скакать сутками.
Вернулся в комнату, немного поразмышлял на тему, является ли внеплановый отход ко сну конвенциональным поводом для внепланового приёма алкоголя. Пришёл к выводу, что является, но полуповодом. То есть, граммов сто, не больше. Ну ладно, сто пятьдесят.
И немедленно выпил.
***
Разбудил меня Миха — пришло время смотреть Дораму.
— Я хочу себе такую сестренку! — сказал он, глядя как девочка отважно преодолевает препятствия между собой и конфетами.
Табуретка, стол, табуретка на стол… Упорная и целеустремлённая девица в полосатых гольфах.
— У тебя есть сестра, — напомнил я.
— Она взрослая!
— Эта девочка тоже однажды вырастет.
— Это ещё когда будет!
Я подумал, что дети вырастают куда быстрее, чем кажется.
— Пап, у неё же нет родителей. Ты можешь её, как это… усыновить?
— Удочерить, Мих, девочек удочеряют. Знаешь, чтобы дружить с девочкой, она не обязательно должна быть твоей сестрой.
Миха задумался, осмысляя новую концепцию. В «Макаре» все дети старше него минимум на пять лет, это пропасть в таком возрасте. Я смотрел, как девочка, опасно балансируя на табуретке, набивает карманы конфетами. Если она их слопает, у неё что-нибудь слипнется.
— А давай ты её возьмёшь? К нам, в «Макара»?
— Я бы забрал, но она же в Дораме.
— А Дорама где?
— Я не знаю точно, Мих, — признался я.
— Но ведь Джиу пришла к нам! А ещё я видел там твою подружку, значит, это не далеко!
— У меня есть подружка?
— Нетта же! Она сегодня там была. Ой, она просила тебе передать! Я совсем забыл!
— Ты смотрел Дораму без меня?
— Чуть-чуть, — признался Миха. — Тебя нигде не было, а я хотел посмотреть, как там Ксюша.
— Ну, Мих! Мы же договаривались!
— Но я же совсем капельку!
— Миха!
— Ладно, ладно, пап. Я больше не буду. Разве что иногда… — и со смехом увернулся от подзатыльника.
— Так что Нетта?
— Открыла Ксюше дверь. Она никак не могла, а Нетта влезла в окно и открыла изнутри. А ещё сказала, что пойдёт за Настей. Просила тебе передать, чтобы ты нашёл её на берегу срочно. Но сначала ты спал, а потом я забыл. Ничего не случилось?
— Не знаю пока. Пойду, пожалуй, проверю.
— Так мы возьмём Ксюшу?
— Если она попросит — обязательно.
— Спасибо, пап, ты самый лучший!
***
— Клюся, можно к тебе?
— Я не одета!
— Значит, нельзя?
— Значит, можно! Но хотя бы сделай вид, что не пялишься.
Клюся в трусах и майке на лямках. По бёдрам вьется кельтский орнамент наноскина, по плечам — абстрактный узор. Может быть, даже цветной. Мой выборочный дальтонизм окрасил только светящуюся оранжевую каплю люминесцентной серьги.
— Ты все равно пялишься.
— Разве наноскин не для этого?
— Защитный камуфляж. Все видят его и не видят меня. А ты смотришь на мои ляжки! Это неприлично, похотливый старик!
— Тьфу на тебя. Я по делу.
— Да уж кто бы сомневался. Перед ним роскошная молодая женщина фланирует в неглиже, а он, игнорируя её красу…
— Так пялюсь или игнорирую?
— Пялишься на ляжки, игнорируя меня.
— Клюся!
— И клюськаешь. Ладно, что тебе надо, кроме как облапать меня взглядом?
— Мне кажется, Настя в беде.
***
— Давай я уточню ещё раз — твоя галлюцинация явилась к твоему сыну в Дораме и сказала…
— Нетта — не галлюцинация. Ты её видела, Настя её видела, Миха её видел…
— Не обижайся, но ты фиктор. То есть, метаэксгибиционист — галлюцинируешь на публику. Иногда мне кажется, что я тоже «Эротическая фантазия Аспида номер два».
— Номер два?
— Номер один, разумеется, Нетта. Куда мне до неё… Так что ты от меня хочешь?
— Подежурь у капсулы. Подай сигнал на выход, если я не выйду сам.
— Говно вопрос. И да, я ничуточки за тебя не волнуюсь, не думай.
Однако наноскин на её руках (штаны она всё же надела) помрачнел и ушёл в готику.
***
На берегу Нетты нет. Следы босых ног на песке ведут в пещеру, где раньше был гроб Фигли, нашей самоназначенной покойницы.
Сейчас гроба нет, да и пещеры, в общем, тоже. Белая деревянная дверь с пластмассовой единичкой, прибитой бронзовыми обойными гвоздиками к полотну. Я нажал кнопку, противно зазуммерил электромеханический звонок, шаги, замок щёлкнул.
— Заходи, пап.
Настя посторонилась, пропуская меня в небольшую тёмную прихожую.
— Можешь не разуваться, Нетта всё равно песка натащила…
Нетта сидит в продавленном старом кресле, поджав под себя босые загорелые ноги. Рядом на тумбочке голубой пластмассовый телефон с диском. Провод по-прежнему короткий. Её янтарные глаза смотрят на ту, что стоит у окна. Окна на скучную улицу почти забытого мной города.
— Здравствуй, Антон.
— Привет, Анюта. Не думал, что увидимся.
— Мы всё ещё кружим в ночи, и нас всё так же пожирает пламя. Но у нас с тобой прекрасная дочь.
— Самая лучшая. Хорошо, что ты её увидела. А это… — я показал на Нетту.
— Мы уже познакомились. И нет, я не ревную
