Бродвей был в руках патриотов. Сам Кингстон-Литтль сидел в бывшем клубе красных "Пятиконечная Звезда" и распоряжался ходом сражения. И вдруг. Да, да, совершенно неожиданно. На Бродвей-стрите появились танки. Четыре танка. Медленно ползли эти бронированные черепахи, громыхая своими тяжелыми цепями, наползали на заграждения и давили их в лепешку.
Нет! Ни за что! Кингстон-Литтль не согласится очистить Бродвей. Разве в Нью-Йорке только четыре танка? Двиньте белые танки против красных. Начальник штаба патриотов на Бродвей-стрите, тряся своей метелкой-бородой, разводит руками; броневые части вообще ненадежны. Танки ненадежны. Командование сознательно не двигает их в бой, потому что... Потому что в броневых частях служат обыкновенно горожане. А городские рабочие, мистер Кингстон-Литтль, это городские рабочие. Да!
Бронированные гусеницы переползают через последние заграждения патриотов. Кингстон-Литтль выходит из клуба "Пятиконечная Звезда" и садится в автомобиль. В эту минуту на его колени падает сверху четырехугольный красный листочек. Кингстон-Литтль подносит его к глазам:
"Бостон в руках коммунистов. В Англии восстала половина флота".
Восковые пятна проступают на щеках и на лбу Кингстон-Литтля. Он комкает красный листок и кричит шоферу :
- Черт вас возьми! Что вы возитесь там? Трогайте, черт вас возьми!
На углу Бродвея, в аптеке - перевязочный пункт. С Сэмом случилась маленькая неприятность. Пуля впилась ему в левое плечо как раз в ту минуту, когда он целился в Кингстон-Литтля, усаживающегося в автомобиль. Ах, как жаль, что ему не удалось уложить этого мошенника.
В дверях аптеки Сэм сталкивается носом к носу с Джеком Райтом. Сэм разевает рот, выпучивает глаза и смотрит на Джека Райта.
- Что вы так уставились на меня, товарищ?
- Я... вы... Кингстон-Литтль... Бомба... - лепечет Сэм.
- Какая бомба? Где бомба?
- Разве вы не в тюрьме, мистер Райт?
- Как видите, милый, я не в тюрьме.
- И вам ничего не сделали?
- Как видите.
Сэм забывает про свою рану. Он хватает Джека Райта за руку и тянет его в уголок аптеки.
- Я должен сказать вам что-то, мистер Райт.
- Но, может быть, время терпит, мистер? У вас плечо в крови. Сделайте себе раньше перевязку.
- Нет, нет, мистер Райт. У меня болит в другом месте, вот здесь, стучит себя в грудь Сэм. - Перевязка не поможет.
- Чудак! - пожимает плечами Джек Райт и отходит с Сэмом в угол. Сэм пыхтит. Он не знает, с чего даже начать. И вдруг выпаливает:
- Это я бросил бомбу!
Райт недоуменно смотрит на него.
- Тогда... Пятнадцатого числа... Из вашего клуба "Пятиконечная Звезда"...
- Вы? Зачем же вы это сделали, мистер? Кто вам ее дал?
Джек Райт сверлит блестящими глазами Сэма.
- Кто вам дал бомбу?
- Кингстон-Литтль, мистер.
- Кингстон-Литтль? Лично?
- Лично. Сам. У себя на квартире.
- Вы были патриотом, мистер?.. Не знаю, как вас зовут.
- Сэм. Меня зовут Сэм... Я был патриотом. И безработным. Кингстон-Литтль заплатил мне двести пятьдесят долларов...
- Ага! Ага! Отлично, мистер Сэм! Отлично! Делайте скорее свою перевязку.
- Мистер Райт. Еще одно словечко. Кингстон-Литтль уверял меня, что это не бомба, а хлопушка.
- Ладно, ладно, Сэм. Ждите меня здесь. Через десять минут мы поедем.
В дверях Джек Райт останавливается на минуточку в раздумьи и возвращается к Сэму.
