Он, впрочем, побывал и на Гренаде, и в Панаме, поучаствовал и в «Буре в пустыне». Каким-то образом, вопреки тому факту, что все эти операции обошлись минимальным боевым применением сил специального назначения с отдельными яркими эпизодами, сержант-майор МакКармен собрал внушительную коллекцию медалей. Среди них Серебряная Звезда, Бронзовая Звезда со знаком «Победа» за доблесть в бою и даже Крест за Выдающиеся Заслуги, вторая по ценности из наград за храбрость в военной среде. Присвоение каждой медали оформлялось согласно требуемым канонам, и если обстоятельства деяний описывались немного туманно, что ж, награждался ведь «боец невидимого фронта». Тот факт, что наградные листы заполнялись командирами, с которыми у сержант-майора были тесные и теплые отношения, к делу не относилось, именно непосредственный командир и должен делать представление, а МакКармен всегда хорошо уживался со своими офицерами.
Многочисленные наградные представления и способность избегать трений со старшими офицерами и политиками привели его к пределу мечтаний любого сержанта: на должность Главного Сержанта Армии США, Главного Цепного Пса всей Зеленой Машины.
На прошлогоднем съезде сержант-майор Мосович, Главный Сержант 5-й Группы Специального назначения, в своем парадном армейском зеленом мундире с малой толикой наград, случайно пересекся в пустом лифте с сержант-майором МакКарменом, наряженным в богато декорированный наградами темно-синий общевойсковой парадный мундир. Оба были слегка поддатыми. Когда лифт достиг первого этажа, Главный Сержант Армии США, килограммов на сорок тяжелее Джейка Мосовича, лежал на полу без сознания и весь в крови, а сержант-майора Мосовича видели, как он покидал лифт и тряс правой рукой, словно она болела.
— Да, я упомянул ему об этом, Джейк, — сказал генерал Трэйнер, смягчаясь, — но я распорядился охране здания предупредить меня о твоем появлении.
— Что ж, генерал, генерал Тейлор отметил важность дела и намекнул, чтобы этого разговора как бы вовсе не было. Ну, поскольку охрана в этом здании отмечает всех входящих и выходящих… — пожал плечами покрытый шрамами сержант.
— Ты проскользнул мимо службы безопасности Пентагона? — спросил Заместитель Председателя Комитета Начальников Штабов, во взгляде начали собираться грозовые тучи.
— Ну вы же сказали, дело черное, — сказал Мосович, потягиваясь и распрямляя затекшие члены.
Последние три часа он сидел совершенно неподвижно. Если бы он был шпионом, это было бы утомительно, но плодотворно. Просто поразительно, какие вещи генералы обсуждают, думая, что их никто не слышит. Джек точно не знал сути дела, генерал не сказал об этом прямо, но переговоры ясно указывали, что затевается нечто серьезное.
— Не настолько черное, — проворчал генерал. — Черт возьми, Джейк, это уже слишком. Я прикрыл тебя в прошлом году, но советую не зарываться.
— Понял вас, генерал, сэр. — Сержант продолжал слегка улыбаться и совсем не выглядел сокрушенным.
Генерал осознал тщетность своего гнева и рассмеялся.
— Тебя никогда нельзя было приучить к дисциплине, мелкий поганец. — Он потер кончик носа и покачал головой.
— Да, а вас ничему нельзя было научить, даже когда вы были сопливым лейтенантом. — Сержант снова улыбнулся и встал налить себе кофе. Генерал заваривал кофе лучше всех в Армии, как результат годичной командировки на флот. Джейк налил себе чашку великолепного напитка и глубоко вдохнул чудесный аромат. Первый же глоток подтвердил, что генерал продолжал готовить отличное варево.
— Итак, о чем речь? — спросил, подняв бровь, и занял свое место на диване.
— Ну, вся куча дерьма точно попала прямо на вентилятор и полетела во все стороны, Джейк. Когда-нибудь слышал о проекте НФЖ? Им удалось тебя зацапать? — спросил генерал и отпил из своей чашки.
— Неопределенные формы жизни? Да, был шум насчет специального подразделения, где-то в девяносто третьем или четвертом году? Какой-то идиот назвал им мое имя, и мне пришлось пройти серию самых тупейших психологических тестов за всю историю. Мне платят дополнительно девятьсот пятьдесят баксов в месяц за прыжки с парашютом, и ясное дело, один из вопросов гласил: «Вы сможете прыгнуть с высоты?» Бред. — Он раздраженно вздохнул. — Психи-аналитики.
— Твое мнение по поводу? Есть там что-то или нет? — Генерал, наверное, считал, что у него бесстрастное, как у игрока в покер, лицо, но Джейк сыграл с ним слишком много партий в этот самый покер и читал его, словно открытую книгу.
— Вы должны что-то знать, или этого разговора бы не было, — сказал сержант, не заглатывая наживку.
— Ну-у, да, нам требуется специальная команда. Не обязательно, что ты ее возглавишь, это будет решено позже. — Трэйнер достал пурпурную папку, тщательно оклеенную лентой «Совершенно секретно». — Человек семь-десять, разных специальностей, чтобы произвести скрытое проникновение на враждебную территорию с враждебной туземной оппозицией для оценки местности и ее пригодности к ведению боевых действий.
— Вы же не действуете через голову, босс? И куда, черт возьми, мы собираемся послать команду против «враждебных сил»? У нас же мир со всеми, о чудо из чудес. — Он поманил пальцем, намекая, что генералу, сэру, пора перестать стесняться и передать ему папку. Он нюхом чуял грядущее задание, и запах свидетельствовал, что оно будет опасным и интересным, два качества, которые его всегда привлекали. Несмотря на ворчание, что ему приходится постоянно встречаться лицом к лицу с опасностью, если бы он мог отказаться от порции адреналина, то давным-давно ушел бы из этого бизнеса.
— Мы… не действуем через голову. Одобрение есть. Насчет куда — в этой папке, — сказал Трэйнер, помахивая ею взад-вперед перед носом Джейка. Трэйнер знал о его слабости.
— О’кей, генерал, снимайте следующий сапог. Какое отношение это имеет к НФЖ? — Джейк иногда чувствовал, что был той самой кошкой из пословицы и любопытство когда-нибудь погубит его.
— Хм-м, скажем так, ты больше не самый ушлый сукин сын в городе. — Обычно сдержанный генерал улыбнулся. — Химмит Ригас, думаю, это подходящий момент.
Едва слова умолкли, часть стены справа от генеральского стола преобразилась в существо с четырьмя конечностями, кожа которого переливалась и меняла цвет от тонких зеленых полос, имитирующих настенные обои, до однородного пурпурно-серого. Поднятые к потолку верхние конечности медленно скользнули вниз, пока оно не встало на четыре ноги. Существо походило на лягушку, все ноги которой были одинаковыми, имело четыре глаза, по паре на каждом конце, и два рта, по одному на каждом конце. Между ртом и широко расставленными глазами располагались сложные образования с ячеистой структурой; может быть, уши, а может быть, и носы. Кожа все еще продолжала переливаться цветами, когда существо плавно переместилось вперед и протянуло одну из лап/рук, явно собираясь обменяться рукопожатием. Из пристегнутой к запястью/лодыжке коробки раздался высокий тенор.
