— Мургатройд, — сказал Кальхаун, — наверно, тебе это будет интересно! У нас появилась надежда!
«Чи?» — спросил Мургатройд.
Он прошлепал своими мягкими лапками по полу и прыгнул на лабораторный стол, который откидывался из стены. Что именно делал Кальхаун, он, конечно, понять не мог, но Кальхаун пригласил его для разговора. Мургатройд внимательно посмотрел на экран микроскопа, как будто осознавая, что происходит, и сказал: «Чи-чи! Чи-чи-чи!»
— Вот именно! — сказал Кальхаун. — Этот микроб на Дели находится в коматозном состоянии, и здесь нет эпидемии. На Ланке же он чрезвычайно активен. А мы знаем, что эпидемия этой болезни там была, она там может быть и, вероятно, уже есть сейчас. Теперь мы вернем наших подопытных в окружающую среду Ланке.
Он продистиллировал воду и добавил немного питательного вещества, создавая для микробов среду обитания, как на Ланке. Затем он вернул вялых, практически безжизненных микробов в ту среду, в которой они процветали. В считанные минуты они восстановили свою былую активность, начали снова размножаться и несомненно возобновили выделение смертоносного яда, как делали это прежде.
— Что-то в окружающей среде Дели, — сказал Кальхаун Мургатройду, — снижает их активность и темпы воспроизводства себе подобных, так же как на других планетах какие-то факторы сдерживают рост популяций хищников, например. Значит, на Дели этот фактор присутствует, а на Ланке его нет. Что бы это могло быть, как ты думаешь, Мургатройд?
Мургатройд сказал глубокомысленно: «Чи!» Он осторожно передвигался по лабораторному столу с таким видом, как будто проверял оборудование. Он взял пробирку с водой из болота, понюхал ее и сказал: «Чи!» — очень одобрительным тоном. Пробирка выскользнула из его лапки, и болотная вода пролилась на стол. Запах был действительно мерзкий! Мургатройд чихнул и отвернулся. Он сказал: «Чи!» — и энергично потер свой нос, как бы вытирая запах, оскорбивший его обоняние.
Кальхаун пожал плечами. Он вытер пролитую воду, представляя себе, что чувствует человек, живущий в таком мире, где почва и вода издают омерзительную вонь, когда их трогают, и где даже морская вода обладает такими же свойствами. Он вспомнил, как Элна попробовала обычную воду и сказала, что всегда теперь будет вспоминать вкус чистой питьевой воды, такой, какой она должна быть.
Он посмотрел на экраны визоров. В голубом небе плыли пышные белые облака. Все планеты, в атмосфере которых есть кислород, имеют голубое небо, и те планеты, коэффициент обитаемости которых равен единице, имеют однотипные климатические системы. На всех планетах, где есть растительность, есть растения трех типов, которые можно условно назвать деревьями, кустарниками и травой. И нельзя сказать, что Дели в этом смысле намного отличается от других подобных планет, она в целом не вызывает отвращения, если смотреть на нее. Если бы только не этот запах… Этим запахом пропитано здесь все, и этого нельзя не замечать, к этому нельзя привыкнуть. Запах болотной воды — это тот же самый запах, только в очень сильной концентрации. Если все это прочувствовать, то можно понять и страстное желание людей уехать отсюда.
Одно громадное бревно тем временем уже поднесли к медицинскому кораблю. Второе было где-то на полдороге. Сюда же стягивались люди, кто с веревкой, кто с небольшими бревнами.
Кальхаун отрешенно смотрел на них. Он увидел, как один человек споткнулся и упал в грязь, поднялся и опять упал, так как ему стало плохо из-за того смрада, который исходил от воды, взбаламученной его падением.
Кальхаун вернулся к своей работе. Он брал небольшие количества болотной воды, добавлял микроскопические дозы разных реагентов, а затем еще более крохотные количества воды, содержащей сверхактивные микробы из среды Ланке. Затем он смотрел, какое вещество или комбинация веществ после нейтрализации реагентом даст возможность крошечным сферам активно существовать в болотной воде.
Наверно, можно было бы заранее предположить, что сложные процедуры исследования окажутся бесполезными и ответ будет до крайности прост. Ответ подсказала полоска фильтровальной бумаги, смоченная препаратом с активными микробами и помещенная в наглухо закупоренную пробирку с небольшим количеством жидкости из болота. Эксперимент показал, что активность микробов мгновенно прекратилась, хотя бумага не соприкасалась с болотной водой. Она подверглась только воздействию отвратительного запаха.
— Черт возьми! — сказал Кальхаун и тщательно повторил этот опыт. Он хотел поговорить об этом, послушать со стороны свои собственные объяснения, чтобы оценить, насколько это правдоподобно. — Мургатройд!
Мургатройд откликнулся с неподдельным интересом: «Чи?»
— Я нашел, — сказал Кальхаун. — В болотной воде есть что-то, что воздействует на микробы и замедляет их активность — рост, размножение и выделение токсинов, которые смертельны для людей. В экологической системе Дели есть что-то, что сдерживает рост болезнетворных микробов, и поэтому никто не заболевает. Но на планете Ланке этот фактор отсутствует.
Мургатройд сказал понимающе: «Чи!» — и продолжал слушать Кальхауна, радостно следя за ним своими блестящими глазами.
— Ставлю бочонок кофе против одной галеты, — щедро предложил Кальхаун, — что все дело здесь в запахе, в этой отвратительной вони, которая… Подожди-ка! — Он торопливо схватил галактический справочник и нашел там планету Дели. — Вот оно! В атмосфере планеты есть один газ, производное метана. Содержание его в воздухе всего четыре десятых процента, столько же. сколько и углекислого газа. Может быть, его выделяют какие-нибудь микроорганизмы в океане, но это сейчас неважно. Здесь есть микробы, на которых этот газ действует угнетающе, так что жизнь в них едва теплится, но когда этот фактор отсутствует, они начинают бурно расти и размножаться. Понимаешь, Мургатройд? Корабль отсюда, с воздухом Дели внутри, может полететь на Ланке, и никто в нем не заболеет. Но человек с Дели заболеет, когда выйдет там из корабля, так как в воздухе Ланке нет такого газа, который сдерживает рост микробов. Понимаешь?
Мургатройд сказал восхищенно: «Чи!» — и понимающе моргнул своими круглыми глазами.
Элна заметила с тревогой в голосе:
— Они там сооружают что-то из бревен.
Кальхаун взглянул на экраны. Люди установили два коротких бревна вертикально и положили большое, тяжелое бревно поперек. На земле лежало еще одно бревно, очень длинное, к которому поперек было прибито много дощечек. Около него суетились люди с веревками. Вряд ли из этого получился бы хороший таран. Кальхаун находился в таком приподнятом настроении, что был просто не в состоянии вдаваться в подробности технических свершений обитателей Дели. Он хотел проверить свои выводы, свою догадку, которая была правдоподобна, но пока совершенно бездоказательна. Вот если бы удалось обнаружить в болотной воде какое-нибудь летучее, быстро испаряющееся вещество или сконденсированный газ… Корабль был снабжен всем необходимым для этого оборудованием. Кальхаун взял немного болотной воды и стал пропускать ее через специальное устройство для химического анализа, которое, варьируя давление и температуру, разлагало жидкость на составляющие ее газы.