- Слушайте, товарищ. Вы не боитесь рассказать все это на митинге патриотов в лицо самому Кингстон-Литтлю?
- О, мистер, я брошу все в лицо этому мошеннику. Я ничего не боюсь.
- Отлично, мистер Сэм, отлично!
В большом крытом пакгаузе у гавани, тускло освещенном несколькими угольными лампочками, выступает Кингстон-Литтль. Его коротенькое, толстенькое тело взгромоздилось на тюк с хлопком, заменяющий трибуну. Он машет руками, точно птица крыльями, и бросает в тесную, плотно сбитую толпу патриотов свою идею срыва великой забастовки:
- Завтра с утра на всех фабриках Нью-Йорка начнется прием новых рабочих. Идите работать. Вы получите двойную плату. Патриоты должны помочь правительству справиться с этой чумой, занесенной к нам из Москвы. Двойная плата и акция компании "Гудбай", дающие высокий дивиденд, в рассрочку каждому патриоту.
Человек десять проталкиваются к Кингстон-Литтлю.
Они окружают тесным кольцом Сэма и пробивают себе дорогу локтями и кулаками. Они кричат во всю силу своих глоток "ура", как и настоящие патриоты, и им очищают дорогу. И, пробившись к тюку с хлопком, Сэм кричит Кингстон-Литтлю:
- Мистер Литтль! Мистер Литтль! Я хочу сказать несколько горячих слов. Я только что из Бродвея, из самого гнезда красных. Дайте мне слово.
- Пусть говорит! - кричат во все горло десять человек, сгрудившись вокруг Сэма.
- Пусть говорит! - подхватывает собрание.
- Говорите, мистер Сэм, - приглашает его жестом на тюк хлопка Кингстон-Литтль.
И вот Сэм на тюке, рядом с Кингстон-Литтлем. Вместе с кровавым плевком он выбрасывает из своей груди:
- Товарищи! Вы помните бомбу на Бродвей-стрите? Кингстон-Литтль подскакивает, хватает Сэма за руку.
- Молчите, болван! Об этом теперь не время говорить.
- Пусть говорит! - орут товарищи Сэма.
- Дайте ему говорить! - грохочет собрание.
И Сэм говорит.
- Эту бомбу бросили в патриотов не красные. Эту бомбу дал мне Кингстон-Литтль и велел мне бросить в вас.
Кингстон-Литтль опять подскакивает и хватает Сэма за горло.
- Ты лжешь, бестия! Тебя подкупили.
- Да, подкупили! - оттолкнув Литтля, кричит Сэм. - Этот мошенник заплатил мне двести пятьдесят долларов. Он втер мне очки. Он втирает вам очки, товарищи.
- Долой агентов Москвы! - кричит Кингстон-Литтль.
- Долой! Долой! - подхватывают все. - Бей его!
И вдруг на трибуну вскакивает высокий тонкий человек с алым крестом на лбу.
- Я - Джек Райт, коммунист! - бросает он металлическим голосом.
Кингстон-Литтль цепенеет. Все собрание цепенеет.
- Кингстон-Литтль подстроил историю с бомбой, чтобы упрятать нас в тюрьму. Для своей игры он не пожалел вашей крови. Гоните вон Кингстона-Литтля. Он лакей миллиардеров.
Толпа патриотов бросается к трибуне с ревом:
- Ложь! К суду Линча красную собаку!
Другая толпа патриотов стучит палками и кулаками,
В правом углу пакгауза гремит выстрел. Пуля свистит у уха Райта. Кто-то обрезает электрический провод. Свет гаснет. Свалка. Револьверные выстрелы хлопают, как удары бича. Десять человек с Джеком Райтом во главе вырываются из пакгауза на улицу и, сев в автомобиль, мчатся из гавани в город.
VIII
- Алло! Кингстон-Литтль вызывает мистера Ундерлипа.
Это правда? Фоторадиофон работает? Или слух лжет. Ундерлип решительно не верит своим ушам.
