— Я не нахожу ни малейшего намека на разгадку этого вопроса. — развёл руками Вилли. — Мы с Джедом уже облазили весь дворец, подслушивали за Рушером. Ни грамма догадки! Или она лежит под носом, и мы её не видим. Или её тут вообще нет.
— А Сила Рушера, она откуда? — спросил Фарид.
— Аманда считает, что Рушер присвоил себе кем-то оброненную Силу. И, сдается мне, джентльмены, что эту штуку потерял этот ваш Пространственник. — предположил Ааренс.
Вилли вдруг закатил глаза.
— Да нет, я это так, не в смысле осуждения. — поспешил успокоить его Ааренс.
Но тот пришел в себя и потер рукой лоб.
— Прошло. Так что ты сказал?
— Тебе плохо?
— Вовсе нет, — ответил Вилли, — просто я что-то видел.
— Третьим Глазом? — оживился Фальконе. И уже совершенно переполненный новостями Ааенс узнал, что Валентай вдобавок ещё и обладает теперь третьим глазом — Глазом того самого Пространственника, который им всем так нужен. Вот почему дворец его слушается!
— А почему же вы раньше ничего не рассказали?! — горячо воскликнул он, когда узнал, как странно обстоят дела у товарища.
— Да некогда всё было. Сначала в озере сидели. Потом ты тут был. Потом громили комнаты Алисии. Да много всего. Вы то прибегаете, то убегаете. Поговорить не с кем. Только Фарид с урзоями никуда не девается. Вот мы и сами забыли. А я так и не выяснил, что такое Изнанка Бытия. Варсуйя сказала, что это только слово, термин для обозначения запредельности. Ты знаешь, что такое запредельность? Вот и я не знаю.
— А Варсуйя кто? — спросил Ааренс. И узнав, покачал лишь головой. Ну, конечно, он так и думал — древняя додонка. Жила в Стамуэне в юрском периоде. Была хозяйкой межзвёздной гостиницы. А к нынешнему времени развоплотилась и непонятно, чем питается.
В общем, выяснил Ааренс много, но всё как-то вещи больше теоретические. Потом четверо товарищей направились к озеру и посмотрели на панораму планеты сверху. Озеро показало и потоки выносящегося за пределы атмосферы воздуха, и маленькие молнии на листьях бразеларов. Что со всем этим делать, никто не знал. И где прячется Рушер, тоже никому не известно.
— А где русалка? — вдруг вспомнил Джед.
— Давно не видели! — удивился Ааренс. — Пришла да ушла. Нимуё, она ведь фея. Долго с людьми не живёт.
Он засобирался в дорогу.
— Ладно, звоните в случае чего, — сказал ему Джед, — мы по старому адресу живём.
От Рорсеваана Ааренс перенесся сразу на Зинтарес, где узнал, что на остров прибыла Нимуё. Но, улетела, не найдя никого из Героев.
На архипелаге ощутимо дули ветры. Население снова подумывало о том, чтобы перебраться в убежища. Все были встревожены и ждали прибытия флотилий.
Воздух над океаном уже не пел, как раньше, не искрился. Ветер однообразно выл и стонал. Острова ещё не пострадали, но вид деревьев, полощущих зелеными кронами все время в одну сторону, наводил на мысль о том, что скоро Зинтарес станет так же пустынен, как и Ларсари. Обдерется почва, обнажится серебристая основа, крыша лабораторий. И неизвестно еще, насколько надежны убежища. Выдержат ли они, если ветер начнет бросать острова на материки. Всё было крайне нестабильно. И Ааренс отправился обратно в гору Левиавира.
* * *
Аллерсы собрались в самой большой, самой нижней пещере горы. Там же были и Герои. Ивлеарс, вожак горы, распорядился принести светящиеся плоды макемаров, которые освещали с заходом солнца тропинки в лесах Ларсари. Именно их видела Маргиана в первый день появления на материке аллерсов. Теперь эти своеобразные природные светляки позволили гостям видеть в кромешной тьме нижнего яруса горы. Жечь факелы в условиях истощения атмосферы было бы полным безумием — и так уже не хватало кислорода.
Все молча выслушали Ааренса. На аллерсов не произвело впечатления то, что он рассказал о древнем народе, додонах. Так же их мало заинтересовала проблема Вилли. Они его не знали. Пусть этот человек сам решает свои задачи, а их материк в большой беде. Когда эта беда коснется остальных, на Ларсари не останется даже почвы. Но, ещё раньше все умрут от удушья. А Героев интересует какой-то древний скиталец — пусть даже из его вещицы и порожден этот мир, чему аллерсы мало верят. Чего хочет Рушер? Свою Силу? Отдайте ему эту Силу. Может, тогда он оставит планету в покое, как обещал?
Напрасно Ааренс говорил им, что через прямую связь с мозгом Рушера он узнал о его намерениях. Владыка уйдет с планеты, только оставаться тут будет некому. Моррис свидетель, ядерные заряды разнесут все континенты, едва тиран удалится с Рушары. Это вполне в характере Калвина. Он никогда не признавался в неправоте.
Нет, твердили аллерсы, до появления Героев у них была война, но вполне умеренная. Их, конечно, доставали синкреты, но по сравнению с тем, что теперь происходит, это просто мелочи. Найдите Рушеру его Силу и отдайте — пусть убирается.
— Если мы найдем Силу, — вмешалась Аманда, — то фиг Рушер её получит. Я сама пришибу его. Теперь для меня это не станет проблемой. Распылю на атомы и выкину в Космос.
— Делайте, что хотите, — сказал Ивлеарс, — только быстрее. Мы уже задыхаемся.
Похоже, что крылатым людям и впрямь не хватало воздуха. Выпуклые грудные клетки аллерсов, оснащённые двенадцатью парами рёбер, учащенно трепетали в такт неглубокому дыханию. Бесстрашные в боях птице-люди пришли в состояние паники.
Где же скрывается Рушер? Что за страшные силы он привел в действие?
Снаружи оглушительно ревел воздух. А в темной горе, при свете слабых светильников, сидели беспомощные Герои и не знали, как спасти планету. Догадывался ли Синнита о том, что произойдет?
Впорхнул монк от сибианов и прощебетал:
— Рыцарь Серебро, тебя ищет фея.
Глава 29. Костюм для осенней охоты на лис
На Зинтаресе похолодало. Все озерца расплескало ветром, ручьи не доносили воду до подножия холмов и длинные ледяные потёки обезобразили бока холмов. Трава завяла, деревья потеряли листья. Сибианы ушли в убежища — там было хотя бы тепло.
Русалка отказалась отправиться в лабораторию.
— Может, предложишь мне аквариум? — насмешливо спросила она.
Аргентору так странно было слушать её, но фея сама вызвала его. Раз фее что-то надо, значит это неспроста. И вот теперь они сидят на самом краю бездны под воющие звуки ветра над такими высокими волнами, что холодные брызги залетают даже в долину.
Сиварус бесится. Его воды больше не сиреневые, а мрачно синие, даже трупно-синие. В этой дикой стихии живёт Нимуё. Ей холодно. Платье она давно сорвала с себя и закрылась до шеи серебристой чешуей. А глаза все те же, грозовые.
