Гамс начал менять силу и ритм своих движений, пытаясь поймать Джорджа врасплох. Его толстый палец задел основание одного из стеблей.
— Очень сожалею, Мейстер, — сказал Гамс. — Я лично не питаю к вам никаких недобрых чувств. И между нами говоря — уф! — Мак-Карти — дрянь баба… Но пфф! чуть не поймал вас! — нищим выбирать не приходится. Уфф… я смотрю на дело так: если сам о себе не позаботишься — пфф! — то кто еще позаботится о тебе? Уфф!..
Джордж не отвечал. Поразительное дело, он больше не боялся ни за себя, ни за Вивиан; он был просто чудовищно, невероятно взбешен. В его руку откуда-то вливалась сила. Яростно сосредоточенный, он думал: «Больше! Сильнее! Длиннее! Руку!»
Рука росла, на глазах наращивая ткани, удлинялась, утолщалась, бугрилась мускулами. С рукой Гамса происходило то же самое.
Он начал вторую руку. Гамс тоже.
Поверхность тела вокруг Джорджа неистово бурлила. К тому же он заметил, что чечевицеобразное тело монстра заметно сокращается в объеме. Его необычная дыхательная система была не приспособлена для такой борьбы, и он пожирал самого себя, уничтожал свои собственные ткани, чтобы не задохнуться.
Каков тот минимальный объем, когда он еще в состоянии содержать двух жильцов?
И от какого мозга он избавится в первую очередь?
Раздумывать было некогда. Гамс пошарил в траве своей второй рукой, не нашел ничего похожего на оружие и внезапно рывком разорвал тело монстра.
Деление закончилось.
«Что с Вивиан и Мак-Карти?» — мелькнула у Джорджа мысль, и на какую-то долю секунды он рискнул посмотреть назад. Он увидел там лишь какую-то бесформенную яйцеобразную глыбу, а обернувшись, успел лишь заметить, как полуоформленной правой рукой Гамс выхватил из травы длинную хворостину и хлестнул его по глазам.
Береговой откос был в одном метре левее. Джордж преодолел этот метр одним резким броском. Они поскользнулись, зашатались, на мгновение замерли, яростно стискивая друг другу руки, и полетели вверх тормашками, промчались в вихре пыли и гальки по головокружительной круче и мясистой лепешкой шмякнулись на дно.
Вселенная сделала последний гигантский оборот и остановилась. Полуослепший Джордж попытался нащупать опору, наткнулся на руку Гамса и крепко сжал ее.
— Ах черт, — сказал голос Гамса. — Мне каюк. Я, ранен, Мейстер. Валяй кончай со мной, ну? Не трать времени даром.
Джордж подозрительно смотрел на него, не ослабляя хватки.
— Что с вами?
— Сказано вам, мне каюк, — раздраженно ответил Гамс. — Я парализован. Не могу пошевелиться.
Они упали на небольшой валун, какими было усеяно русло реки. Валун был грубо конической формы. Они облегли его всем телом, и тупая вершина камня пришлась как раз под спинным мозгом Гамса, в нескольких сантиметрах от головного.
— Гамс, — сказал Джордж. — Возможно, все обстоит не так плохо, как вы думаете. Если я докажу вам это, вы откажетесь от борьбы и перейдете в мое полное подчинение, согласны?
— Как вы это сделаете? У меня перебит хребет.
— Это уж моя забота. Согласны или нет?
— Да, конечно. Это очень порядочно с вашей стороны, Мейстер. Факт. Даю слово, если мое слово еще что-нибудь значит.
— Отлично, — сказал Джордж.
Напрягшись изо всех сил, он стащил их тело с валуна. Потом поглядел на склон, по которому они скатились. Слишком круто, надо отыскать путь полегче. Он повернулся и посмотрел на восток вдоль жиденького ручейка, который еле струился посередине русла.
— За чем дело стало? — спросил Гамс.
— Надо отыскать путь наверх, — нетерпеливо сказал Джордж. — Быть может, еще можно помочь Вивиан.
— Ах, да… Каюсь, я думал только о себе, Мейстер. Но скажите мне, пожалуйста…
«Едва ли она осталась в живых, — мрачно думал Джордж, — но если есть хоть малейшая надежда…»
— Вы поправитесь, — сказал он. — Будь вы в своем прежнем теле, такое ранение могло оказаться смертельным, или в лучшем случае вы стали бы калекой, но с этой штукой все иначе. Вы выздоровеете так же легко, как отрастите новую конечность.
— Черт побери, — сказал Гамс, — как это я не подумал об этом! Вот глупец! Но послушайте, Мейстер, тогда, стало быть, мы попусту теряли время, убивая друг друга? Иначе говоря…
— Нет. Если б вы раздавили мой мозг, я думаю, организм переварил бы его, и мне пришел бы конец. Но если исключить такие убийственные жестокости, я уверен, что мы бессмертны.
— Бессмертны, — повторил Гамс. — Черт подери, это же совсем другие пироги…
Берег стал чуть понижаться, и в одном месте, где сырая почва была густо усеяна валунами, им встретился делювиальный откос, имевший вполне преодолимый вид. Джордж двинулся по нему наверх.
— Мейстер… — мгновение спустя сказал Гамс.
— Чего вам?
— Вы знаете, вы правы: ко мне начинает возвращаться осязание… Послушайте, Мейстер, а есть ли вообще что-нибудь такое, чего не умеет эта штука? Вот, например, как вы думаете, не смогли бы мы снова собраться в прежнем виде, какими были раньше… со всеми причиндалами и все такое прочее?
— Возможно, — отрывисто ответил Джордж. Эта мысль уже некоторое время занимала его, но он не был расположен обсуждать ее сейчас с Гамсом.
Они добрались до середины склона.
— В таком случае, — задумчиво сказал Гаме, — эту штуку можно использовать в военных целях, это факт. Тот, кто принесет такую штуку в военное министерство, будет обеспечен по гроб жизни.
— После того как мы разделимся, — сказал Джордж, — можете делать что хотите.
— Но это не выход, черт возьми! — раздраженно ответил Гамс.
— Почему?
— Потому что тогда они все равно смогут отыскать другого.
Гамс вдруг вытянул руки, ухватил небольшой валун и, не успел Джордж помешать ему, выворотил камень из гнезда.
Валун покрупнее, лежавший выше, дрогнул, качнулся и стал громоздко заваливаться вперед. Джордж, который находился прямо под ним, вдруг обнаружил, что он словно прикован к месту.
— Мне опять очень жаль… — услышал он голос Гамса, в котором звучало неподдельное сожаление. — Но вы знаете, что такое Служба безопасности. Я просто не могу рисковать.
Казалось, валун падает целую вечность. Еще раза два Джордж напрягал все силы, чтобы убраться с его пути, затем инстинктивно подложил под него свои руки. В самый последний момент он сдвинул их влево от центра заваливающейся на него серой глыбы… И вот она рухнула.
Джордж почувствовал, как его руки сломались, словно веточки, и что-то серое закрыло все небо. Он почувствовал удар, словно кувалдой, от которого содрогнулась земля. Он услышал какой-то всплеск.
