Но если Лив не ошиблась, то… Клэр почувствовала странное раздражение. Она вдруг вспомнила, как маленькая Ира однажды проплакала целый час, когда потеряла крохотный кусочек картона — часть головоломки, и паззл никак не складывался. Сейчас Клэр ощутила то же самое: досаду и гнев на себя. Она только что держала истину в руках, только что вспомнила нечто очень важное, некий маленький факт, который проливал на все свет… позволял увидеть всю картину целиком. Угадать причины и следствия. Но… она забыла, непоправимо забыла… И всех погубила… Или… это было только иллюзией?
— Клэр, ты слышишь меня?
Клэр тряхнула головой, возвращаясь из грез в реальность, и попыталась сосредоточиться на том, что говорит ее навигатор.
— Да, Лив, прости, я задумалась.
— Я говорю: мы находимся в 2011 году и в 246 световых минутах от Земли.
— Это не шутка? — Клэр имела в виду не только слова Лив, а всю ситуацию: они сидят в компании трупа и читают на компьютерном мониторе свой смертный приговор, а их навигатор, как ангел, возвещает им о чуде.
Но шведка приняла вопрос капитана на свой счет.
— Ну, разумеется, не шучу. Плохая была бы шутка. Ты же знаешь, я так и не смогла найти аналога наблюдаемой констелляции звезд на наших картах.
— Да, знаю. И что дальше?
— Это потому, что Вселенная находится в постоянном движении, за последние семьсот сорок лет расположение звезд относительно друг друга изменилось…
— Да, профессор, это очень интересно. Но хотелось бы ближе к делу.
Бьят осторожно коснулся ее руки и покачал головой. Снова призывает ее к сдержанности? Но как он не понимает? Она просто в ужасе, в панике. Все рассыпается под руками, и каждое новое открытие переворачивает знакомый ей мир с ног на голову.
— В общем, мое заключение таково, — ответила Лив. — Мы переместились на несколько световых лет в пространстве и на семьсот сорок лет во времени. Назад, в прошлое.
— Спасибо, мистер Эйнштейн, вы нам очень помогли.
Нажав кнопку, Клэр прервала связь.
9.— Только не смотри на меня так, — бросила она Бьяту. — Сам же говорил, надо торопиться, пока ЙОЗЕФ не пронюхал, что мы его дурачим.
Коммандер молча, но красноречиво пожал плечами и набрал на клавиатуре следующий вопрос:
«В каком году мы сейчас находимся?»
«2011», — ответил невозмутимый ЙОЗЕФ.
Клэр ахнула — Лив оказалась права! Капитану не хотелось верить в абсурд происходящего до последней секунды, но теперь уже отвертеться было нельзя. Нужно принять невероятную реальность, как бы ни было при этом страшно. В темном мониторе она внезапно увидела свое отражение: давно нечесаные, спутанные волосы рассыпаны по плечам, огромные испуганные глаза. Она выглядела как человек, проснувшийся от ночного кошмара. И это действительно так. Головоломка разом сложилась у нее в мозгу. Теперь Клэр знала, где они, и догадывалась, почему они здесь.
— Что случилось? — забеспокоился Бьят. — Ты разом побледнела.
— Я борюсь со своим подсознанием, доктор Фрейд, — с вымученной улыбкой ответила Клэр. — Оно буквально кричит, а я никак не могу ему поверить.
— Ага, понятно, — глубокомысленно заметил Бьят.
— Ведь если я поверю, мне придется задать следующий вопрос: как мы вернемся в 2751 год?
— А мы сейчас и спросим, — Бьят набрал на клавиатуре: «Возможно ли возвращение в 2751 год?».
«Невозможно, — ответил ЙОЗЕФ. — Через три миллионных секунды после нашего перехода туннель был закрыт».
«Пожалуйста, подробнее».
«Мост Эйнштейна-Розена не может быть вновь образован между точкой входа и точкой выхода раньше, чем через 749 лет 364 дня 8 часов и 14 секунд с погрешностью плюс-минус три секунды».
«Расшифруй понятие «мост Эйнштейна-Розена».
«Альберт Эйнштейн. Даты жизни: 1879–1955 гг. Натан Розен. Даты жизни: 1909–1995 гг. Оба ученых работали над…»
«Стоп, — прервал ЙОЗЕФА Бьят. — Расшифруй понятие «мост Эйнштейна-Розена» применительно к невозможности нашего возвращения в 2751 год».
«Мост Эйнштейна-Розена в двойной системе Сенеки — один из трех известных на данный момент пространственно-временных мостов. Он осуществляет связь между черной и белой дырами».
«Каким образом осуществляется связь?»
«После падения за горизонт событий черной дыры «Энора Тайм» благодаря двигателям Клаузевица получила возможность перемещаться в гиперпространстве со сверхсветовой скоростью. Она совершила переход через «червоточину». При этом все молекулы корабля были расщеплены до тахионов, и на выходе восстановлены с потерей семисот пятидесяти лет внешнего времени».
— Ты что-нибудь понял? — спросила Клэр Бьята.
Но тот не обратил на ее вопрос внимания и не оторвался от монитора.
«Какова наша миссия в этом времени?» — напечатал он.
«Уничтожение жизни на Земле», — невозмутимо ответил ЙОЗЕФ.
— Что?! — не выдержала Клэр. — Бьят, да он свихнулся! Он свихнулся, да?
— Пожалуйста, успокойся, — ответил Бьят.
— Успокойся?! Мы сейчас на корабле, вооруженном до зубов, у нас за спиной криотанки, а в них сорок тысяч солдат! Мы в тысяче лет от дома и никогда не сможем вернуться! И мы должны уничтожить прародину человечества! Ты хочешь, чтобы я была спокойна?
— Подожди немного, — пробормотал Бьят. — Не мешай мне работать.
И напечатал:
«Почему мы должны уничтожить Землю?»
«Человечество не должно выйти в космос».
«Ты понимаешь последствия подобного поступка? Если мы уничтожим Землю, драконы будут безраздельно господствовать в Галактике».
«Совершенно верно», — кратко ответил ЙОЗЕФ.
— Проклятье, да он сломан! — воскликнула Клэр. — Он подхватил вирус и путается в своих базах данных! Проклятая сломанная жестянка! Он не может говорить такое серьезно! Он не должен…
— Подожди!
Бьят снова принялся печатать:
«ЙОЗЕФ, тебе известно, кто такие драконы?»
«Так точно, сэр».
«Тебе известно, что они — враги людей?»
«Так точно, сэр».
«Тебе известно, что окажись хоть один дракон на «Эноре Тайм», он уничтожил бы всю команду и за два часа вывел бы из строя корабль?»
«Вы ошибаетесь, сэр».
«Я ошибаюсь? В чем же?»
«Согласно моим данным, на это дракону понадобилось бы около часа».
— Великолепно! — прокомментировала Клэр. — Компьютер с юмором висельника!
«Тебя не беспокоит такая перспектива, ЙОЗЕФ?»
«Никак нет, сэр».
— Не могу в это поверить! Неужели его разработчики…
— Пожалуйста, успокойся, — снова попросил ее Бьят. — Я почти добрался до разгадки.
