этим… Как бы не проколоться, поторопившись. Обязательно нужно что-то для себя поиметь. Может, военные базы под боком у ЧК, может, еще что. А?
– Выслушать ее тебе в любом случае придется. А реагировать… Никто же от тебя не ждет, что ты немедленно решение примешь. Поулыбаешься, поблагодаришь и попользуешься ей как следует. Девчонка в политику никогда не играла, она даже не поймет, что происходит. А признавать в любом случае Ассамблея должна, твое дело маленькое – подпись поставить.
– Тоже верно. Решено – сейчас напрягу референта, чтобы запустил процедуру награждения. Через недельку и организуем.
– Верно мыслишь. Но вот насчет выборов – я тут кое-какие материалы собрал, и картина для нас не очень веселая, – советник дотянулся до своей папки и включил ее. Над ней замерцал куб дисплея. – Вот данные вчерашнего опроса по популярности партий…
24.05.858, златодень. Катония, университет города Крестоцина
– Значит, бросаешь меня одну на съедение неучтивой молодежи? – Томара укоризненно покачала головой. – Ну и ну, Кара. Не ожидала от тебя такого несерьезного отношения к делу в самый разгар семестра. Все время у тебя какие-то отговорки: то похищение, то дела где-то в горах…
Карина улыбнулась ей. Томара, не выдержав, рассмеялась в ответ и в очередной раз заключила ее в объятия. В этот поздний час на кафедре оставались они одни, за окном сгущались долгие летние сумерки, и в коридорах гулко гуляло эхо одиноких далеких шагов.
– Я так рада, что с тобой все в порядке, – проговорила Томара. – И с тобой, и с Дором. Я ужасно за всех вас волновалась. Даже когда ты… нас… в общем, когда уже нечего было бояться. Наверное, беременность начинает сказываться.
– Нет, тетя Тома, – качнула головой Карина. – Теперь тебе никакие неприятности не грозят. В том числе – и из-за беременности. Эмбриональный кокон не дает негативного обратного воздействия даже на биологическое тело, а на тебя – и подавно.
– Ох, не надо, Кара, – Томара взялась за голову и даже отступила на шаг, слегка повернувшись в сторону двери, словно для бегства. – Не надо. Дай мне просто привыкнуть. Я совсем не просила, чтобы меня сделали Демиургом. Меня и человеком остаться вполне бы устроило. Я… я думаю, а нельзя ли все отменить? Ну зачем…
– Надо, тетя Тома. Хотя бы ради дяди Дора. Но ведь никто не заставляет тебя создавать миры и зажигать солнца. Если хочешь оставаться человеком, оставайся. Твоя проекция от человеческого тела неотличима. Она даже стареть продолжит, как обычный человек. А за несколько лет привыкнешь к мысли, и все станет восприниматься совсем иначе.
– Ох, Кара! – Томара ласково погладила ее по полосам. – Пойми же – ты с детства с головой погружена в кашу с Демиургами, секретными досье, особыми способностями и прочими чудесами. А я за свои сорок три года ни с чем необыкновенным не сталкивалась, кроме тебя. Да и ты изо всех сил старалась изображать из себя обычную девицу. Я совсем иначе перемены воспринимаю, чем ты. Вдруг узнать, что ты больше не человек, а что-то бесплотное и неосязаемое, только сверху под человека покрашенное… Я пока стараюсь об этом не думать. Дор надо мной посмеивается, так хоть ты пожалей.
– Бедная тетя Тома! – Карина молитвенно сложила руки перед грудью. – Какая же ты несчастная! Мне так тебя жалко!
– И ты издеваешься, – констатировала Томара. – А еще лучшая ученица называется! Ты лучше скажи – с ребенком все в порядке? Я… как-то боюсь трогать систему… как ее… кокон ваш искусственный. Вдруг сломаю что-нибудь.
– С ребенком все в порядке, все индикаторы в плюсовой или нейтральной зоне. А кокон не надо трогать. По умолчанию он только диагностику наружу выдает. Чтобы что-то изменить, специальные усилия нужно предпринять. Но кокон и сам великолепно справится, мне папа гарантировал. Тетя Тома, тебе даже не обязательно его в животе носить. Ты вполне можешь отделить его от тела. Поместим его в безопасное место, и пусть спокойно развивается. И тебе проще, и ему.
– Нет, Кара, нет, что ты! – Томара даже замахала руками. – Какая же я мать после такого? Нет уж, я его выношу, пусть и в каком-то коконе, а не в настоящей матке. Кара, ну пойми ты – у меня первая беременность в жизни. И, наверное, последняя, раз я больше не человек. И я хочу, чтобы все шло, как заведено. Мне не мешает.
– У тебя уже живот большой. Скоро станет мешать лекции читать. И у операционного стола не постоишь.
– Ну, когда начнет мешать, тогда и подумаем, – отрезала хирург. – А пока позволь мне все свое поносить с собой. Кара, ты твердо решила, что в Сураграш навсегда перебираешься?
– Да, тетя Тома. Я там нужнее, чем здесь.
– Ты и здесь нужна до зарезу. На тебя очередь уже чуть ли не на год вперед расписана. Так всех и бросишь?
– Придется. Ничего страшного, я смотрела список. Практически всех, кроме четверых, не так уж и сложно прооперировать обычными методами. А через год Вари доведет свой сканер до ума, и тогда я вообще перестану быть нужной.
– Кара, ты никогда не перестанешь быть нужной. И людям, и мне лично. Мне ужасно жалко, что ты нас оставляешь.
– Но почему, тетя Тома? – удивилась Карина. – Мы же в любой момент можем поговорить. Даже лично встретиться, как сейчас. Проекцию без труда можно сместить в любое место, да и в виртуальности ничего сложного нет. Я вовсе тебя не оставляю. И дядя Дор тоже.
– Ох, Кара… – Томара сердито стерла навернувшуюся в уголке глаза слезу. – Ничего ты не понимаешь! Поговорить – совсем другое, чем знать, что ты рядом. Кара, – она ностальгически улыбнулась, – я вспоминаю, как в первый раз тебя увидела. Молодая девчонка, от каждого шороха вздрагивающая, но отчаянно пытающаяся выглядеть взрослой и сильной. И в то же время – упрямая и неостановимая, словно пуля. Полная твердой решимости преуспеть в профессии и загладить старую вину… Помнишь, как ты от пирожного шарахнулась, которое мы тебе на день рождения купили?
– Помню, тетя Тома, – Карина улыбнулась ей в ответ. – Молодая дурочка, закомплексованная и ужасно боящаяся кого-нибудь подвести. Ну как же: папа – Демиург, лично за уши из болота вытаскивал и воспитывал, столько надежд возложил… Я даже думать боялась, что произойдет, если я не справлюсь.
– Да ты и сейчас не слишком-то изменилась, – Томара шутливо хлопнула ее по затылку. – Все так же пытаешься выглядеть сильной и надежной, хотя внутри поджилки трясутся – а вдруг не получится?
– Тетя Тома, ты что, мысли читать научилась? –
