— Они у меня, но не здесь. В дирекции. Сходим туда?
— Ладно.
Пиркс встал. Все остальные тоже.
— До свидания, — он кивнул и вышел первым.
Инженер догнал его у лифта.
— Вы нас недооценивали, командор…
К нему окончательно вернулось хорошее настроение.
— Как я должен это понимать?
Лифт тронулся. Инженер осторожно, чтобы не уронить серый конус пепла, поднес сигару ко рту.
— Наших парней не так легко отличить от… обычных.
Пиркс пожал плечами.
— Если они из того же самого материала, что и я, — сказал он — это люди. А как они появились на свет — в результате искусственного оплодотворения в колбе или более банальным путем, — меня совершенно не касается.
— О нет, они не из того же самого материала!
— А из какого?
— Прошу прощения, но это производственный секрет.
— Кто вы?
Лифт остановился. Инженер отворил дверь, но Пиркс не двинулся с места, ожидая ответа.
— Вас интересует, являюсь ли я конструктором? Нет. Я работаю в отделе рекламы.
— И вы достаточно компетентны, чтобы ответить мне на несколько вопросов?
— Конечно, но, может, не здесь.
Та же самая секретарша проводила их в большую комнату для совещаний.
Вдоль длинного стола в идеальном строю стояли два ряда кресел. Пиркс и Макгир сели с краю, там, где лежала открытая папка с контрактами.
— Слушаю вас, — сказал Макгир.
Пепел упал ему на брюки, он сдул его. Пиркс заметил, что у инженера покрасневшие глаза и чересчур ровные зубы. «Искусственные, — подумал он. — Хочет казаться моложе, чем на самом деле».
— Скажите, те, которые… но являются людьми, ведут себя как люди? Принимают пищу? Пьют?
— Да.
— Зачем?
— Чтобы иллюзия была полной. Для окружающих, ясное дело.
— Значит, они должно потом… от этого избавляться?
— Ну да.
— А кровь?
— Простите?
— У них есть кровь? Сердце? У них идет кровь — если они поранятся?
— У них есть… имитация крови и сердца, — сказал Макгир, подбирая слова с явной осторожностью.
— Что вы имеете в виду?
— Что только хороший врач-специалист после всестороннего исследования мог бы разобраться…
— А я нет?
— Нет. Естественно, если исключить использование каких-либо специальных устройств.
— Рентген?
— Вы догадливы! Но на борту у вас его не будет.
— Ну тут не надо быть специалистом, — спокойно сказал Пиркс. — Я могу получить из реактора столько изотопов, сколько захочу, а на борту должны быть аппараты для дефектоскопии; так что рентген мне совершенно не нужен.
— У нас нет возражений по поводу этой аппаратуры, в том случае если вы обязуетесь не использовать ее ни для каких посторонних целей.
— А если я не соглашусь?
Макгир вздохнул и, словно почувствовав к сигаре отвращение, ткнул ее в пепельницу.
— Командор… вы стараетесь всё предельно осложнить.
— Верно, — согласился Пиркс. — Значит, у них идет кровь?
— Да.
— И это действительно кровь? И под микроскопом тоже?
— Да, это кровь.
— Как же вам удалось?..
— Впечатляет, а? — Макгир широко улыбнулся. — Могу вам сказать только в очень общих чертах: принцип губки. Подкожной, специальной губки.
— Это человеческая кровь?
— Да.
— Зачем?
— Да уж не для того, чтобы ввести в заблуждение вас. Поймите, вовсе не для вас запущена в производство продукция стоимостью в миллиарды долларов! Они должны выглядеть так, быть такими, чтобы ни при каких обстоятельствах никому из пассажиров или других людей в голову не пришло подозревать…
— Речь идет о том, чтобы избежать бойкота ваших «изделий»?
— Об этом тоже. Ну и о комфорте, о психологических удобствах…
— А вы можете их отличить?..
— Только потому, что я их знаю. Ну… есть… сильные средства… но не станете же вы пользоваться топором!
— А вы мне не скажете, чем они отличаются от людей с физиологической точки зрения? Дыхание, кашель, румянец…
— Ну это всё сымитировано. Конечно, существуют различия, но я уже говорил вам: их определил бы только врач.
— А с точки зрения психики?
— Мозг у них в голове! Это наш величайший триумф! — сказал Макгир с неподдельной гордостью. — «Интелтрон» до сих пор помещал его в туловище, он был слишком велик. Мы первые перенесли его в голову!
— Скажем, вторые: первой была природа…
— Ха, ха! Ну вторые. Но подробности — тайна. Мозг — это монокристаллический мультистат, с шестнадцатью миллиардами двоичных элементов!
— А то, на что они способны, тоже тайна?
— О чем это вы?
— Например, могут ли они лгать… и в каких пределах?.. могут ли утратить контроль над собой, а следовательно, и над ситуацией…
— Разумеется. Всё это возможно.
— Почему?
— Потому что это неизбежно. Всякие, образно говори — тормоза, введенные в нейронную или кристаллическую сеть, относительны, их можно преодолеть. Я говорю это, так как вы должны знать правду. Впрочем, если вы хоть немного знакомы с литературой предмета, вы знаете, что робот, который не уступал бы человеку в интеллектуальном смысле и в то же время не был бы в состоянии лгать и обманывать — чистая фикция. Можно производить либо полноценные эквиваленты человеку, либо марионеток. Третьей дороги нет.
— Существо, способное на определенные поступки, уже и силу итого должно быть способно и на другие соответствующие поступки, так?
— Так. Конечно, ого нерентабельно. Пока, во всяком случае. Психическая универсальность, не говоря уже о внешнем подобии человеку, ужасно дорого стоит. Модели, которые вы получаете, изготовлены в очень небольшом количестве экземпляров, — они не окупаются. Стоимость одного экземпляра больше стоимости сверхзвукового бомбардировщика!
— Что вы говорите!
— Само собой, включая стоимость всех исследований, которые предшествовали их созданию. Мы будем продавать эти автоматы. Может быть, нам удастся производить их на конвейере и, наверное, даже усовершенствовать, хотя это, пожалуй, уже невозможно. Мы вам дали лучшее из того, что имеем. Потеря самообладания или, скажем, депрессия, хотя и не исключены, будут, как правило, менее вероятны у них, чем у человека в такой же ситуации!
— Такие исследовании проводились?
— Естественно!
— И люди использовались в качестве контрольных объектов?
— Было и так.
— Катастрофические ситуации? Угрожающие гибелью?
— Именно такие.
— А результаты?
— Люди менее надежны.
— А как с агрессивностью?
— Вас интересует их отношение к человеку?
