— Вебер, ты больной сукин сын! — произнес Джонсон.
Доктор покраснел от злости, кивнул охраннику и удар великана снес Джонсона с кресла.
Доктор подошел к лежащему и, поставив тому ногу на грудь, еле сдерживая себя, произнес:
— Если бы вы знали, как давно я мечтал расправиться с вами. Как меня тошнило, глядя на ваши сытые, надменные рожи. Я еле сдерживал себя каждый раз, чтобы не плюнуть вам в лицо.
Справившись со своим гневом, Вебер убрал ногу.
— Вы останетесь жить, пока. Но так как я не испытываю к вам доверия, мне придется подстраховаться.
Доктор щелкнул пальцами и один из солдат поднес кейс для перевозки ценностей. Вебер, положив чемоданчик на стол, открыл его и достал оттуда несколько мензурок.
— Господа, вынужден вас огорчить, на всех не хватит.
— Вебер, что ты собираешься делать? — осторожно поинтересовался Томсон, не сводя глаз с сосудов, в которых среди мутной жидкости плавало нечто, напоминающее червяков.
— Я собираюсь некоторых из вас сделать своими рабами, остальных убью, — будничным тоном ответил Вебер.
— Тогда тебе придется очень постараться, — заявил Джонсон из своего угла.
— Вы ошибаетесь, — усмехнулся Вебер, легонько щелкнув по мензурке. — Здесь находится одно из моих гениальных изобретений. Я вливаю вам его в рот, и через неделю вы исполните любое мое приказание.
— Господа, неужели вы верите в чушь, которую несет этот псих? — не вполне искренне рассмеялся Джонсон.
— А вам и не надо верить, — спокойно произнес Вебер, проходя мимо американца.
Остановившись возле Саид-Шаха, он обернулся:
— Он мне не нужен, — указал на Джонсона, Вебер.
Стоявший возле Джонсона солдат сделал шаг в сторону американца и одним движением свернул ему шею.
Хруст шейных позвонков согнал с лиц членов конгломерата надменность, которая несмотря на обстановку, привычно сохранялась на них. До всех наконец дошла вся серьезность происходящего. Они, одни из самых могущественных людей в мире, по сути распоряжавшиеся жизнями миллионов, поняли — чуда не будет. Им не помогут их огромные состояния, армии наемников и дорогие адвокаты.
— Уважаемый Саид-Шах, вам выпала честь первому, среди сильных мира сего, стать на путь служения единому богу, то есть мне, — стоя напротив араба, заявил Вебер.
— Мы с тобой ещё встретимся в аду, — плюнув в лицо доктору, прокричал Саид-Шах.
— И не надейся, — вытираясь, ответил Вебер.
Он взглянул на стоявшего рядом верзилу, тот схватил араба своими огромными ручищами, так что араб не мог шелохнуться, но Саид-Шах, лишенный возможности двигаться, не собирался сдаваться и крепко сжал губы.
— Ну что, вы, как ребенок противитесь, доктор вам не сделает больно, — усмехнулся Вебер.
Лицо Саид-Шаха сделалось багровым от нехватки воздуха и напряжения. Глаза его расширились и, казалось, готовы были вылезти из орбит.
— Не хотите помогать доктору, — тоном детского врача продолжал Вебер, — и не надо, сами справимся.
Ведер зажал арабу нос, перекрывая доступ кислороду. Саид-Шах несколько секунд держался, затем инстинкт самосохранения взял верх над гордостью и он открыл рот. Ему тут же вставили в рот широкую трубку и Ведер неторопливо влил в неё мутную жидкость из мензурки. Трубку также резко убрали, после чего сильные руки солдат закрыли рот Саид-Шаху, не позволяя ему выплюнуть зелье доктора.
— Держите его так, пока он не проглотит, — приказал Вебер.
Солдат, которому отдал приказ доктор, так старался выполнить распоряжение, что едва не сломал челюсть Саид-Шаху. Лишённый притока воздуха, араб рефлекторно проглотил зелье, чтобы сделать вдох.
— Вот и славно, — заметив, как дернулся кадык Саид- Шаха, усмехнулся Вебер, — и не надо было себя мучить.
Доктор вернулся к чемоданчику, достал оттуда ещё одну мензурку.
— Так, кто у нас следующий на очереди? — произнес Вебер, смотря на членов сообщества. — Если нет желающих, тогда вы, мистер Ли.
— Вебер, зачем вы это делаете? — спокойным тоном спросил китаец, хотя его лицо было неестественно белым. Ему, наверное, стоило неимоверных усилий держаться с достоинством.
— Мистер Ли, я уже отвечал на этот вопрос, поэтому не буду повторятся. Но могу объяснить, почему я решил сохранить жизнь вам, Саид-Шаху и, конечно, нашему бессменному председателю Томсону. На это есть две причины. Первая — это, конечно, то, что вы имеете прямой выход на правительства ядерных держав или террористических организаций (уважаемый Саид-Шах, я вас имею в виду), в арсенале которых есть ядерная бомба. Вторая причина — это то, что из этого сборища, я больше всего ненавижу именно вас. Забавно будет видеть, как вы прислуживаете мне.
В этот момент, удерживаемый солдатами Саид-Шах, издав животный рык, забился в судорогах. Изо рта его пошла пена.
— Вставьте что-нибудь ему в пасть, а то захлебнется в собственной блевотине, — рявкнул Вебер.
Верзила, удерживающий араба, сбил того с ног и придавил коленом к полу.
— Кости не сломай ему, — предупредил доктор, копаясь в чемоданчике.
— Слушаюсь, повелитель, — ответил солдат и на всякий случай уменьшил давление на грудь араба. Посмотрев по сторонам, он дотянулся до валявшейся на полу тряпки, скрутил её жгутом. Вместе с другим бойцом ему удалось разжать челюсти и вставить жгут в рот.
Судороги продолжались ещё минуты три, затем араб затих.
— Вымойте его и переоденьте, — приказал Вебер, затем он повернулся к оставшимся членом конгломерата. Посмотрев на их побледневшие лица, он усмехнулся. — Господа, не волнуйтесь, с Саид-Шахам всё в порядке. Идет адаптация эмбриона, отсюда такая реакция. Через сутки он придет в себя, и будет чувствовать себя великолепно. Кстати, такая реакция организма вызвана именно нежеланием уважаемого Саид-Шаха сотрудничать. Чем больше вы сопротивляетесь, тем больше будет боль, а вот результат всегда один — положительный. Это я специально для вас говорю мистер Ли и для вас, Томсон. Смею вас заверить, господа, боль, перенесенную при адаптации, вы никогда не забудете. Так что думайте сами, как вам вести себя. Предупреждаю вас об этом заранее из гуманных соображений.
— Вебер, скажите, если у вас есть такое средство заставить людей работать на вас, зачем тогда нужно было устраивать войну? — поинтересовался Томсон.
— К сожалению, дорогой наш председатель, дело в том, что у меня осталось лишь три образца. Помните тот налет на мою базу в Африке? Да, именно там я сделал открытие, которое помогло мне создать эту субстанцию. Так вот, те кто устроил налет, уничтожили все файлы и записи опытов. Со мной, как вы помните, случился нервный срыв, который повлиял, я бы сказал, очень негативно на некоторые области моего головного мозга. То есть, они, можно сказать, атрофировались. Все, что я делал на базе в Африке, стерто из моей памяти. К счастью, я успел прихватить с собой часть файлов, а то бы пришлось начинать всё сначала. Господа, я ответил на ваши вопросы, а теперь приступим к делу.
