Дмитрий Гаврилов - Отметина сатаны (Зов мастера - 2)

Дмитрий Гаврилов

ОТМЕТИНА САТАНЫ (ЗОВ МАСТЕРА - 2)

(Сцена первая. Свет.)

... Экскурсовод продолжал, переводчик не отставал он него: "Весть о том, что Мартин Лютер, ученый монах, профессор богословия вывесил на дверях церкви в Вюртемберге свои девяносто пять тезисов, быстро достигла Рима. Папа обвинил в ереси дерзкого священника. И были посланы гонцы с грамотами Наместника Бога на земле, в которых его святейшество предал Лютера проклятию. Но где бы они не проезжали, в каком бы городе не останавливались - всюду подвергались глашатаи насмешкам и оскорблениям... Популярность Лютера так возросла, что Мартин без страха сжег папскую грамоту на костре и объявил самого Юлия еретиком."

Скептически настроенный рыжий, как Олег Попов, гражданин обернулся к Станиславу и насмешливо прошептал:

- Вот уж, набрался смелости. Маркс, кстати сказать, их великий соотечественник, назвал Лютера "княжеским холопом", и вообще...

- Еще тише, коллега! На вас уже оглядываются. Смотрите, не испортить бы вам международных отношений, - пошутил Станислав и поправил очки, съехавшие к кончику носа.

"Император принял мудрое решение, он вызвал профессора на съезд... Извините, совет князей, важных рыцарей и представителей городом. Это было в Вормсе." - последовало новое признание экскурсовода.

- Во, глядите, куда гнет, - не унимался скептик, - "мудрое решение". Чепуха. Просто папу поддерживал. Это еще в "Истории средних веков" написано. А чего его поддерживать, кажись, не падал, - не унимался скептик.

- Послушайте, пропагандист-международник, - уже зло зашептал Станислав, и снова поправил очки, - поезжайте-ка в Москву-матушку, али к себе в Рязань.

Здесь - заграница.

- Никуда я не поеду, - взбеленился скептик, - зря что ли премию получал?

- Какую премию?

- Ну, "грант" по-ихнему, за особый вклад в области защиты старой хронологии.

"И когда Лютер предстал перед этим собранием, от него потребовали решительно отречься от своих взглядов..." - продолжалась лекция.

- Решительно, - это любимое словечко наших дикторов, - констатировал скептик, - у нас чего не делают - все решительно, но с изгибом. И, видать, сопромат, учили плохо, причем отдельно от всех прочих наук и вопреки им.

Станислав хотел что-то возразить, но поскольку на психфаке не читают "Сопротивления материалов", счел себя некомпетентным и прикусил язык.

"И он, заняв твердую и решительную позицию... Гммм. - ухмыльнулся переводчик, - заявил: "На этом я стою и не могу иначе!"

- Я-а не могу-у инааче! - тихонько подпел рыжий скептик.

- Не совсем точный перевод! - раздался голос из-за спин экскурсантов, Лютер вздохнул и добавил "увы".

- Дышать не запретишь, - подумал Станислав.

"Тут Мартина Лютера пытались арестовать, но на его защиту встал цвет рыцарства. В суматохе ему посчастливилось бежать, и тогда Лютера приютил один из дворян в своем замке Вартбург."

- Да, да, господа! - именно в этом замке мы с вами сейчас и находимся! - вынужден был перевести уже чисто механически только что пристыженный полиглот. - Здесь-то он и создал вариант Библии на немецком языке, скрываясь от преследования католической церкви.

- Cкажите, пожалуйста! У Стендаля я нашел один любопытный эпизод, связанный с этим великолепным, старинным замком, - дипломатично начал Станислав Олегович по-немецки, и порадовался, что на психологическом, в МГУ, учителка была из поволжских, недорасстреляных. - Именно благодаря этому артефакту, как мне кажется, верующие навеки запомнили, где Лютер переводил Библию.

Сказал, а сам сделал знак, ладошкой так, мол, на русский - не надо. Переводчик закивал, а рот ручкой прикрыл, чтоб лишнее не выскользнуло, но маленькие бегающие глазки выдавали его с головой.

- Оу! Ви иметь ввиду пиатно? - отозвался вредный экскурсовод, и народ заметно оживился. - Это в самомм делле есть факт. Пройдемте, господа! сказал он, увлекая русских вглубь залов и поясняя по пути:

"В восемнадцатом году,..."

- Плавали, знаем! - вставил скептик.

"В тысяча пятисот восемнадцатом году, барон, владелец этой крепости, надежно спрятал их великого соотечественника и дал ему все необходимое для работы... Легенда гласит, что каждый вечер незримый для охраны сюда являлся дьявол и пробовал искусать, т.е. искусить Мартина. Но в лице основателя лютеранской веры Сатана получил решительный отпор. Лютер утверждал, что швырнул в искусителя душ чернильницей... И промахнулся."

- К сожалению, - добавил скептик.

"Конечно, никто, кроме Лютера не мог увидеть черта, но осталось материальное свидетельство их близкого знакомства, так сказать..." вольно трактовал текст переводчик, следовавший рядом, - С тех пор стену этой залы украшает пятно.

Господа, подойдите, прошу вас. Этому вещественному доказательству существования нечистого почти что пять веков...

Станислав достал платочек из нагрудного кармана и протер линзы. Прищурился. Действительно, большое темное пятно расплылось по стене. Этот угол комнаты был огорожен колючей проволокой с двумя табличками, на немецком и на английском:

"Осторожно, высокое напряжение! Экспонат руками не щупать!"

Русские тут же защелкали мыльницами.

Сверкали вспышки. Диковинку зафиксировали в разных ракурсах, и можно было не сомневаться, в России она без внимания не останется.

- В прошлом году мы собирали пожертвования на реставрацию. Нынешний хозяин замка, как ни странно, не желает вкладывать в это ни пфенигга, хотя по-всему ясно, он извлек бы из этого предприятия кругленькую сумму. Нам с трудом удалось договориться с бароном о нескольких показах пятна в год.

- Вобщем-то понятно, если бы это было при прежнем правительстве демократической республики, но после воссоединения, когда собственность вернули владельцу...? - недоуменно переспросил Станислав.

- Все на гонку вооружений грохнули, - съязвил рыжий скептик.

- Вас, простите, как зовут? - cпросил его переводчик.

- Ну, Павел!

- Уважаемый Павел, барон выкупил этот замок недавно, он не исконный владелец Вартбурга, - пояснил переводчик. - К тому же, барон намерен смыть реликвию, и это его право, ведь, он купил и пятно, и те стены, на которые пятно посадили.

- То есть как это? - в свою очередь удивился скептик.

- Как смывали и до, и после исторического материализма, - весело ответил переводчик, подтвердив знание Ильфа и Петрова. - Мылом, содой или порошком. У них тут в Германии есть разные средства.

- А я бы не промазал, - мечтательно заведя руки за голову и потянувшись, молвил назвавшийся Павлом.

- Вы так считаете? - пробасил все тот же голос, что некогда разоблачил злосчастного переводчика в неточности.