Для доктора - остро почувствовала она - все живые формы, над которыми он работал, были всего лишь неодушевленными объектами для опытов.
С общечеловеческой точки зрения, его деятельность, безусловно, носила характер безграничной извращенности.
Барбара увидела, что Глоудж отложил аппарат в сторону, завел мотор и уехал.
"Раз Вэнс работал в ночную смену, - подумала она, - то доктор, скорее всего, направляется к нему".
Желая удостовериться в этом, Барбара набрала номер телефона Вэнса. Никто не ответил. Тогда она позвонила в лабораторию. Административный помощник сообщил, что сегодня ночью Стрезер на работу не выходил.
Она забеспокоилась, вспомнив, как мучительно реагировал Вэнс на первую инъекцию. Она подозревала, что доктор уже сделал ему и второй укол, и опасалась, что Вэнс отреагировал на него не лучшим, чем в первый раз, образом.
Барбара быстро оделась и отправилась на машине к своему дружку. Приближаясь к дому Вэнса, она разглядела через стену, что тот был дома. Но на её звонок никто не ответил. Тогда она вошла, воспользовавшись своим ключом. Тот лежал на диване в гостиной и беспокойно метался во сне. Судя по его внешнему виду, у него поднялась температура. Она потрогала лоб: он был сухой и буквально обжигал руку.
Вэнс повернулся и открыл глаза. Его взгляд был затуманен. "А я так хорошо себя чувствую, - печально подумала Барбара. - Почему же он так плох? Что могло произойти?"
- Вэнс, нужно немедленно вызвать врача, - встревоженно сказала она. Как зовут того доктора, который лечил тебя в прошлом году?
- Ничего, все пройдет, - пробормотал Вэнс. И снова заснул.
Барбара села рядом с ним на диван. Внезапно она принюхалась, и ошеломляющая мысль промелькнула у неё в голове: "Ведь это газ!" Но времени действовать у неё уже не было.
Барбара, должно быть, потеряла сознание сразу, потому что уже в следующее мгновение Глоудж склонился над ней, распростертой на полу.
Ученый был спокоен, действовал уверенно и, казалось, был доволен ходом событий. Она уловила его мысль: "С ней все будет в порядке".
Глоудж подошел к Вэнсу. На сей раз он проявил обеспокоенность: "Да... по-прежнему ничего хорошего... Посмотрим, может быть, ему будет лучше от транквилизатора".
Доктор сделал укол. Когда он выпрямился, в голове у Глоуджа она прочитала странную и свирепую мысль: "В понедельник вечером наступит очередь третьей инъекции. Пора решаться".
Барбара все это воспринимала так отчетливо, как если бы доктор говорил в полный голос. Ей стало ясно, что он намерен умертвить их обоих, если один из двух его экспериментов не пойдет по намеченному им руслу.
Вне себя от ужаса, Барбара старалась тем не менее сохранять полную неподвижность. И в этот момент с ней произошел эволюционный скачок, совершенно отличный от тех, что имели место до сих пор.
Началось с того, что внезапно в её мозг хлынул поток такой, обычно тщательно скрываемой, информации, который позволил ей увидеть людей в их истинном свете. С одной стороны - глупцы, симулянты, люди-тряпки. С другой - одержимые и развращенные, ловкачи и циники. Барбара видела, что в мире есть и сильные личности, движимые добрыми намерениями. Но в этот момент она была особо восприимчива к лицам разрушительного типа... множеству жуликов и клятвопреступников, которых - и теперь она это отчетливо сознавала совесть совершенно не мучила. Но она поняла также и то, что они ошибались насчет своего собственного горького жизненного опыта. Потому что они действительно были алчными и чувственными людьми, потому что перестали бояться наказания как в этом, так и в потустороннем мире, потому что считали недопустимым, чтобы кто-то выступал против их мелких капризов, потому что...
Промелькнуло и одно личное воспоминание, которое она уже давно забыла, - о мелком начальничке, который выставил её за дверь - а ведь это было её первое место работы! - только за то, что она отказалась пойти к нему домой.
Всю жизнь её приучали не замечать подобных вещей, и она старалась придерживаться этих советов. Но сейчас Барбара предоставила полную свободу своеобразному компьютеру, действовавшему где-то у неё в подсознании, для накопления всех сведений ТАКОГО ХАРАКТЕРА в обширной кладовой своих знаний ради трезвой оценки действительности.
Этот процесс все ещё продолжался в ней и после того, как Глоудж ушел так же бесшумно, как и вошел.
Когда Барбара захотела подняться, то с удивлением обнаружила, что не может даже открыть глаза. Вскоре она изумилась очевидному факту: её тело по-прежнему оставалось в бессознательном состоянии.
Что за удивительная способность!
Но постепенно это обстоятельство стало её тревожить. "Я же совсем беззащитна", - подумала она. И только в первые послеобеденные часы она смогла наконец пошевелиться. Барбара поднялась, подавленная и задумчивая. Подогрела суп для себя и для Вэнса.
Но, съев, по её настоянию, тарелку супа, Вэнс опять улегся на диван и заснул. Тогда Барбара покинула его квартиру, направившись к врачу, с которым условилась о приеме.
Сидя за рулем, она почувствовала, как внутри у неё все затрепетало. Неужели новые изменения? Она ответила сама себе утвердительно. А до понедельника, возможно, произойдут и другие. В то же время интуиция подсказывала, что ей не справиться со складывавшейся ситуацией, если дело ограничится только теми изменениями, которые вызвали в ней два первых укола.
"Необходимо изыскать возможность сделать третью инъекцию", - решила она про себя.
7
В понедельник, продиктовав несколько писем машинистке, присланной из машбюро, Хэммонд в полдень покинул свой кабинет.
- Какие новости в отношении девять и две?
Хелен вскинула голову и одарила его ослепительной улыбкой:
- Вы имеете в виду Барбару?
- Конечно.
- Утром по её просьбе звонил врач. Он осмотрел её в субботу. У неё несколько повышенная температура, головокружения, различные болячки, в которых обычно не признаются, например расстройство желудка. В то же время, как считает этот врач, и это, естественно, его личное мнение, обнаружилось и кое-что неожиданное. Вас это интересует?
- Еще бы!
- Так вот, у него сложилось впечатление, что с тех пор, как он осматривал девушку в последний раз примерно с год назад, в её личности произошли серьезные перемены.
Хэммонд кивнул:
- Это лишь подтверждает наши собственные наблюдения. Хорошо... Держите меня в курсе.
Но к шестнадцати часам, когда наконец померкли экраны дальней связи, он вызвал Хелен Венделл.
- Я все время думаю об этой девушке. Это на уровне предчувствия, поэтому не могу им пренебречь. Позвоните-ка Барбаре.
Спустя минуту Хелен сообщила:
