К удивлению Чекерса, Игорь не стал спорить.
- Да, ты прав, - сказал он, - это не более чем догадка. И собственными силами нам не разобраться. Но все же... Кораллы существуют колониями, а разговоры по поводу "коллективных интеллектов" давно ведутся на Земле. И мне, как человеку с Земли, легче допустить, что мириады разрозненных полипов связались в сложную единую структуру. И предположить, что у этой структуры вероятность разумности больше, чем у любого баобаба. И если, прилетев домой, мы выясним, что кораллы были разумными... Слышишь, Боб, я говорю "были"!
Чекерс посмотрел Игорю прямо в глаза:
- Что ты предлагаешь?
- Уничтожать колонию кораллов нельзя!
- То есть нельзя взлетать?
- Ты представляешь, какие будут последствия взлета? На самой малой ионной тяге средняя температура воды в радиусе шестьдесят метров вокруг дисколета поднимется до восьмидесяти градусов по Цельсию. Рыбы погибнут все. А кораллов в лучшем случае уцелеет процентов десять-пятнадцать.
- Слушай, Игорь, - непривычно тихо и как-то просяще обратился Роберт к экологу, - а может, колония выживет, восстановится? Ведь за века существования у нее должна была выработаться жизнестойкость. Как у той барракуды.
- Возможно, если это колония обыкновенных кораллов. Тогда и разговор вести не о чем. А если предположить, что это мыслящая структура, то на восстановление рассчитывать не приходится. Чем сложнее мозг, тем чувствительнее он к обширным травмам. К тому же кораллы живут в идеальной экосистеме, они неуязвимы, давно уже неуязвимы, а потому не готовы к таким неведомым катаклизмам, как тепловой удар. Это будет конец.
- Короче говоря, - задумчиво протянул Чекерс, - есть два варианта: либо взлетать, либо не взлетать. Первый мы обсудили - колония при взлете, по всей видимости, будет уничтожена. Результат нежелательный...
- Недопустимый, Боб.
- А если мы останемся... - Пилот пробежал пальцами по клавиатуре компьютера и прочитал ответ. - Система жизнеобеспечения дисколета отдельно от прицепа сможет нормально функционировать 108,72 суток. Выходит, мы можем отсидеть на дне еще сотню дней, наблюдая кораллы, а потом все равно придется стартовать. Что это даст?
- Нет, Боб, сидеть нет смысла, - покачал головой Игорь. - За три месяца установить контакт или доказать, что они определенно лишены интеллекта, мы не сумеем - нам это не по силам... Скажи, Боб, есть шанс, что за это время нас успеют найти и поднять без вреда для кораллов?
- Помощь не поспеет, абсолютно точно.
- И сигнал никак не дать, - с досадой сказал Игорь. - Это же надо - не оборудовать дисколет передатчиком!
- Ты не прав, Игорь. Аппаратура сверхдальней связи весит достаточно много, и она есть на прицепе. Зачем перегружать дисколет? Автономно он действует недолго и абсолютно надежен. Конструкторы предусмотрели все, чтобы дисколет к прицепу мог всегда вернуться. Они не предусмотрели только, что экипаж не захочет взлетать.
...В ту ночь кораллы светились сами по себе, без прожектора. Цвета пестрыми волнами перекатывались по рифу, взлетали на утесы и вдруг наверху тускнели. Время от времени беспорядочные узоры начинали складываться во что-то напоминающее геометрические фигуры, но сходство было отдаленным, почти неуловимым, и его вполне можно было приписать игре собственного воображения. Несколько раз напротив окна эколога гирлянды превращались в написанное радужными буквами слово "Надежда". И это было странно, даже чудовищно: на дне инопланетного океана читать обычное имя земной девушки. Но Игорь, помня, как накануне сам выводил эти буквы лучом прожектора из кают-компании, понимал, что объяснить явление можно чем угодно: остаточной флуоресценцией, например, и что любое самое фантастическое объяснение будет куда правдоподобней, нежели видеть в переливах осмысленные сигналы.
Чекерс включил бортжурнал на запись, кашлянул и начал сухо, почти официально:
- Решение, которое предстоит нам сейчас принять, человеку выпадает раз в жизни. Явление, с которым мы столкнулись, каждый из нас имеет право и основание толковать по-своему. Перед нами альтернатива: или гибель всех нас, трех разумных представителей планеты Земля, или гибель коралловой колонии, в которой мы допускаем носителя разума планеты Кайобланко. В общем, надо решать. - Чекерс обвел товарищей взглядом. - Мы голосуем.
Игорь помедлил, побарабанил пальцами по столу.
- Я за то, чтобы остаться.
- А ты? - повернулся Чекерс к девушке.
Не поднимая глаз, Надя чуть слышно проговорила:
- Я считаю, мы должны лететь.
- Значит, я... - Пилот засунул руки в карманы. Помолчал секунду: он так не хотел, чтобы его слово стало решающим. - Мое мнение - надо взлетать. Таким образом, принимается резолюция: взлетать. - Чекерс выключил бортжурнал. - Но мы не должны пренебрегать даже самой малой надеждой на нейтральное решение...
- А что, есть какая-то надежда? - не выдержала Надя.
- Я провел некоторые расчеты. Если мы стартуем не со дна, а с уровня поверхности, температура воды в придонном слое повысится до плюс пятидесяти. У рифа появляются шансы выжить.
- Но как нам подняться? Разве пропеллеры не поломаны?
- Поломаны. У верхнего винта отбиты две лопасти. И починить его нельзя. Но мы можем отрезать две симметричные лопасти у нижнего. И если нам удастся оба винта ненадолго синхронизировать, то, может быть, мы поднимемся до самой поверхности.
- А если мы не сумеем их... синхронизировать? - запнувшись, спросила девушка.
- Тогда от вибрации может разладиться основной двигатель, а это, сами понимаете, что означает для нас. Как только вибрация приблизится к критической, я включаю реактор. Будем надеяться, что до этого успеем подняться до поверхности воды.
Игорь с сомнением покачал головой:
- Надежда совсем слабая, Боб. Рифовые кораллы живут при температуре от восемнадцати до тридцати пяти градусов. Любые отклонения вверх или вниз их убивают.
- Это на Земле...
- Внешне они почти неотличимы от земных. И пределов жизнестойкости кораллов Кайобланко мы не знаем.
"Так узнай!" - чуть не сорвалось с языка у Роберта, но он вовремя осекся: конечно же, Игорь не может экспериментировать на организмах, в которых предполагается разум...
- И все же это единственный шанс, - сказал Чекерс. Потом добавил: - Наш и их.
Вдвоем Игорь и Роберт вытащили из кладовой покалеченные винты, подравняли огрызки лопастей у верхнего пропеллера, срезали две лопасти у нижнего. Получилась пара пропеллеров довольно жалкого вида.
Потом они влезли в скафандры, выплыли наружу. Быстро закрепили винты на оси, стараясь не разговаривать и избегая смотреть по сторонам, словно что-то стыдное и недостойное готовилось их руками...
