— Я глубоко благодарен вам, Капитан, – ответил Педро, – вы спасли мне жизнь.
Эрнан Рамиро рассеянно махнул рукой:
— Я сделал то, что обещал вашей дочери. Здесь не о чем говорить…
— Но из‑за этого ваш «Люцифер» был поврежден, – заметил Педро Дорильо настойчиво, — попал в трудное положение. Это очень огорчает меня. И если бы в моих силах, я…
Седой Капитан остановил его:
— Не стоит об этом говорить. Потому что такое могло случиться и в другом месте, независимо от вас, Дорильо. Не о том сейчас речь. Вам придется где‑то найти убежище и для вас самого, и для Марты. На «Люцифере» вы оставаться дальше не можете…
Он перевел взгляд на Алеся. И юноше вдруг показалось, что этот взгляд будто потеплел, совсем чуть–чуть но потеплел.
— И с тобой, Алесь, мы тоже сейчас расстанемся. Помнишь, я когда‑то сказал тебе, что ты сможешь сделать выбор, оставаться на «Люцифере» или нет?
— Я тогда же ответил вам, Капитан: остаюсь! – Твердо ответил юноша.
— Это было давно, многое изменилось с тех пор, – устало заметил Эрнан Рамиро – И поэтому я уже не спрашиваю тебя. Ты тоже не можешь больше оставаться на «Люцифере».
— Почему? – Вырвалось у Алеся.
— Скоро сам поймешь… – И он еще раз посмотрел на небо. Но сразу продолжил: – Вы пойдете вместе с Валенто в рыбацкий поселок. Он устроит вас там… на время. Потом посмотрим. Вы взяли ракетный пистолет, Валенто?
— Да, Капитан, – безрадостным тоном ответил Клаудо, глядя себе под ноги .
— В случае необходимости вы сможете подать сигнал. Возможно, этого и не придется делать. А когда все устроите, вернетесь сюда. Все ясно?
Неожиданно для всех, а прежде всего для Эрнана Рамиро, Валенто Клаудо сказал:
— Они и сами могли бы дойти, Капитан. А мне лучше бы сразу взяться за работу… Ведь «Люцифер»…
Он сказал это, будто превозмогая себя, потому что еще никогда не спорил с Капитаном.
Эрнан Рамиро удивленно посмотрел на него и сдвинул лохматые брови. Голос его вдруг стал властным:
— Я уже сказал все, Валенто. Ясно?
— Да, Капитан.
Дисциплина победила: Валенто сдался; весь вид его свидетельствовал, что он подчиняется против воли. Эрнан Рамиро все еще смотрел на него, и Алесю вновь показалось, что в этом взгляде появилось что‑то удивительно теплое, дружеское. И вновь это продолжалось мгновение.
Вдруг Рамиро перевел взгляд на юношу. С минуту он молчал, будто обдумывая что‑то, а потом сказал:
— Мне жаль расставаться с тобой, Алесь. Нет, нет, молчи, – тут же возразил он, заметив, что юноша хочет ответить ему. – Мне хотелось бы, чтобы ты лучше узнал меня перед тем, как выносить приговор… Да, возможно, тогда ты иначе оценивал бы все…
— Но, Капитан…
— Я уже сказал тебе, молчи. Дай мне руку!
Алесь смутившись протянул Эрнану Рамиро руку. Он почувствовал крепкое пожатие увидел странную грусть в его серых глазах, которые неотрывно смотрели прямо на него. Да что же это происходит? Да разве можно так уйти, не сказав, как взволнованно бьется сердце, переполненное уважением и любовью к этому печальному человека, взгляд которого, теплый и отцовский, словно проникает в душу!
