Елена Кирилловна пожала плечами.
Буров встал:
- Ну что ж, значит, завтра свистать всех наверх. Начнем дипломатическое плавание...
- Я надену домино, а Елена Кирилловна - кокошник, - заявила Люда и с независимым видом вышла из комнаты.
Елена Кирилловна проводила ее настороженным взглядом
- Кокошник! - усмехнулся Буров и, приветственно подняв руку, ушел.
На следующий день заместитель директора института профессор Веселова-Росова принимала американку мисс Морган.
Лиз, улыбаясь, быстро вошла в ее кабинет.
- Я счастлива пожать руку такому видному ученому, который заставляет гордиться собой всех женщин мира, - сказала она.
Мария Сергеевна радушно усадила ее.
Лиз рассматривала простое убранство профессорского кабинета, портреты ученых на стенах.
- Великие физики... Я не всех знаю. О! Это Курчатов!.. И две женщины...
- Мать и дочь, - подсказала Мария Сергеевна.
- О да! Мария и Ирэн Кюри!.. Как странно, физика оказывается женской областью. Она была бы страшной областью, если бы не ваши последние открытия.
- Справедливость требует отметить: Б-субстанция открыта мужчиной, физиком Буровым, у него была лишь одна помощница.
- О-о! Я уже знаю. Я должна ее увидеть. Мне это крайне необходимо! Вы мне устроите это, дорогой профессор?
- Я думаю, что Сергей Андреевич Буров согласится. Вы ведь встречались с ним?
- О-о! Сергей Буров, Сербург... Еще бы! Он никогда не видел меня в платье. Противоядерный костюм, монашеское одеяние сестры милосердия. Правда, странно?
- Вы сейчас встретитесь с ним, он ждет вас в кабинете академика. Я от всей души благодарю вас, мисс Морган, за передачу вашего фонда для антиядерных целей.
- Так поступила бы каждая женщина, которая видела то, что мне привелось, дорогой профессор. Позвольте мне вас поцеловать.
И американка обняла Марию Сергеевну.
Мария Сергеевна сама провела Лиз в кабинет академика, находившийся в другом конце коридора, - огромную комнату с лабораторными столами, столом для заседаний, роялем, киноэкраном и черной доской с мелом.
Буров, сидевший у окна в ожидании американки, поднялся им навстречу.
- Я полагаю, - сказала по-английски Веселова-Росова, - мне не требуется вас знакомить. Мисс Морган выразила желание встретиться с людьми, открывшими Б-субстанцию. Ей остается познакомиться лишь с вашей помощницей, Сергей Андреевич.
Буров поздоровался с Лиз и направился к телефону, но она остановила его:
- О, не сразу, мой Сербург, не сразу! Мне хотелось бы кое-что вспомнить только вместе с вами.
- Вы извините меня, мисс Морган. Я буду рада, если после беседы с нашими физиками вы снова зайдете ко мне, - учтиво проговорила Мария Сергеевна.
- О да, дорогой профессор! Я буду счастлива! - воскликнула Лиз, мило улыбаясь.
Веселова-Росова ушла.
Лиз подошла к концертному роялю, стоявшему около исписанной мелом черной доски:
- Формулы... и музыка...
Она открыла крышку рояля, взяла несколько аккордов, потом села за инструмент и заиграла.
Буров слушал, облокотившись о рояль и смотря на Лиз.
Зовущая мелодия сначала звучала в мужском регистре, потом отзывалась женским голосом, полным нежности и ожидания, потом слилась в бурном вихре, рассыпавшись вдруг фейерверком звучащих капель, наконец, задумчивая, тоскующая, замерла, все еще звуча, уже умолкнув...
- Лист, - сказал Буров. - Спасибо, Лиз...
Лиз осторожно закрыла крышку рояля.
- Правда, странно? - обернулась она к Бурову. - Взбалмошная американка бросает миллионы долларов и садится за рояль, чтобы сыграть "Грезы любви", словно слова на всех языках мира бессильны сказать что-нибудь...
- Лиз, вы хотели видеть мою помощницу? - напомнил Буров.
- Да, - оживилась Лиз. - Я почти догадываюсь, почему вы защищены не только от радиоактивных излучений. Я хочу ее видеть, Сербург... - И она вызывающе посмотрела на Бурова.
- О'кэй, - сказал Сергей Андреевич и снял телефонную трубку.
- Какая она? - спросила Лиз, смотря на телефон. - Почему в этом аппарате еще нет экрана? Она похожа на Ирэн Кюри? Она любит вас, Сербург?
- Простите, - сказал Буров и сказал в трубку по-русски: - Елена Кирилловна? Я попрошу вас сейчас зайти в кабинет академика Овесяна. Мисс Морган находится здесь и хочет познакомиться с вами, моей помощницей. Что? Елена Кирилловна! Алло! Что такое? Вы слышите меня? Так вот. Приходите сейчас же. Да что там такое с вами? Слова не можете вымолвить! Ждем вас. Всё. - И он решительно повесил трубку.
Потом обошел вокруг стола и, усадив американку в мягкое кресло, сел напротив нее. Она достала из сумочки сигарету.
- Да, странно видеть вас в обычном платье, - сказал он, зажигая спичку и давая ей прикурить.
Лиз улыбнулась.
- Я многое предугадываю, Сербург. Я знала, что вы так скажете, и я знаю, что значит для вас ваша помощница. Я приехала, чтобы убедиться в этом.
- Вы могли узнать это еще в Африке, милая Лиз.
Лиз коснулась руки Бурова.
- Спасибо, дорогой, что вы так назвали меня. Я не хотела этого знать там... А теперь я хочу ее видеть. - И она, откинувшись в кресле, затянулась сигаретой.
- И не остановились перед затратой миллионов долларов вашего фонда? усмехнулся Буров.
Лиз стала серьезной, положила сигарету в пепельницу. Она отрицательно покачала головой.
- Не думайте обо мне хуже, чем я того стою... Мы с вами вместе вытаскивали из-под обломков умирающих. Я готова отдать все миллионы, какие только есть на свете, чтобы этого не было.
- И все-таки вы молодец, Лиз!
- Правда, Сербург?
Буров взглянул на приоткрывшуюся дверь.
- Ну вот и моя помощница, которую вы хотели видеть, мисс Морган, облегченно сказал он.
Дверь открылась.
Лиз смотрела на женщину, вошедшую в кабинет академика, и не могла видеть изменившегося лица Бурова.
- Хэллоу! - весело сказала вошедшая и бойко, почти правильно заговорила по-английски: - Я очень рада видеть вас, мисс Морган.
- О-о! Вы действительно хороши, как и следовало ожидать от женщины, которой будут поклоняться в мире, избавленном от всеобщего несчастья. Скульпторы станут высекать ваши статуи, - сказала американка, светски улыбаясь и протягивая руку.
- Благодарю вас, мисс Морган. Я никогда не мечтала стать натурщицей.
- О-о! Прелестная леди! В женщине всегда живет натурщица, которая позирует во имя красоты, пленяющей мир. Говорят, великий скульптор за деньги делает статую моего жениха. Мне смешно. А что бы вы подумали о своем женихе?
- Я думаю, что он уже превратился в каменное изваяние. Посмотрите на него сами, мисс Морган, и вы в этом убедитесь.
Обе женщины обернулись к Бурову.
Он стоял, действительно окаменев от изумления, возмущения или растерянности, он смотрел на "свою помощницу" и не верил глазам.
