Джек Макдевитт - Обреченная

Бикман едва закончил писать свое заключение для Марселя, когда зажегся экран. Появилось изображение Марка Бентли, его приятеля-планетолога, специализирующегося на ядрах газовых гигантов. В настоящее время он был директором обсерватории, расположенной на обратной стороне Луны. Они с Бикманом дружили очень давно. В свободное время Бентли выступал на сцене, как актер-любитель.

Вид у него был удрученный.

- Мне бы не хотелось быть неверно понятым, Гунни, - произнес он. - Но мы жертвуем всем, ради чего сюда прибыли.

Бикман это знал. Многие эксперименты так и не проводились. Специалисты оставили свои предписания и занялись спасательной операцией. Хуже всего, что «Венди» находился на не той стороне Обреченной, и картина разворачивающихся на ней событий ограничивалась только данными со спутников. Вся их миссия терпела крах.

- Знаю, - отозвался он. - Что у тебя есть для меня?

- Отмени мероприятие.

- Что?! - Бикман был потрясен до глубины души.

- Гунни, мне бы, как и всем остальным, хотелось увидеть этих людей живыми и невредимыми. Однако «ковш» - это расчет на удачу. Очень рискованный план. - Он помолчал, очевидно, обдумывая, как будет защищать непростительную жестокость. - Я могу быть с тобой честен?

- Ты всегда был со мной честен.

- Шанс увидеть, что усилия оказываются тщетными, слишком велик; гораздо разумнее было бы позволить событиям течь своим чередом. Гунни, правда в том, что игра стоит нескольких жизней, и с этим можно смириться.

Бикман удивился собственной реакции: Бентли был совершенно прав. С одной точки зрения.

- Пусть все развивается естественно, - продолжал Марк. - Ты же сам знаешь, что будет далее: что-то пойдет не так, операция провалится, они все равно погибнут, а мы будем выглядеть круглыми идиотами, поскольку прибыли сюда да так ничего и не добились.

- Чего ты хочешь от меня? Нельзя просто взять да списать их к чертовой матери.

Бентли долго молчал. Он все прекрасно понимал. Он понимал, что это не простое решение.

- Думаю, они уже списаны. Самими событиями. Но кто-то должен объяснить это Марселю.

Бикман ощутил страшную усталость.

- Я ведь не единственный, кто так думает, Гунни. - Бентли развел руками. - Послушай, если бы имелся надежный шанс вытащить их оттуда, я бы воскликнул: вперед! Я бы вовсе не обрадовался, но охотно поддержал бы предприятие. Но хороших шансов нет. Это - жест. И все. Клерво получит возможность сказать, что он сделал все, что мог. Ты, как и я, понимаешь, что спасти их нам не удастся.

- Думаю, удастся.

Бентли продолжал, словно Гюнтер не произнес ни слова:

- У нас не будет другой такой возможности. Никогда. До конца нашей жизни. А может быть, и до конца существования человечества.

Бикман не знал, кто из них прав.

- Что мы, черт побери, расскажем в свое оправдание, когда вернемся домой? - спросил Бентли более резко. - Мы не спасем их и не увидим события. Мы специально прибыли сюда - но были заняты.

Бикман задумался над тем, как отреагирует руководство «Венди». Бикман был руководителем проекта - и гарантом того, что за отпущенное им время, используя выделенные им ресурсы, они сделают максимум полезного, чтобы зафиксировать и проанализировать событие. Марсель же был капитаном корабля.

- Поговори с ним. Клерво выслушает тебя.

На меня всегда производит глубокое впечатление успешное завершение крупномасштабного проекта. То, что это вещь удивительная, доказывают мои исследования: в любой организации, состоящей из более чем двадцати двух человек, нельзя найти такого, кто полностью понимает, чем эта организация занимается. Грегори Макаллистер. Идущие к славе

Расчетное время до разрушения: 44 часа

Пиндар с Широй прижались друг к другу в шаттле и наблюдали, как открывается люк ангара. Снаружи, в нескольких сотнях метрах, виднелся агрегат. Он выглядел как группа несоединенных узких труб, идущих совершенно параллельно и уходящих в бесконечность в обе стороны.

- Ну, пошли, - произнес пилот.

Они быстро выскользнули из люка и, к сильнейшему беспокойству Пиндара, пролетели мимо окружающих их перемычек и унеслись в ночь.

На наклейке над карманом у пилота было написано: «БОМАР».

- Клаус, - довольно сдавленным голосом представился он. Держался Клаус так, что становилось понятно: присутствие пассажиров создает ему некоторые неудобства. Он был низкого роста, грузный и говорил с канадским акцентом. Пиндар решил, что вид у пилота самодовольный.

По правде говоря, Пиндар обращал на пилота очень мало внимания. Он был пленен этой чуждой структурой, параллельными трубами, уходящими в бесконечность и наконец исчезающими среди звезд.

За их спинами начал движение огромный роскошный лайнер. Он набрал скорость, улетая прочь, и его гигантская фигура уменьшилась, а потом исчезла. Пиндар знал, что лайнер направился к астероиду. Бомар приблизился к агрегату, повернул, пролетел вдоль него, притормозил и резко остановил шаттл.

- Порядок, - сказал он. - Вы на месте.

Это был волнующий момент. Пиндар активировал свой фликингеровский костюм. Бомар проверил свой, поправил что-то на спине, а потом посмотрел на Ширу:

- Выглядит недурно, - произнес он.

- Разве мы не взяли реактивный ранец? - спросила она, глядя на плечевые ремни для миниатюрного двигателя, уложенные во вспомогательном отделении.

- Нет. - Мрачное лицо Бомара смягчилось от удовольствия. - Вам он не понадобится. Просто делайте свое дело - и не упадете.

- Отлично. - Голос Пиндара отчего-то звучал приглушенно.

Бомар открыл внутренний люк.

- Когда окажетесь на этой штуковине, всегда держите одну ногу плашмя на металле. Лады?

- Есть, капитан, - отозвалась Шира.

- В этом нет ничего смешного. Пожалуйста, старайтесь соблюдать это правило. Мне вовсе не улыбается потом исписывать кучу бумаг. - Бомар выдохнул и теперь походил на человека, который не привык опекать дилетантов. - С вашими ближайшими родственниками связались?

Этот вопрос считался обязательным.

Шира ответила утвердительно.

- Помните об этом, когда окажетесь там. А теперь - вперед!

Шира с Пиндаром прибыли в Точку Один. Здесь не было поперечной пластины - вообще ничего, что удерживало бы стержни вместе. Они находились в 320 километрах от астероида, огромной скалы, служившей противовесом, когда другой конец этого трапа к чему-то там присоединялся. Их задача заключалась в том, чтобы залезть на агрегат, выбрать нужный стержень и пометить его.

Шира не обладала классической красотой. У нее были немного крупноватые уши, чуть длинноватый нос, а фликингеровский костюм равномерно придавливал ее пышные каштановые волосы к голове. Тем не менее она была в своем роде привлекательной. Впрочем Пиндар никак не смог бы описать эту привлекательность. Она была выдержанной, методичной и, похоже, вполне готова была посмеяться над собой. При этом оказалась больше всех прочих заворожена происходящими событиями и не стеснялась задавать вопросы, когда чего-то не понимала.