Надоел!
Внеплановыми тренировками их сейчас раззадоривать рискованно, а без дела эти лбы лучше всего умеют спать или есть. Продовольственных запасов на «Ржавом призраке» не так много, а сколько им тут висеть — непонятно, так что пусть лучше спят. Зубами к стенке. Ну или в карты играют. Блад распустил полк по каютам, а сам отправился в гондолу управления.
Фрипп был так зол, что, казалось, даже в бороде искрило электричество.
— Это ваша вина, командир! — заорал капитан, едва завидев офицера.
Один из механиков вздрогнул от неожиданности и стукнулся затылком о приборную панель.
— Не ломайте мне тут ещё больше, Эткинсон! — рявкнул на него Фрипп и вновь переключился на Винтерсблада. — Надо было сбить её, как я и хотел, а не устраивать тут догонялки рядом с этой чёртовой аномалией!
— Когда мы влетели в «эту чёртову аномалию», — спокойно возразил Блад, — за штурвалом были вы, а не я.
— Молчать! — капитан треснул кулаком о приборную панель, но рука соскользнула и попала по спине Эткинсону. — Пшёл вон! — это уже механику. — Все пошли отсюда вон!!! Не мешайтесь!
— Но сэр, — хотел что-то возразить Медина.
— Во-о-он!!! — заверещал Фрипп в каком-то сумасшедшем исступлении.
Второй пилот переглянулся со штурманом и техниками, и все вышли. Кроме Блада: его эта команда, разумеется, не касалась.
— Вы спесицально это всё пердумали, камдир! — прошамкал капитан, ослабляя верхние пуговицы рубашки.
Его тяжёлое дыхание отдавалось грудными сипами, а ноги, кажется, подкашивались: полковник грузно опёрся обеими руками о штурманский стол.
— Спесиц… спесца… сеспец… ально! — так и не смог он справиться с заплетающимся языком. — Чтобы мне отмести… отмосте… отоместь…
— Вам плохо? — напрягся Винтерсблад: только третьего капитанского сердечного приступа ему сейчас не хватало! — Воды?
— Не, — тяжко махнул рукой Фрипп и чуть не упал из-за этого движения, — я пойду. Мне пора, — и, развернувшись спиной к офицеру, он пошёл… прямо в окно гондолы управления.
Врезавшись в стекло, упал на спину, раскинув руки.
— Капитан? — Винтерсблад подбежал к нему, подхватил под руки, чтобы помочь подняться.
Глаза полковника лихорадочно блестели, а зрачок расширился до такой степени, что почти закрыл светлую радужку.
— Пойдёмте, я провожу вас в вашу каюту, капитан.
— Не надо мне твоей каюты! — взревел Фрипп, отпихнув офицера с не пойми откуда взявшейся силой. — Ты мне всё врёшь! — он схватил тяжеленное кресло второго пилота, с корнем выдрав винты, которыми оно было прикручено к полу, и швырнул его в окно.
Стекло разлетелось вдребезги, кресло ухнуло в клубящийся снаружи туман. Следом в образовавшуюся дыру полез капитан.
— Сэр! — Блад рванул за ним, схватил сопротивляющегося старика за китель и потащил от окна.
Фрипп уцепился за первое, что подвернулось под руку (этим «чем-то» оказалась подзорная труба), с размаху ударил ею офицера по голове и пнул его коленом в живот, отфутболив от себя на несколько шагов. Потом он одёрнул треснувший по шву китель и, торжественно задрав подбородок, рыбкой прыгнул за борт.
На шум в гондолу прибежал Медина. Слишком поздно, чтобы увидеть, что здесь произошло. Но как раз вовремя, чтобы застать последствия драки и командира пехоты с рассечённой бровью.
— Что случилось? — едва слышно прошептал второй пилот.
Судя по выражению его лица, он представил самое плохое.
— Я не знаю, — честно признался Винтерсблад. — Капитан вдруг стал вести себя, как пьяный. Язык заплетается, зрачки во все глаза. А потом выдрал твоё кресло, майор, высадил им стекло и полез за борт. Я пытался его остановить, но этот чёрт оказался силён, как пятеро солдат, — офицер вытер тыльной стороной ладони кровь со скулы.
Медина молча стоял посреди гондолы, глядя на него полными ужаса глазами.
— Ты мне не веришь, майор? — возмутился офицер. — Думаешь, я его туда выкинул?
— Я… я не знаю, что думать, — честно признался пилот, — никто не видел… Всё это слишком странно и не похоже на полковника…
— А на меня, то есть, похоже? Ну спасибо тебе, майор!
«Едрён кардан, и адъютанта этого отослал, как назло!» — подумал командир, направляясь к выходу.
— Куда вы, сэр?
— Заштопаю бровь и вернусь, — бросил Винтерсблад, — зови техников, и продолжайте искать поломку!
***
Долго скрывать от пехоты гибель капитана не удалось: эти псы каким-то образом пронюхали почти сразу. И, в отличие от Медины, эти-то знали, что думать… И выводы их были совсем не в мою пользу. Атмосфера в главном тренировочном зале, где вновь собрался весь полк, накалялась. Вдруг что-то ударило снаружи по обшивке «Ржавого призрака». Потом ещё раз и ещё. Команда столпилась у иллюминаторов.
— Это бресийский разведчик! Как раз под люком нашего грузового отсека дрейфует!
— Майор Медина, — обращаюсь к пилоту, — готовьте «когти», втащим его в гости!
— Э, командир, погодь! — вскинулся Хайнд. — Мы ещё не знаем, что с тобой делать, так что не тебе решать! Это имперская разведка, кто знает — вдруг это ловушка?
— Или ты с ними заодно, — чей-то голос из толпы, — и мы тут все из-за тебя погибнем, как капитан!
— Да и кто тебя вместо него главным-то сделал? — ещё один голос. — Давайте проголосуем!
— Вот именно! — поддакнул ротный.
— Не пори дурь, Хайнд! — огрызаюсь. — Тебе известно, что по уставу командир пехоты — второй человек после капитана! Медина, помогите мне с «Литой».
Медина уходит в гондолу управления, я — в грузовой отсек, чтобы принять имперский дирижабль на борт. За мной трусит адъютант. В грузовом духота и жара ещё невыносимей, чем наверху. На ходу скидываю китель и флягу с виски на адъютанта, расстёгиваю несколько верхних пуговиц рубашки. Внешний люк заклинило, приходится открывать вручную. Хорошо, что «когти» сработали и, подцепив «Литу», втянули её внутрь «Ржавого призрака».
Первое, что я вижу — разбитое стекло над пультом управления. На полу, под креслом пилота, лежит Скади Грин. Чёрт! Сердце запинается, но я почти сразу понимаю: она жива, просто без сознания. Вытаскиваем её из дирижабля, кладём на пол. Больше на борту «Литы» никого нет, и я догадываюсь, что там могло произойти.
Приседаю подле Грин, достаю из её кобуры револьвер, из него
