Роль змеек в Раджасе была ведома каждому Нагу. Милые девушки не только выполняли всю рутинную работу, связанную с жизнедеятельностью Конторы. «Змейки для того и нужны, – веско говорил некогда Кир, – чтобы их женское безмятежное начало уравновешивало наше агрессивное беспокойство». Флирт и более тесные взаимоотношения змеек и Нагов были не просто совершенно обычным делом в стенах Конторы – такие связи всячески приветствовались и самым откровенным образом поощрялись. Карьерный рост змейки был связан с количеством (напрямую) и с качеством (опосредованно) таких «служебных романов». Кир был одним из Нагов, Зоенька – одной из змеек. Не было сомнений, что они неоднократно пересекались «по рабочим вопросам». Нестор убеждал себя, что это правильно с точки зрения кодекса чести Раджаса, что это было задолго до того, как Зоенька перешла в его личный эскорт, но ничего не мог с собой поделать. Мелкособственнический рудимент ныл фантомной болью.
Аудитория для проведения инструктажей располагалась буквально в двух шагах от кабинета Наставника, сразу же за первым поворотом. Кир пропустил Нестора вперед, Зоеньке же преградил путь – решительно и корпулентно. Девушка не возражала – с профессиональным достоинством присела на один из стульев в коридоре и приготовилась ждать столько, сколько будет необходимо.
Аудитория представляла собой небольшой зал, где в три ряда стояли довольно удобные кресла – по четыре с центральным проходом. Перед креслами треного застыла пластиковая доска с разноцветными маркерами на полочке. За креслами, в проходе, утвердился короб с проектором. На стене был развернут демонстрационный экран. Не загораживая экран, почти в углу стоял офисный стол. Окон в аудитории, как и в любом из помещений Конторы, не было.
– Присаживайся, – пригласил Кир, неопределенно поведя рукой в сторону кресел. Нестор занял место в первом ряду, возле прохода. Наставник величаво прошелся вдоль экрана, обнаружил, порывшись на полочке под доской, пульт от проектора и принял менторскую позу. Можно было начинать. И Кир начал с вопроса, ответ на который давно знал:
– Итак, ты учитель истории? – без свидетелей Кир обращался к своему подопечному на «ты».
– Уже полгода, как завуч! – с шутливой гордостью поправил Нестор.
– Завуч – это административная должность, – поморщился Наставник. – Я говорил сейчас о специализации, о той области знаний, в которой ты работаешь.
– Да, – подтвердил Нестор. – Я учитель истории.
– Скажи, право в старших классах читает тоже учитель истории? – продолжал допрос Наставник.
– В большинстве случаев, – вновь подтвердил Нестор.
– Значит, тебе знаком принцип Квинтилиана? – допрос обретал признаки экзамена.
Нестор, который интересовался римским правом, хоть и не считал себя знатоком в этом вопросе, честно постарался вспомнить:
– Quis, quid, ubi…
– Quibus auxiliis, cur, quomodo, quando, – подхватил Кир, – что означает…
– Кого, что, где, каким средством, как, почему, когда, – перевел Нестор с латыни. – Но Квинтилиан не был правоведом.
– Конечно же, – согласился Кир. – Он был ритором и тонким педагогом. Мы вспомнили стандартный перечень вопросов, который используют не только в праве, но и в построении риторических фигур, – Кир был доволен уровнем эрудиции своего подопечного. – Вот так мы и построим наш инструктаж: в соответствии с принципом Квинтилиана.
Нестор ничего не имел против такого плана сегодняшней лекции.
– Свет, – сказал Кир в никуда, и свет в аудитории послушно начал меркнуть. – Слайд, – сообщил Кир, производя манипуляции с пультом проектора, и экран вспыхнул в полутьме.
Нестор невольно вскрикнул и вжался в кресло: через экран, разинув черную пасть, в маленький зал ворвался Деньгон.
– Битва у горы Меру. У горы, которую так же называют Мировым деревом, Осью Земли, камнем Алатырь и множеством иных имен, – беспристрастный голос Наставника наполнял темноту мерными толчками. – Большинство Нагов уже повержены. Надежды на спасение нет. Взвесь обречена. Перед нами решающий момент сражения. Наг Третьего дна Нестор, ныне – прославленный герой Раджаса – умело и своевременно использует мощнейшие боевые артефакты, полученные ранее из рук черно-белого Дракона Волха Семена Немировича.
– Салфетки, – против воли прошептал Нестор.
– Именно, салфетки, – констатировал Кир. – Слайд! – и на экране мерзкое чудовище замерло в нелепой позе, как будто стараясь укусить себя за хвост. – При помощи артефактов удается задержать и дезориентировать Деньгона на время, достаточное для того, чтобы свершилось неизбежное. Смертельный удар Деньгону наносит…
– Дракон Шеша, – одними губами произнес Нестор. Но Кир услышал и подхватил:
– Демиург демиургов, колыбель Вишну, Ананда, царь Нагов – у него тоже немало имен. Слайд! – на экране маленький мальчик невозмутимо застыл перед разинутой пастью чудовища; в протянутой к этой морде руке мальчик сжимал хвост дохлой кошки. – Вместе с поверженным Деньгоном в одно мгновение обратились в грязь легионы городских магов и несчетные рои торсионных вихрей вирусной информации. Битва была закончена. Так же, как закончен был жизненный путь черно-белого Дракона Волха. – В темноте аудитории раздался странный звук, похожий на всхлип, и тут же Наставник приказал:
– Свет!
Нестор прищурился, привыкая к яркому свечению, наполнившему зал. Когда он смог открыть глаза, на столе уже мерцали янтарем две невесть откуда взявшиеся широкие коньячки.
– Помянем? – задал Кир риторический вопрос.
Теперь Нестор стоял напротив Наставника. Коньяк пили маленькими глотками. «А говорил, что не любит летом коньяк», – почему-то подумал Нестор. Инструктаж продолжался.
Битва была выиграна, но противостояние не закончено. Извечное противостояние… «Кого?» – задал лектор первый вопрос из Квинтилиановой серии. Простой вопрос, на который Нестор быстро ответил: «Нагов против иерофантов». Но оказался не прав.
Раджас – активное начало миров Трилоки. Саттва – замышляет, Тамас – хранит, Раджас – действует, претворяя в жизнь замыслы Саттва. Наги – бессменные и незаменимые агенты Раджаса. Они наделены полномочиями и для реализации этих полномочий обладают многими незаурядными способностями. Поскольку Саттва – это крона Мирового дерева, то все замыслы Саттва по поводу многочисленных плодов-Взвесей светлы и гармоничны. Цель всегда одна: вырастить плод, наполнить его жизненной силой, уравновесить воздействия миров Трилоки на Взвесь таким образом, чтобы гарантировать каждому плоду наибольший срок пребывания на ветвях. В идеале срок жизни Взвеси приближается к бесконечности. Но только в идеале.