— Капитан, я… я хочу…
— Молчи. Алесь. Больше ничего не надо…
И опять эта глубокая, невыразимая печаль во взгляде! Нет, не только во взгляде, но и в словах Капитана идущих кажется, от самого сердца, измученного, окровавленного сердца Эрнана Рамиро. Никогда, никогда до сих пор не слышал Алесь в голосе Капитана такой безграничной скорби, как сейчас! Эрнан Рамиро говорил будто во сне :
— Как жаль, как жаль, что все обернулось так!.. Сколько мечтаний и стремлений наполняло душу!.. А жизнь прошла, прошло напрасно… зачем, зачем же было это все?.. Для мести? А где же она, эта месть? Разве я достиг чего‑то? Нет, ничего, и все кончилось, и все напрасно… и никакой пользы ни для кого… тогда зачем все это было?..
Алесь чувствовал, что не может дальше владеть собой. Вот сейчас он бросится к Капитану, обнимет его, скажет, как он… Но Эрнан Рамиро вдруг замолчал. Он резко тряхнул головой, будто отгоняя от себя что‑то, что мешало ему, мучило.
— Идите, друзья, – сказал он, указывая рукой на далекий берег. – Пора. Идите!
И сразу же оборвал разговор и прислушался. К размеренному однообразному шуму морского прибоя, который все время доносился сюда, добавилось сейчас еще что‑то, какое‑то гудение, которое все больше усиливалось, приближалось, росло. Самолет! Безусловно, это самолет!
Валенто Клаудо неуклюже переступил с ноги на ногу, кашлянул и нерешительно начал:
— Капитан, позвольте…
— Ничего не позволяю! Я сказал все, что надо было, Валенто. Идите, я говорю, пора!
Это был снова властный и неумолимый голос Седого Капитана, который не допускал возражений.
— Есть, Капитан!
Валенто вернулся к Педро Дорильо, Марте и Алесю.
— Пошли! Такой приказ Капитана… – Сказал он безнадежным тоном человека, который вынужден подчиниться…
Они шли вниз с пригорка друг за другом: впереди Валенто Клаудо, понурый, с тяжело опущенными руками, а за ним остальные. Алесь шел последним. Он обернулся и посмотрел назад.
Эрнан Рамиро неподвижно стоял у огромного корпуса «Люцифера» и неотрывно смотрел им вслед. Видимо, он увидел, что Алесь оглянулся, и поднял руку, еще раз приветствуя его… или прощаясь с ним, кто знает?.. Юноша также поднял руку в последнем приветствии. Ему хотелось бы выразить в этом молчаливом жесте все те чувства, которые владели им сейчас. Ведь вновь, как и раньше, он увидел в Седом Капитане того человека, который вызывал к себе его жаркие симпатии, который так искренне и тепло относилась к нему тогда, в первые дни его пребывания на «Люцифер»… Словно Капитан в эти последние минуты прощания раскрыл железный панцирь, который отгораживал его и от Алеся, и от остальных людей.
Марта повернулась к юноше. В глазах ее стояли слезы.
— Алексо, мне его так жалко… он был сейчас такой грустный… и мне почему‑то кажется, что я уже никогда не увижу Капитана…
Она говорила отрывисто, взволнованно:
— Теперь мне кажется, что… что ничего в нем нет страшного… он сейчас такой одинокий… и ему очень, очень тяжело… он так говорил, что мне плакать хотелось…
— Тебе плакать хотелось… А что же тогда говорить обо мне? – Глухо отозвался Алесь, несмотря на нее. – Я так упрекал, осуждал его…
— Самолет! – Воскликнул Педро Дорильо, показывая вверх.
В небе действительно появился самолет. Он вынырнул с той же стороны, откуда прилетел в свое время «Люцифер», и делал теперь широкий полукруг над островом Тарквенидо. Это был не пассажирский самолет, а небольшая военная машина, которая напоминала своими очертаниями истребитель. Всего минуту или две понадобилось ему для того, чтобы совершить этот широкий полукруг, – и истребитель вновь исчез в обратном направлении. Постепенно затихло его гудение. И снова в тишину, такую привычную на этом пустынном острове, ворвался только, то нарастающий, то затихающий ровный гул морского прибоя.
