Хелью РЕБАНЕ
ГОРОД НА АЛЬТРУСЕ
Шоссе пересекало незнакомую унылую местность. Казалось, поблизости нет ни одного населенного пункта.
Время от времени Герт бросал тревожный взгляд в боковое зеркало. Погони не было. И маленький пушистый чертик-подвеска будто веселее заплясал на ухабах.
Но вот вдали замаячил огромный транспарант. Приблизившись к нему, Герт сбавил скорость. «ПОСЕТИТЕ НАШ ГОРОД — ЛУЧШИЙ НА АЛЬТРУСЕ!» — прочитал он и поймал себя на том, что машинально проверил, нет ли в тексте буквы «ы».
Свернув в указанную сторону, он вскоре оказался на окраине города. Двухэтажные коттеджи утопали в зелени. Его поразили огромные указатели на перекрестках. Впрочем, это удобно, размышлял он по пути к центру. Ни о чем не надо спрашивать.
Поставив машину недалеко от ратуши, Герт решил где-нибудь перекусить. Он вышел на ратушную площадь и огляделся. Площадь окаймляли двух-трехэтажные дома, первые этажи которых были заняты под магазины. Неестественно выглядели огромные яркие вывески: СУВЕНИРЫ, ПРИГЛАШАЕТ ГУРМАН, ТАБАК, МЭРИЯ… А вот и КАФЕ.
В кафе, где было полно народу, царила странная гнетущая тишина. Почему-то на свободных стульях висели таблички: «СВОБОДНО».
Садясь за столик, где уже обедали три пожилые дамы, Герт учтиво поздоровался. Они на мгновение замерли от неожиданности, затем продолжили молча есть.
Подошла официантка, сняла табличку с его стула и протянула меню. Когда Герт попросил ее принести пару бутербродов и чашку кофе, она испуганно застыла, глядя на него широко раскрытыми глазами. А его соседки по столу поднялись, ни слова не говоря, и пересели за другой столик. Посетители начали посматривать в его сторону. Герт чувствовал себя неуютно и безуспешно пытался понять, в чем дело.
Когда официантка принесла заказанное и протянула счет, он, увидев сумму, поинтересовался, почему так много.
Официантка показала на бланке последнюю строку — штраф.
— За что? — удивился Герт.
Вместо ответа официантка забрала бланк, что-то дописала и протянула ему. Сумма штрафа увеличилась вдвое! Герт хотел уже потребовать заведующего, но, вспомнив, что ему лучше не привлекать к себе внимания, рассчитался.
Выйдя из кафе, он остановился, пытаясь собраться с мыслями. Пошарил по карманам, обнаружил, что сигареты кончились, и направился к магазину с ядовито-зеленой вывеской ТАБАК.
Там было лишь двое покупателей. Первый показал на пачку сигарет, положил на прилавок деньги и поднял два пальца. Продавщица молча протянула ему две красно-белые пачки. Так же, ни слова не сказав, получил коробку папирос второй покупатель.
Что здесь происходит? — ломал голову Герт, рассматривая разложенные под стеклом прилавка пачки и коробки. Ну и названия! «Моцарт», «Эль Греко», «Гегель»… Когда подошла его очередь, он спросил:
— Кто лучше, Моцарт или Бетховен?
Продавщица неожиданно заговорила:
— Вы имеете в виду композиторов? — И, пожав плечами, добавила: — Не знаю.
— Конечно же, я имел в виду марки сигарет, — улыбнулся Герт.
Сразу помрачнев, она молча показала на серую пачку сигарет «Бетховен». Он видел ценник, но, чтобы хоть как-то продолжить разговор, спросил:
— Сколько они стоят?
На этот раз продавщица, сжав губы, посмотрела на него откровенно враждебно и подняла сначала четыре пальца, потом кулак.
— Дайте две пачки, — попросил обескураженный Герт. Пока он доставал мелочь, она взяла бланк, что-то написала карандашом и протянула ему вместе с пачкой сигарет.
— Что-о? Опять штраф? — удивился он. Но спорить, судя по всему, было бессмысленно.
Выйдя из магазина, он остановился у витрины и закурил «бетховенскую» сигарету. За спиной послышался детский плач. Герт обернулся и увидел, как молодая мама взяла ребенка на руки, и ребенок тотчас успокоился.
— Какое прелестное дитя, — начал было Герт. — Скажите, в чем дело, почему…
Женщина вздрогнула, положила ребенка в коляску так, что он снова заревел, и покатила прочь от Герта.
Похоже, я попал действительно в лучший город на этой планете, мрачно подумал Герт.
Тут ему на глаза попалась вывеска: МЭРИЯ.
Пойду спрошу у мэра, что здесь творится, решил он.
В большом полутемном зале за длинным столом одиноко сидел в высоком кресле маленький печальный пожилой человек, Перед ним на подносе стоял графин с водой и стакан. В углу под сводами зала висел большой серебристо-голубой металлический шар.
Герт поздоровался и подошел к столу.
— Я впервые в вашем городе, — сказал он. — И хотел бы у вас кое о чем спросить.
Его бы нисколько не удивило, если бы и мэр не захотел с ним разговаривать, но маленький печальный человек оживился:
— Пожалуйста. Присаживайтесь.
— Что происходит с вашими жителями? — спросил Герт; сев поближе к мэру. — Почему они молчат?
— Понимаете, в нашем городе на некоторые темы разговаривать запрещено.
Вот оно что, подумал Герт и осторожно спросил: — А о чем конкретно?
— О погоде, о моде. Гражданам запрещено рассказывать друг другу о том, какие у них красивые и талантливые дети, о здоровье, о ценах, о дачах, о запчастях для автомобилей и так далее. Если интересует, могу дать перечень — двадцать два пункта…
— Совершенно безобидные темы! — удивился Герт. — Почему же вы их запретили?
— Видите ли, — вздохнул мэр, — у нас есть город-побратим на соседней планете. Мы с ним соревнуемся. Мы думали, что вместо пустых разговоров наши жители будут интересоваться политикой, заниматься наукой, философствовать, спорить о литературе, живописи, музыке… А они… — Он с досадой махнул рукой. — Несознательный у нас народ. А какие убытки! Сначала никто не хотел молчать. Пришлось ввести систему высоких штрафов, огромный штат контролеров. Замолчали. Но стало только хуже. Штрафов поступает мало, в основном за счет приезжих. А доходы от ресторанов и кафе, а также за пользование телефоном, почтой резко сократились. Не звонят, не встречаются.
В дверь постучали. Увидев входящего, мэр даже руками замахал:
— Я занят! Занят! Сегодня приема не будет.
— Извините, — раздался робкий голос, посетитель кашлянул, и дверь глухо захлопнулась.
Налив из графина воды, мэр выпил залпом целый стакан и вздохнул.
— Как он мне надоел! — сказал он, поднялся, подошел к двери и запер ее на ключ. Герт заметил, что мэр слегка прихрамывает. — Горе-изобретатель, детектор истины, видите ли, он изобрел. — Мэр покрутил пальцем у виска, сел на место и презрительно добавил: — Психолог.
