– Ты все равно бы узнал, – пожал плечами Сти. – Она бы все сама выложила. Ты бесчувственный чурбан, она последние месяцы уже едва сдерживалась.
– И все-таки, зачем? – Кидди упрямо мотнул головой. – Ведь для тебя важнее всего всегда было дело.
– Моя ненависть к тебе, Кидди, – это тоже мое дело, – неожиданно твердо произнес Сти. – Остальное я скажу только тогда, когда ты ответишь на мои вопросы!
– Все просто. – Кидди вновь смахнул пот, он почему-то заливал глаза. – В здание я попал через инженерные тоннели. У моего отца был допуск, он остался в базе. Вот его чиппер. Тебя я нашел по этим линиям. Я разглядел их на экране и вспомнил, где видел раньше. Ведь я работал раньше здесь. Понимаешь? Я вспомнил и нашел.
– Ага, – скривился Сти. – И угробил орга. Ни в чем не повинного орга. Это легко, Кидди. В человека выстрелить труднее. Но как ты догадался?
– По снам, – сказал Кидди. – Ты переборщил со снами. Я же не лгал, когда говорил, что никогда не видел снов. Я даже представляю, как ты напрягался и придумывал ролики для меня.
– Котчери придумывал, – пробормотал Сти. – С моими подсказками. Я хотел… доставить тебе удовольствие, Кидди. Знаешь, некоторые любят ужасы.
– Я не из некоторых, – отрезал Кидди. – Выходит, двенадцать Стиара потребовались для того, чтобы заставить меня увидеть эти сны?
– Ты не понял. – Сти откинулся на спинку кресла. – Сны – это то единственное воздействие, что доступно мне. Двенадцать Стиара для другого. Они помогают установить исходные данные. Расставить нужных людей на нужных должностях. Скорректировать условия игры. Оживить мертвых. На время. Эта дюжина меня позволяет реализовать замысел, не больше. От условий зависит многое. Это игра, Кидди, ты понимаешь?
– Миха тоже играл? – спросил Кидди.
Стиай молчал. Его пальцы едва не прорвали обивку.
– Я ответил на твои вопросы, Сти. Зачем ты сжигаешь меня?
– Не тебя, Кидди, – медленно проговорил Сти. – Твою ненависть. Ты будешь со мной работать. Но я не хочу, чтобы твоя ненависть тлела. Она должна сгореть раз и навсегда. Кто знает, может быть, я пытаюсь сжечь в этом пламени и свою ненависть? Ты конечно же считаешь меня ублюдком, Кидди. У меня есть похожие мысли относительно тебя. Но ты никогда не думал, что разрушил мою жизнь? Ты никогда не думал, что отнял у меня сначала Монику, которая приросла к тебе, как сиамская сестра, затем Сиф, которая была мечтой во плоти. У меня больше причин ненавидеть, чем у тебя, Кидди. Хотя бы потому, что я вел войну с тобой, а ты все получал, походя, вприглядку, без усилий, легко. Так плати теперь, плати! Только не стреляй, Снаут.
Твердое уперлось Кидди между лопаток.
– Ну-ну, спокойно, – послышался сзади знакомый голос. – Осторожнее с оружием. Надеюсь, вы помните, что случилось с этим преступником, что собирался порезать вас на кусочки? Лазер – это очень больно. Очень. Не шутите.
Кидди зажмурил глаза. Расслабил плечи. Ему захотелось снова отломить капсулу тонизирующего, две, три капсулы и вернуть силы. Они почти иссякли. Сти торжествующе улыбался, но не двигался с места. Дуло импульсника все еще смотрело на него. Рука Кидди дрожала.
– Шеф, – спросил Снаут, – может быть, дать ему по башке?
– Не стоит, – нервно улыбнулся Сти. – Как раз теперь он пытается устроиться на работу в корпорацию. Не порть ему первое впечатление. Кстати, где ты пропадал?
– Сначала успокоил док… – Снаут запнулся. – Потом мотался на виллу. Этот парень сунул маячок под сиденье и отправил купе…
«Глаза закрой. Глубоко вдохни и оглянись вокруг, но глаза не открывай. Натяни струну внутри себя и прислушивайся: как только она даст отзвук, значит, угадал. Только представляй внутри себя то место, куда хочешь попасть».
Он вспомнил слова Сиф так отчетливо, что они словно прозвучали у него в голове, и, уже не слыша, что говорит Снаут и что отвечает ему Сти, Кидди закрыл глаза и шагнул в сторону, туда, где уже несколько минут улавливал взглядом знакомый, хотя и почти нереальный блеск. И темнота навалилась со всех сторон.
74
Горы сияли на горизонте белыми вершинами, по различимым граням которых яркими бликами стекал солнечный свет. Высоко, на дне темного неба, неподвижно рябили перистые облака. Под ними ползли редкие, но тяжелые груды кучевых. Ветер почему-то дул в обратную сторону, обдавал теплом, шевелил тяжелую и высокую, в пояс, траву, стряхивал с редких раскидистых степных деревьев молчаливых птиц. Они раскрывали ярко-синие крылья и беззвучно парили над колышущимся травяным морем.
Кидди шел уже несколько часов, но никак не мог понять, утро теперь или вечер. Ему даже казалось, что светило не поднимается, а медленно ползет вдоль горизонта слева направо, не отрываясь от него больше чем на два диска. Хотелось лечь и смотреть вверх, но вперед гнала жажда. Несколько раз Кидди останавливался и выбивал из туфель траву. Брюки его уже давно позеленели, руки приходилось держать согнутыми, фиолетовые метелки частых колючек обжигали их, поэтому Кидди старался выбираться на невысокие холмы, трава на которых была ниже. Это так странно не совпадало с желанием найти воду, что Кидди уже собрался подумать и об этом, когда услышал журчание. Из середины склона холма выбивался родничок. Вода была холодная и вкусная. Какое-то время Кидди пил, потом лежал на траве, потом опять пил и тоскливо хлопал себя по карманам. Ни чиппер Рокки, ни импульсник, ни стержень из черного ящика не годились для хранения воды. Кидди уже собирался припасть к роднику и попытаться раздуться от водяного запаса, когда увидел фигуру человека. Кто-то брел в его сторону по пояс в разнотравье, заложив руки за голову.
«Женщина», – понял Кидди.
«Сиф?» – спросил он сам себя.
«Неужели Сиф?» – с надеждой приложил ладонь ко лбу.
«Сиф, Сиф, Сиф», – закрыл глаза, боясь ошибиться.
«Сиф?» – замер в недоумении.
По склону холма поднималась Моника.
Она уже узнала его, ее лицо пошло красными пятнами, она явно сдерживала себя, чтобы не побежать, не завизжать, не залиться слезами, но искусанные губы, которые она продолжала грызть, ее выдавали. Не сводя с него испуганных глаз, она оступилась, попала босой ногой в ручей, ойкнула, тут же упала на колени и начала жадно пить. Ее ноги были изрезаны травой в кровь, красное платье обтрепалось и обвисло от пота. Кидди присел рядом и коснулся ее лодыжки. Она была суха и горяча. Он набрал в ладони воды и стал смывать с ног кровь.
– Я все-таки нашла тебя, – устало рассмеялась она. – Сиф дала мне несколько волоконцев утвердителя и сказала, что если очень захотеть, то во сне можно увидеть все, встретить все, получить все. Ну хоть во сне…
