Елин Николай & Кашаев Владимир
Секрет долголетия
Николай Елин, Владимир Кашаев
СЕКРЕТ ДОЛГОЛЕТИЯ
Наскоро допив утренний чай, Сергей Николаевич Сушкин завязал галстук и рассеянно пробежал глазами по свежей газете. На последней странице его внимание привлекла фотография улыбающегося старика в папахе. Тут же было помещено интервью с ним.
"Как вам удалось дожить до ста пятидесяти лет?" спрашивал репортёр. "О, это доступно каждому, - скромно отвечал долгожитель Али Мухамедов. - Нужно только всегда придерживаться известного правила: завтрак съешь сам, обед раздели с товарищами, а ужин отдай врагу".
- Ну конечно, - криво усмехнулся Сушкин, - всё дело в ужине... Он там живёт себе в горах, нервы ему никто не треплет, так можно и до двухсот дожить. А тут так тебя всего издёргают, что и до пятидесяти не доживёшь. Дома от соседа житья нет, на работе этот подлец Кипарисов всяческие пакости чинит. Целый день на нервах! - Он в сердцах отбросил газету, натянул пиджак и отправился на службу.
Целый день Сушкин находился под впечатлением газетной заметки.
"Это ж надо: сто пятьдесят лет! - завистливо думал он. - Конечно! Соседей по квартире у него нет, Кипарисова тоже нет. Не от кого каждую минуту подвоха ждать, неприятности какой-нибудь. Спи себе спокойно! Красота, а не жизнь".
Задумавшись, Сушкин даже не сразу услышал звонок об окончании рабочего дня. Он вышел из учреждения одним из последних и медленно направился в столовую, где ужинал каждый вечер. Только отстояв в очереди в кассу и подойдя к раздаточной, Сергей Николаевич очнулся от задумчивости и заказал сырники.
- Клава, сырников последняя порция! - громко крикнула официантка. - Больше за них не выбивай!
- Как последняя? - возмутился кто-то, стоявший за Сушкиным. - А у меня тоже сырники выбиты!
Сергей Николаевич обернулся и увидел своего заклятого врага Кипарисова. Он злорадно усмехнулся и уже направился было с подносом к столику, но вдруг перед его мысленным взором предстала сегодняшняя статья. "А ужин отдай врагу..." - вспомнил он.
"Кто его знает, может, этот Али Мухамедов и прав? подумал Сушкин. - Ну, ладно, Кипарисов! Я до ста пятидесяти не доживу, но и тебе не дам!"
И он протянул сырники обратно в раздаточную:
- Отдайте их этому гражданину.
- Как? - растерялась официантка. - А вам что же?
- А мне ничего. Я вообще не буду ужинать, - и он направился к выходу.
У самых дверей его нагнал Кипарисов и положил руку на плечо:
- Ну, спасибо, старик, не ожидал. По правде говоря, не думал, что ты такую чуткость проявить можешь. Я ведь на диете, мне ничего другого нельзя, а ты из-за меня без ужина остался... - Он помялся и нерешительно добавил: Ты извини, брат, я к тебе, того... неважно относил... ну и всё такое... Вот так ты меня устыдил своим поступком. Мне теперь самого себя противно... Ведь вот же я никогда бы не смог так поступить благородно... Просто... тронут я очень. Уж ты поверь, что и я... В общем, от меня теперь ничего, кроме хорошего...
Ошарашенный Сушкин растерянно пожал протянутую ему руку и вышел на улицу. Мысли немного путались. Он механически побрёл домой, купив себе по пути сыру и колбасы на ужин. Настроение постепенно поднималось. Но едва он открыл дверь своей квартиры, как оно мгновенно испортилось снова. Увидев входящего Сушкина, к нему подскочил сосед и возмущённо заявил:
- Опять вы свет в коридоре зажигаете! Я всегда в темноте раздеваюсь, и ничего. А он, видите ли, не может! Барин какой нашёлся! Платите тогда за свет сами...
Сергей Николаевич хотел молча пройти в свою комнату, но вдруг увидел газету, оставленную им утром раскрытой на той самой заметке.
"А враг ли мне сосед? - подумал Сушкин и даже зажмурился от ненависти. - Конечно, враг!"
Сушкин решительно прошёл в кухню, где сосед усаживался пить чай, и протянул ему свои свёртки.
- Вот, к чаю вам... - И, не глядя на изумлённого соседа, повернулся и зашагал к себе в комнату.
Через некоторое время в дверь к Сушкину постучали. На пороге стоял сосед с букетом цветов.
- Это вам... Ох, простите, тут темно, сейчас я зажгу свет в коридоре.
...Спать Сергей Николаевич лёг поздно. В первый раз за последнее время у него было прекрасное настроение. Он улыбнулся сам себе, выключил свет и, уже засыпая, подумал: "А пожалуй, так можно прожить и больше пятидесяти. Умный, видимо, этот человек - Али Мухамедов..."
