Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

Джерек согнал озабоченность со своего лица и, придав ему больше жизнерадостности, зашагал через Тимбукту. Каким скучным было, наверное, 28-е столетие. Странно, что мир мог так сильно измениться в течение каких-то нескольких сотен лет. Ведь век девятнадцатый был полон чудес, а столетие вроде 28-го могло предложить только Великий Пожар Африки. «Но скорее дело во мне самом», — подумал Джерек и обещал себе постараться быть снисходительней к Герцогу Квинскому.

Появился Прайд Львов и угрожающе закружил вокруг Джерека, нюхая воздух и рыча. Львы были настоящими. У Джерека мелькнула мысль, неужели Герцог Квинский зашел так далеко, что позволил львам сохранить все свои инстинкты. Но львы скоро потеряли к нему интерес и двинулись прочь. Их цвета, в основном голубой и зеленый, не сочетались между собой. Повсюду раздавались нервные испуганные смешки — это львы подходили к гостям, но большинству нравились острые ощущения. Джерек подумал о том, что не испортит ли погоня за добродетелью его характер, и не станет ли он скучным. Если так, то ему лучше оставить этот замысел. Затем он увидел госпожу Кристию, Неистощимую Наложницу, погруженную в любовные утехи с Алым о’Кэла, обернувшимся гориллой. Кристия заметила Джерека и помахала рукой.

— Джерек… — выдохнула она. — о’Кэла, любовь моя, довольно. Не сердись, но сейчас я хочу поговорить с Джереком.

Горилла повернула голову, заметила Джерека и осклабился.

— Я не возражаю! Привет, Джерек.

Он встал, поглаживая свой мех.

— Спасибо, Кристия.

— Благодарю тебя, о’Кэла. Это было приятно.

— Она принялась поправлять свои юбки. — Как поживаешь, Джерек? Ты хочешь меня?

— Ты знаешь, я всегда желаю тебя. Но сейчас предпочел бы поболтать.

— И я тоже, если честно о’Кэла — горилла уже несколько недель. Я постоянно сталкиваюсь с ним и подозреваю, что эти встречи неслучайны. Конечно, я не возражаю. Но, признаться, я сама не прочь снова стать мужчиной. Или, может быть — гориллой. Твоя мать тоже была гориллой какое-то время, не так ли? Это ей понравилось?

— Я был слишком молодым, чтобы помнить, Кристия.

— О, конечно, — она оглядела его с головы до ног. — Ребенок! Я помню!

— Ты должна помнить, мое лакомство!

— Ничто не мешает любому стать ребенком хотя бы на время. Поразительно почему люди не делают этого?!

— Потому что не модно.

— Джерек, обнял ее и поцеловал шею и плечи Кристии. Она ответила тотчас же. Неистощимая Наложница действительно была самым совершенным созданием в этом мире. И ни один мужчина не мог устоять перед ней, каждый, хотел он того или нет, хоть раз в жизни целовал ее или занимался с ней любовью. Даже Монгров! Даже Вертер де Гете!

— Ты встречала сегодня Вертера де Гете? — спросил Джерек.

— Да, он был здесь, — ответила миссис Кристия, оглядываясь вокруг, — они прогуливались вместе с Монгровом. Им нравится компания друг друга, правда?

— Я думаю, Монгров учится у Вертера, — сказал Джерек. — А Вертер утверждает, что Монгров — единственная разумная личность в целом мире.

— Возможно, он прав. Что значит «разумный»!?

— Позволь мне не отвечать. Сегодня я уже достаточно объяснял трудные слова и понятия.

— О, Джерек. Что ты задумал?

— Немногое. Я всегда тяготел к абстракциям, но это делало меня скучным. Я намерен исправиться.

— Ты очарователен, Джерек. Все тебя любят.

— Я знаю. И намерен оставаться таковым. Но, знаешь, я стал бы хуже Ли Пао, если бы ничего не делал, а только говорил и чуть-чуть выдумывал.

— Все любят Ли Пао.

— Конечно. Но мне не нужна любовь, подобная той, что получает Ли Пао.

Кристия усмехнулась.

— Ты имеешь в виду, что я и впрямь похож на Ли Пао! — воскликнул он в ужасе.

— Не совсем. Но ты был ребенком, Джерек. Вспомни вопросы, которые ты задавал!

— Я удручен, — нахмурился Джерек, хотя, по правде говоря, удручен он не был. Он засмеялся оттого, что понял — ему все равно!

— Ты прав, — сказала она. — Ли Пао скучен, и даже я нахожу его иногда утомительным. Ты слышал, что Герцог Квинский готовит для нас сюрприз?

— Еще один?

— Джерек, ты не справедлив по отношению к Герцогу — он очень гостеприимный хозяин.

— Что да, то да. Так в чем же заключается новый сюрприз?

— А это тоже сюрприз.

Высоко в небе маленькие африканские орнитоптеры[8] начали бомбить город. Яркие огни брызнули во все стороны, раздались вопли.

— Это «на бис»! — воскликнула миссис Кристия, — Герцог повторяет для тех, кто пропустил в первый раз.

Пожалуй, госпожа Кристия была единственной свидетельницей первоначального действа. Она всегда прибывала первой.

— Пойдем, Джерек. Все идут к Волверхэмптону. Там и будет показан обещанный сюрприз.

— Очень хорошо.

Джерек позволил взять себя за руку и повести к Волверхэмптону, находившемуся на дальнем конце коллекции городов.

Вдруг пламя исчезло — наступила темнота и тишина.

— Восхитительно! — прошептала миссис Кристия, сжимая его руку. Джерек закрыл глаза.

Когда Джерек уже стал подумывать о несовершенстве паузы, которую хозяин так удлинил, из мрака донесся голос Герцога:

— Милые друзья! Без сомнений, вы прониклись темой нашего вечера. Имя ее «Бедствие»!

— Занимательно сравнить это представление с тем, что давал Пэр Карболик пару лет назад, — произнес нежный спокойный голос, и Джерек улыбнулся, узнав Лорда Джеггеда.

— Подождем, когда зажжется свет, — ответил он.

И тотчас появился свет. Он сфокусировался на странном, асимметричной формы, холме, возвышающемся на постаменте из прозрачной стали. Холм казался облитым зелено-желтой слизью, которая пульсировала и издавала тихие хлюпающие звуки. Все это выглядело весьма непривлекательно.

— Да-а, — прошептал Лорд Джеггед из темноты, — это в духе темы. Хотел бы я знать, что за бедствие могло довести до такого?

Госпожа Кристия крепче прижалась к руке Джерека и, невпопад хихикнув, съязвила:

— Увы, и этот опус Герцога с треском провалился.

— Вы столь проницательны, о повелительница, — галантно заметил Лорд Джеггед, — сколь и вожделенны!

Герцог все еще невидимый вещал:

— Друзья мои! Это — космический корабль. Он приземлился на этом месте день или два назад.

Джерек был разочарован. По недоуменному молчанию, которое хранили другие гости, он догадывался, что все испытывают похожие чувства. Хотя Джерек и не мог припомнить ни одного подобного случая за последние годы, само по себе приземление космических кораблей не считалось чем-то достойным внимания.