известно Гюнтеру Кисслингу, и теперь он бранил себя, что не соотнес с ним планету Нектис. Вернер Шиллер, виртуальный корреспондент ее величества, мог обитать где угодно вдоль намеченного маршрута турне — поскольку жил в системе Гандхарва, а она большая. Загадочная личность, всплывшая ниоткуда шесть лет тому назад. Собственно, не будь Гюнтер Кисслинг начальником охраны, он, вероятно, и не узнал бы о существовании этого человека, но все контакты ее величества были ему известны по долгу службы. Содержания бесед, разумеется, он не знал, но защиту на канал связи устанавливали его люди.