— Каким агрессором? — спросил я.
— Войсками Королевства Арканар, вторгшимися на нашу территорию и захватившими богатейшие разработки стратегического сырья — железной руды!
— Какого стратегического сырья? — опешил я. — У нас этой руды хоть завались!
— Не могу знать, Божественный! Согласно директиве…
— Какой директиве?!! Ты что, не знаешь, что этот рудник я с самого начала подарил Сереге… то есть Арканару?
— Не могу знать, Божественный! Согласно директиве генерального… — заладил генерал заевшим патефоном.
— Отставить! — скомандовал я, и генерал послушно замолк. — Слушать мое приказание: войска отвести на довоенные позиции, огня не открывать, все резолюции генерального штаба отменяются до моего особого распоряжения. Выполняйте!
За ночь я почти навел порядок в своей стране: снизил налоги до 15 %, приказал арестовать Малюту вместе с его министрами, описать их дворцы и прочее имущество, отправил послов ко всем соседям с предложением мирных переговоров. Первым появился Серега, то есть Пампа. Барон чуть заметно поклонился и сухо поинтересовался, чего хочет от него вероломный князь. Владислав.
— Брось, Серега, это ж я!
Пампа недоверчиво посмотрел на меня и спросил:
— Влад? Это ты, точно?
— Точнее не бывает! Серег, то есть досточтимый Пампа, а не соблаговолите ли рассказать, что здесь происходит?
Серега хмыкнул:
— А то ты не знаешь. Войну ты, братан, объявил всем кому только можно.
— Я, войну?!! Да меня месяц не было дома! Я в круиз ездил вокруг Средиземки.
— В круиз? Ну, тогда понятно. А я думал, у тебя крышу снесло или ты ядрену бомбу у кого украл. Больно уж борзо политику вел. Слушай, ты извини, тут меня соседи на переговоры приглашают, наверное, все из-за тебя. Я позже с тобой свяжусь.
Следствие велось быстро, солдаты нового министра обороны Лукогорева привозили заговорщиков пачками и еле успевали распихивать их по и без того переполненным камерам Тайной канцелярии, как поступала новая партия предателей. Следователи не спали сутками. Но часть заговорщиков во главе со сбежавшим Малютой окопалась в Сосновоостровске, пришлось город окружить и во избежание лишних жертв брать предателей измором.
Последним на допрос привели бывшего министра культуры. Старик за время следствия явно сдал, впрочем, и премьер Пасюков, возглавлявший следственную комиссию, здоровяком не выглядел. Оно и понятно: два года в тюрьме, пока я наслаждался круизом. Слава Мне, что расстрелять не успели!
Премьер прокашлялся:
— Давай, Пал Палыч, рассказывай, как до такой жизни докатился, как нашему Божественному решился изменить?
Культурный министр не отвечал, лишь беззвучно шевелил губами.
— Как же ты ворам уподобился, типа советника по науке? — укоризненно продолжал Пасюков. — Он-то тот еще проходимец, а ты — заслуженный человек, наградами отмечен.
— А что толку с этих наград?!! — вдруг по-бабьи, фальцетом вскрикнул бывший министр. — Их на хлеб не намажешь! А жизнь-то проходит!
— И ты решил сам себя наградить, — констатировал Пасюков. — Дворец себе за счет средств культуры построить? Бога ты не боишься, Палыч…
— Есть с кого пример брать, — неожиданно возразил министр. — Не на нашего ли Божественного работала столичная Академия целых полгода, забросив все остальные дела? И что им в награду? Премия в размере месячного оклада и благодарность в личное дело. А Божественному нашему баксы в конверте и круиз вокруг Африки…
Ну и змеюку я пригрел у себя на груди. А такой тихенький с виду был старикашка…
Пасюков вопросительно глянул на меня, я в ответ лишь пожал плечами.
Мои плотники уже почти закончили сколачивать эшафот на центральной площади столицы, палач деловито проверял веревки на разрыв, когда в дверь позвонили. Я глянул на часы. Полпятого утра. Ого! В такую рань в гости обычно не ходят. Неужели соседей залил? Я бросился в ванную, но там все было сухо. Подойдя к двери, я прислушался. Позвонили опять, на этот раз решительно и долго.
— Кто там? — осторожно спросил я.
— Открывайте, милиция!
— Какая милиция, зачем? Я не вызывал…
Договорить мне не дали, дверь слетела с петель под мощным ударом, в лоб мне врезалось что-то тяжелое и твердое, последнее, что я услышал, были крики: «Всем оставаться на местах, ОМОН!» и почему-то жужжание принтера…
Голова раскалывалась. Я с трудом открыл глаза и огляделся: серые стены, на окнах решетки, длинный топчан в полкомнаты.
Что это? Где я? Где, где, в Игре… Не иначе, опять мой разведчик в какую-то передрягу вляпался. Не до него сейчас, надо страну от смуты спасать, предателя Малюту арестовывать…
Я попробовал снять маску, но маска не снималась. Точнее, ее не было. Не понял, в чем дело? Неужели реальная жизнь? Но это нереально!
Рядом что-то зашевелилось. «Что-то» оказалось здоровенным мужиком с сильно опухшей физиономией. Мужик глянул на меня, дыхнул перегаром и громко расхохотался:
— Ну, брат, и видок у тебя!
Я опустил глаза и с ужасом обнаружил на груди своего белоснежного в прошлом костюма огромный отпечаток казенного сапога. Размер 45-й, не меньше. К тому же правый лацкан моего одеяния был заляпан какими-то бурыми пятнами. Я ощупал рукой лицо. Над правой бровью болело и было влажно. Глянул на ладонь — кровь. Настоящая кровь, это уже не Игра…
В коридоре загремело, дверь камеры открылась, и в проеме нарисовался натуральный рассейский мент в сержантских погонах.
— Мамичев. Есть такой? Давай к следователю на беседу.
Менты довольно быстро врубились, что дверь мне выбили зря и костюм попортили без особой надобности. Анонимный звонок оказался ложным: я никак не мог быть похитителем бизнесмена Айванесова и требовать за него выкуп. У меня было стопроцентное алиби, выражавшееся в круизе вокруг Африки на комфортабельном скоростном лайнере. Путевка, авиабилеты лежали тут же на столе вместе с пачкой фотографий, где я в обнимку с Маринкой на фоне пальм. И дата, между прочим, есть. Но ведь кто-то позвонил в милицию и сообщил мой точный адрес.
В это время в стену постучали:
— Мужики, телик включите, там про Айванесова показывать будут.
Менты отстали от меня и расселись перед телевизором. Сначала показался колокол, качающийся туда-сюда, потом нарисовалась физиономия ведущего, невысокого мужичка с ехидной улыбкой и микрофоном.
— В эфире программа «Набат»! — обрадовал он. — Новость дня: освобожден предприниматель Айванесов, за которого неизвестные преступники неделю назад потребовали выкуп в сто тысяч долларов. Похитителями оказались деловые партнеры Айванесова, предприниматели Карапетян и Коровин. На первом же допросе похитители, державшие Айванесова в подвале загородного дома, заявили, что он их «кинул» на указанную сумму и они всего лишь хотели получить свои деньги назад.
