Крэг не думал, что в доме были охранники, но он мог столкнуться со слугами и решил не рисковать. Он отвернулся от окна и подождал, пока глаза не привыкнут к темноте комнаты, оказавшейся спальней для гостей. Он прошел через комнату и очутился в коридоре, где было ещё темнее. На втором этаже свет тоже был выключен, и он спустился на первый. Здесь коридор уже был слегка освещен, а под дверью напротив лестницы виднелась полоска яркого света.
Он подошел к двери и замер, прислушиваясь. Он услышал два голоса Олливера и какой-то женщины, но дверь была массивная, и разобрать, о чем они говорили, было невозможно.
Услышав женский голос, Крэг заколебался. Олливер велел ему придти в дом сразу и должен был его ждать. Если он сейчас был с женщиной, значит, он ей доверял, как доверял Главному Психокорректору.
Крэг распахнул дверь и решительно вошел.
Олливер сидел за массивным столом красного дерева. Увидев Крэга, у него округлились глаза и отвисла челюсть.
— Боже мой, Крэг! Как тебе это удалось? Я не подумал о том, что они будут обыскивать дом и поставят охрану, раз приговор ещё не вынесен. Но они настояли на своем. Я решил, что ты где-нибудь затаишься и объявишься через пару недель.
Быстро взглянув на Олливера, Крэг перевел взгляд на женщину. Она показалась ему знакомой, но он никак не мог сообразить, где они встречались. Он мог бы так и не узнать её, если бы не темно-каштановые волосы, которые уже не скрывал форменный берет, и не её насмешливый голос. Повернувшись к Олливеру, она сказала:
— Я предупреждала, что он появится сегодня вечером. Ты посмеялся над моими словами, теперь моя очередь смеяться, — и она действительно рассмеялась. У неё был очень мелодичный смех.
— И не спрашивай у него, как ему это удалось. Он все равно тебе не скажет, а для тебя это не имеет никакого значения.
Она была не просто красива. Она была потрясающе красива. Если форма психокорректора не скрывала её великолепной фигуры, то элегантность одетого на ней костюма её подчеркивала. Вечерний туалет состоял из открытой блузки, сшитой из сильно просвечивающей ткани. Юбка была длинной и сильно расклешенной к низу, но прежде чем лечь свободными складками на коленях, она плотно, как тонкая перчатка, облегала бедра. Лицо, лишь слегка тронутое косметикой, уже не пряталось за роговыми очками и было обрамлено струящимися каштановыми волосами. Она улыбнулась Крэгу, и в её глазах вспыхнули огоньки, когда она медленно, даже нарочито медленно осмотрела его с ног до головы.
— В тюремной одежде вы выглядели куда хуже. Никогда бы не подумала, что вы так привлекательны, — сказала она полушутя, но так откровенно, что ни один мужчина не мог бы остаться равнодушным к такому комплименту.
За исключением Крэга. Он взглянул на неё и повернулся к Олливеру.
— Присутствие этой женщины во время нашей беседы обязательно?
Олливер уже пришел в себя и улыбнулся.
— Боюсь, что так, Крэг. Она просто необходима для осуществления моих, вернее, наших планов. Но сначала я хотел бы её представить. Это — Джудит. Моя жена.
Крэг разозлился.
— Если она должна остаться, то дайте мне какую-нибудь одежду. Я не хочу разговаривать в таком виде.
Олливер нахмурился, но все же сказал:
— В том шкафу есть халаты. Но ты ведешь себя по крайней мере странно, Крэг. Мы живем в двадцать третьем веке, а не во времена королевы Виктории.
Крэг молча подошел к шкафу и открыл его. Там висело несколько халатов, и Крэг взял первый попавшийся, который оказался шелковым и темно-бордовым. Уже надев его, он понял, что ему, судя по всему, попался халат Джудит, а не Олливера. Он был узок в плечах и с короткими рукавами, а у судьи были широкие плечи и длинные руки. Но он понял, что и так выглядел по-дурацки, потребовав одежду, и теперь ему не хотелось ставить себя в ещё более глупое положение и возвращаться к шкафу, чтобы переодеться. В конце концов халаты носили и мужчины, и женщины, а у выбранного им был самый обычный покрой, хотя сама ткань была просто великолепной. И все же…
— Он не заразный, Крэг, — сказала Джудит.
Он мог сохранить достоинство, только проигнорировав её слова. И, если на то пошло, не замечая её саму и все, что она говорит или делает. Либо это, либо, если Олливер будет настаивать на её постоянном присутствии, послать все к черту, включая возможность заработать миллион. А миллион это не шутки, и особо привередничать было глупо.
— Садись, Крэг, — сказал Олливер.
Он увидел, что Олливер опять устроился в кресле за столом, а Джудит присела на край стола и смотрела на него очень серьезно, без тени насмешки.
Крэг пододвинул стул и уселся, повернув голову так, чтобы видеть только Олливера.
— Один вопрос, — начал он. — Сегодня утром вы говорили серьезно? И у вас есть миллион долларов?
Олливер кивнул.
— Серьезно. Что касается миллиона, то у меня сейчас есть больше половины, и будет остальное, когда ты выполнишь работу. Для неё в любом случае потребуется время, тем более, что это не здесь, а на Марсе. Ты понимаешь, что это не мои деньги. Это фонд, образованный…
Крэг не дал ему договорить:
— Меня это не интересует. Важно то, что деньги есть, и они будут моими, если я выполню ваше поручение. И чем быстрее я за него возьмусь, тем будет лучше. Я пришел сегодня вечером и сегодня вечером могу уйти. Расскажите, что я должен сделать, дайте денег на расходы, и я уйду.
Олливер медленно покачал головой.
— Боюсь, что все не так просто. Дело в том, что для выполнения этого задания тебе нужно сначала пройти психокоррекцию.
Если бы скорость мышления Крэга отставала бы от его физических рефлексов, Олливера через пару секунд уже не было бы в живых.
От смерти судью отделяло всего шесть дюймов — именно на этом расстоянии от его лица остановился кулак Крэга, вернее, протез его левой руки. Если бы удар дошел до цели, то женщина умерла бы на долю секунды позже. Три прыжка, отделявшие Крэга от стола, он преодолел с такой стремительностью, что ни судья, ни его жена не успели даже пошевелиться.
От смерти их спасли две вещи. Первое — это то, что руки Олливера спокойно лежали на столе, и рядом не было никаких кнопок и открытых ящиков. Вторая — успевшая промелькнуть мысль, что Олливер не мог иметь в виду то, что сказал. Здесь не было смысла. Психокоррекция уничтожит те самые таланты и навыки Крэга, которые были необходимы для выполнения задуманного судьей плана, в чем бы он ни заключался.
— Подождите, Крэг, — хрипло сказала Джудит. Краем глаза он видел, что она не шевельнулась, и её поза не изменилась. Даже её взгляд был по-прежнему устремлен на стул, где он только что сидел.
