Но не все так красиво, не все складывалось по законам дружбы и чести. Спасатели потребовали гарантий того, что служба Узора впредь будет восстанавливаться только при организационной и финансовой поддержке гипархата Связи – так же, как был, к примеру, восстановлен гипархат Транспорта. И бластомеру ясно, что это означает. Но выхода не было. Монополия на Полную Карту при таком варианте сохранялась, а это главное. Хозяюшка предоставила требуемые гарантии – в виде перстня, хранящего Знак рода, который она отдала сыну высокородного коротышки… Из Фрагмента пробивались маленькими группами. Хозяюшку сопровождали двое: симпатичный парень, которого Неуловимый назначил начальником своей службы безопасности, и все тот же сын гипа Связи. Секретные оболочки позволяли обходить охранные и штурмовые отряды, становясь бесполезными лишь в зоне прямой видимости, а Полная Карта выдавала маршруты, повторить которые не смог бы ни один преследователь. И все-таки избежать столкновений не удалось. Первым группа потеряла сына гипа Связи. Неудачно выполненный маневр, сложнейший огневой контакт. У Истинного не выдержали нервы – он включил защиту и попал в плен. Вместе с ним был потерян перстень с Печатью, и тогда Хозяюшка решила, что её место – рядом с исчезнувшим мужем… Молодой начальник службы безопасности погиб уже в конце пути, в Тоннеле, где звероиды спрятали Вход во Внегалактический. Он не бросил свою госпожу, вместе с ней проник в Сорок Седьмой гипархат Пустоты. Секретные оболочки помогли им и здесь остаться незамеченными. И только возле ТОЙ ТОЧКИ пришлось принять неравный бой с целой стаей звероидов, охранявших святыню. Он бился, как Герой, как бластомер, защищающий свой инкубатор, он дал Хозяюшке возможность прыгнуть в тайный Вход, он принял смертельный импульс, закрыв «Универсал-Плюс» собственным кораблем…
– Жалко его, правда? – говорит девочка, остановив изображение как раз на финальной вспышке. – Вы бы с ним обязательно подружились… – она тихонько плачет. – Ты на меня кричишь, а куда мне было ещё идти? Опять все сгорело. Крепости не успела восстановить, дворец не синтезировала. Какой из меня Неуловимый? Я твоя жена…
Свободный Охотник уже не кричит, наоборот, успокаивается. Он странно бормочет, словно не слушая Хозяюшку: «Вот и объединились… вот и построили новое Управление…», только потом спрашивает:
– Почему Гладкий пропустил тебя? Как ты прорвалась к этому Входу?
– Я убила Гладкого, – решительно сообщает девочка. – Мы дрались с ним на кораблях. Он взорвался, когда врезался в мост.
Струятся мгновения.
– Почему не связалась со мной из шлюза, прежде чем лезть во Внегалактический? А если бы я разложил тебя по спектру?
– А если бы ты не разрешил мне войти?
– Глупая, – наконец-то улыбается он. – Дурочка.
Фу, какая глупая. Ну, что за дурочка такая. Единственное существо в этом мире, которому разрешено все. Неужели прогнал бы? Единственная ниточка, связывающая разум с реальностью – неужели оборвал бы? Хотя, теперь уже ничего не скажешь с уверенностью. Где она, эта реальность…
– Ты что, в самом деле убила брата? – задает он вопрос.
Она молчит, опустив взгляд. Тогда Свободный Охотник продолжает:
– Стой спокойно, я перебираюсь к тебе.
И начинается работа. Сначала транспортный язык освобождает грузовой отсек Веретена от первого из двух контейнеров, взятых в это нескончаемое путешествие. Контейнер переносится на «Универсал-Плюс». Второй распаковывается здесь же, являя миру малый плоскостной генератор. Вот чего не знали твари, вот чего не предусмотрели! – удовлетворенно думает Свободный Охотник, соединяя генератор с бортовой системой Веретена. Прощайте навсегда и забудьте свой вонючий дом… Когда он залезает в кокон катапульты, Хозяюшка вдруг заявляет – звонким упрямым голосом:
– Это был вождь Гладкий, а никакой не «брат»! Я убила тварь!
Словно все время только и думала над заданным ей вопросом.
– Открой шлюз, – ворчит Свободный Охотник. – Я катапультируюсь.
Он катапультируется. Он попадает точно в цель, заставив мембрану сомкнуться за собой, переползает в жилое пространство корабля и забирается в капитанский кокон. Девочка подвигается, давая ему место. Два тела неподвижно лежат рядом. Генеральный Директор и его юная жена…
– Что ты собираешься делать? – она поворачивает голову.
– На Веретене остался плоскостной генератор, полностью готовый к работе. Точно такой же переправлен на наш «Универсал». Видела контейнер? Мы бросим Веретено и двинемся по Тоннелю к Мерцающим Усам, а в конце пути запустим оба генератора в режиме резонансного рассеивания. Мощности вполне хватит, чтобы Внегалактического не стало.
– Вперед, в неизвестное… – восторженно шепчет она. – Только вдвоем…
– Что? – переспрашивает он. – Ну да, впереди могут быть любые неожиданности. Мы вышлем перед собой истребитель. Если обнаружим, что кто-то прыгает навстречу, тогда пустим волну раньше срока. Наш генератор я успею подготовить.
– Отказался быть Генеральным… – жена гипа продолжает шептать, поймав руку мужа своей рукой. – Бросил все, спасаешь Галактику…
На миг он поворачивается к ней.
– Ты хоть понимаешь, что мы никогда не вернемся?
– Я понимаю! – счастливо соглашается она.
Свободный Охотник, усмехнувшись, надевает боевую маску. Информационная подкладка показывает обстановку. Все в порядке, но работа ещё не закончена. Бортовая система покинутого человеком Веретена полностью замыкается на уходящий корабль, и только затем беглецы вписываются в траекторию Узла – сначала «Универсал-Плюс», стремительно и остро, следом Веретено – медленно, размерено. Сзади движется гигантская воронка, также медленно и размеренно, не приближаясь к родившему её аппарату, но и не отставая. Воронка уже пожрала Вход, теперь принимается за Внегалактический Узел. Очень скоро настанет очередь Тоннеля…
– Ты освободился от своей клятвы? – с отчаянной смелостью спрашивает Хозяюшка. – Или тебя до сих пор что-нибудь держит?
– Позже поговорим, – просит он. – Я очень устал.
Она мелко-мелко кивает, соглашаясь на всё. Конечно, он очень устал. Нужна пауза…
В день Венеры, называемый пятницей, когда форматы обретают могущество травы Вербены и гибкость медных жил, когда вселенская Память приоткрывается безумцам и игрокам, я получил наконец доказательство.
В этот день я пришел на прием к психотерапевту без своего сына, один. В кабинете была полутьма, задернуты плотные шторы. Сладко чадила свеча, разбрасывая по стенам фантастические тени. На полу, в центре помещения, стояли две литровые банки, наполненные святой водой. Вода в стеклянных сосудах действительно была святая – из церкви, что напротив поликлиники.
