Николай Веретенников - Монолог горы

Николай Веретенников

Монолог горы

"Не убий".

Книга Исход.

Опять!..

Они идут опять. Скотнар, взвивая пыль, несется к подножию. Я надломлена: не предусматривала безысходности. Больше не выдержу. Не выдержит леата - обычно уравновешенная леата - раздвоенности, дилеммы.

Какой поступок мой будет справедлив?

Они пришли неожиданно. Так нежданно появляется жесткопанцирный козродах. Страшась меня, он все-таки подкрадывается, приподнимает верхний покров и старательно тащит. Для забавы.

Дважды сотрясся воздух, дважды дрогнула почва, и стало понятно: на Здансате начинается катаклизм; о подобном явлении из давней поры поведала Прародительница. Но Вата из рода Ва послала мне весть: на планете появились огромные, хотя и значительно ниже Ваты, чудовища со сверхпрочным покрытием. Они, замершие, затем породили других, суетливых, с круглыми головами. Затем Вата посылала вести о радиальных выездах пришельцев.

Все утихло.

Я успокоилась. Активизировала процесс внутренней терморегуляции - по циклу приближался период обледенения. Для внешнего покрытия разжижала аммиак, собирала, фильтровала влагу, разделяла ее на составляющие.

Как-то, пребывая в традиционной рефлексии, снова ощутила проказы козродаха. Теперь он не тащил, а с силой рвал покров. Хватит! Локальной дрожью дала свободу валуну, и он понесся вниз по частоколу древовидного аная мимо любителя чужого эпителия. А им оказался не жесткопанцирный, а некое металлическое существо, больно ранящее меня.

Ожидала, что скатившийся камень напугает незнакомца. Тот на короткое время замер, и вновь принялся за свое. Сбросила другие валуны, один попал в цель, но только развернул непрошенного гостя. Сердито урча, тот пополз вниз.

Воско рассеянным светом появилось на небосклоне, и мой покой был нарушен новым существом, передвигавшимся по воздуху. Оно принялось за те валуны, которые я могла использовать для самообороны: Вслед за ним и первое металлическое существо начало рвать защитную оболочку.

А потом... потом я забыла о боли! Из крылатого существа вылезли другие, маленькие. Подвижные. Интересные. Это о них сообщала тогда Вата. Да, Вата давно не отвечает на мои сигналы. Не могла же она преждевременно уйти в анабиоз?

Существа с отростками расползлись по мне, стали задевать оголенные участки тела. Почувствовала легкое покалывание: они лечили меня? Или продолжали пытку? Или пытались передать какую-то информацию? Или пробовали играть со мной?

Впервые не знала, что предпринять, как отреагировать. И - дохнула, обволокла гостей теплым сладо-газом. Они скатились вниз и стали возбужденно размахивать конечностями. Чтобы успокоить их использовала редкую водяную капель.

Поняла: маленькие биосущества умнее больших, металлических. Вот не ожидала! Всегда полагала обратное, усматривала прямую связь.

Такого не видела и Прародительница: невиданные сооружения стали возводиться рядом...

"Пахнет хлебом... Настоящим свежеиспеченным хлебом!"

"Дай обниму тебя, Мари..."

"Нортон, по-моему, наши блиц-исследования горы словно бы беспокоят ее. Валуны, вода, газ - не случайные явления..."

"Ты не устаешь? Это твои ассоциации с земным живым миром..."

"Действительно я устала, любимый. Но рядом ты..."

И серебряный звон покатился, покатился...

Это один из первых разговоров, которые удалось зафиксировать. Не сразу, конечно, ко мне пришло понимание сигналов, значения слов. Но кобальтово-ритные анализаторы не подвели, а перестроенные сеены, пропущенные под покровом в нескольких местах, позволили "считывать" сигналы, идущие от облаченных в скафандры.

Фатально... Мы - суть одно целое, органическая жизнь. Есть возможность слиться в познании, а они... Пусть неосознанно, но убивают меня. Враги? Нет, не ведающие, что творят.

Не узнать другую жизнь, не понять, что другое тоже жизнь - можно. Но убивать непохожую жизнь - преступление!

И все-таки они привлекательны тем, что являют собой совершенно иной мир, и тем, что возродили мой интерес к жизни, к борьбе за существование. Впервые после того, как Здансата подверглась интенсивной метеоритной бомбардировке. Тогда было уничтожено почти все поселение Ва. Мой маленький Вар погиб в катаклизме. Мы обменивались у-сигналами с Ватой, а та с Валой, но Вала самоуничтожилась вскоре после катастрофы: не пережила потерю двоих детей. В мое одиночество ворвались пришельцы и, не ведая, творят зло. Что это - генный садизм? Или горький просчет?

Однажды, испытав сильную боль от взрыва на слабом плече, решилась внушить умной и веселой Норе, занимавшейся монтажом оборудования, что я живая. Призналась, что флегматичный добряк Стефан, окрестивший меня "Слоном" и попавший в расщелину, остался жив не чудом, как полагали; падающее тело я успела подхватить слабым потоком вея. А любопытный Ду Фу спасся от больного дактиля, прилетающего со спутника к нашей целебной воде благодаря тому, что я спрятала его внутри своего слегка вздыбившегося покрова.

Нора была отправлена на челночном боте. Ее сочли нездоровой.

Разным людям пробовала поведать миф о сотворении Здансаты. Но кто назвал его странным сном, кто - галлюцинациями, кто - причудами психики на незнакомой планете.

Все пришельцы, кроме Стефана, называют меня Горой. Я - Вара, и новое имя мне чуждо, как чуждыми кажутся ползающие механические и электронные машины. Уж лучше козродах...

Однако с людьми, представителями иной структурной жизни, было бы любопытно подружиться. Любопытно и полезно - уверена!

Почему двум разумам не войти в содружество? Я не знаю, как это можно сделать, но надеюсь, верю в пользу такого содружества. Закономерности моей высшей деятельности, восприятие времени и пространства, мои способности вместе со способностями людей создали бы великолепный симбиоз.

Нам не врозь идти, если намерения добрые, светлые. Есть у меня сокровенное, чем готова поделиться. Есть гипотезы, которые нетрудно реализовать совместными усилиями. Собрать бы научные знания в единую сокровищницу и - дорога за пределы собственной узости, вход в иные миры. Такие разные мы... такие нужные друг другу...

Я увлеклась. Захлебываюсь собственными мыслями и, возможно, пустыми мечтами. Реалии грустны и тревожны. Думаю об этом ночами, успокаивая боль физическую.

"Нортон, я люблю тебя".

"Ты - мое чудо!"

"Это правда-правда?"

"Чудо мое!"

"Обними! Маленький во мне пусть чувствует нашу любовь".

Они беседовали долго и ласково.

В отношениях разнополых людей ничего не смыслю, кроме того, что они проявляют добрые качества. Поняла главное: и Нортон, и Мари счастливы. И принадлежность одного другому, душевная близость, нежность и страсть становятся величайшей ценностью их жизни и дают им заряд непознанной мною энергии. Уникальное явление.