И словно в продолжение мыслей на трон прыгнула здоровенная серая крыса. Лат вздрогнул и от неожиданности моргнул. Крыса тут же исчезла, а на троне оказался высокий и полный остроносый человек с улыбчивым лицом, наряженный в серую мантию с золотым и серебряным шитьем. На голове его сверкала корона.
— Приветствую странников, забредших сюда, — мягким голосом проговорил он.
Лат нервно оглянулся. Судя по тишине и открытым в изумлении ртам, ребята видели то же, что и он сам. Король же тем временем продолжал:
— Надеюсь, что вы прибыли, чтобы пополнить собою число моих подданных?
— Я не очень огорчу Вас, Ваше Величество, если скажу, что даже не знаю, какого Королевства Вы Король... — нарушил молчанье Антон.
— Не очень, ибо Я могу и ответить: Самого Счастливого Королевства В Мире! И в доказательство искренности и благих моих намерений к вам вне зависимости от принятого Вами потом решения я хочу в качестве подарка Вам предложить выбрать все, что вы пожелаете, из сокровищницы моей!
И вскоре ребята в сопровождении Короля вышли в коридор, ведущий к сокровищнице. Но теперь пустой прежде коридор был заполнен стражниками в серых одеждах из плюша. Они парадно стояли, вытянувшись в струнку у стен и сжимая длинные алебарды. Неподвижные и...
— "И похожие, как две капли помоев!" — с ухмылкой мысленно процитировал старую пьесу Лат.
— Выбирайте, что хотите! — широким жестом Король обвел всю сокровищницу, едва лишь они ступили внутрь. Он явно ожидал, что ребята налетят на золото с бриллиантами. Но Кирилл тут же кинулся к ранее облюбованному клинку. Да и остальные ребята последовали его примеру, разглядывая извлеченную из-под груды золота древнюю сталь. Клинков оказалось немало.
— Может, возьмете что поблагороднее? — спросил их Король. — А то с такими ржавыми железяками уходить из Замка как-то неудобно. Хотя, — добавил он, чуть подумав, — Стоит ли уходить вообще?..
— Ну, уйти-то отсюда — не проблема, — заявил вдруг Антон и начал читать такой стих:
В моде красное и серое,
В городах воняет серою,
Дорожает злато-серебро,
И молчанье — золото!
Все красивые и смелые
Обросли добром и семьями,
Пожинают, что не сеяли...
Король жестом прервал говорившего и продолжил:
...Опасаясь голода.
Отмечайте дни рождения,
Слушайте предупреждения,
Постарайтесь в наслаждении
Жить, покуда молоды!
Бега лет не задержали мы,
И царевны стали жабами;
Зерна истины — державами
В муку перемолоты.
А в ответ на эти жалобы
Не услышать даже ржания;
Смерть махнет косою ржавою,
Жизнь — серпом и молотом.
Затем усмехнулся и, пожав плечами, добавил:
— Один раз от меня уже уходили этими стихами. Второй раз не выйдет!
— Интересно, что случилось с уходящим первым?
— Ничего! Взял и ушел! А что я ему могу сделать: в конце-концов, сын он мне или не сын?! Сын!
— Сына помиловали. А нас?! — вопрос Антона заглушил очередное ехидство Севочки: — В конце концов среди концов мы наконец нашли конец.
— А вам кто-нибудь угрожает?! Тю! Вы же мне гости! Я просто говорю, что дважды одно и то же заклинание тут не действует!.. Так что если желаете уйти-исчезнуть с треском и спецэффектами — придумайте что-нибудь посвежее. И без пошлостей, пожалуйста, Всеволод.
— А он у нас штатный Ржевский. В смысле — Поручик... — Данька легко уклонился от подзатыльника, и Севка со всего маху заехал ни в чем не повинному Темке. И ей-богу, не будь рядом Короля — завязалась бы драка. А так Тема лишь показал из-под тишка кулак, мол — ладно-ладно, я тебе после припомню... Если вспомню...
— Но — мы отвлеклись, — улыбнулся Король, — так может — возьмете себе что другое? Смотрите: рубины, алмазы, бриллианты, прозрачные, как слеза младенца! А вот — золотая чаша. Или диадема-венок из золота с серебром! Есть жетоны, браслеты, Кольца!.. Есть прекрасные статуэтки! А вы выбираете это железо, словно боитесь, что я пожалею дать вам что-то более существенное и драгоценное. Я же могу и обидеться, не считайте меня жлобом!..
— Никто и не считает. Просто детей всегда тянет к оружию, — Лат улыбнулся, — Это же РОМАНТИКА! — а в сознании бьется: "Поверит или нет?! Только б не заподозрил..."
— Детей тянет к военным игрушкам? — Король усмехнулся, успокаиваясь. — Ну что же, пускай поиграют.
Обвитые черненой кожей рукояти удобно легли в ладони.
— Что-то не верится, что для них это игрушки, — Король прошептал это так тихо, что никто не услышал. А вслух произнес: — Добро пожаловать в Обеденные Покои, стол уже накрыт.
Блюда разносили слуги, одетые в тот же серый плюш, что и стража, только скроена одежда была несколько иначе. Подобострастное выражение не сходило с их лиц, а острые носы наводили гнетущие мысли о крысах.
Пахло жареным мясом и диковинными соусами, ароматы тропических фруктов вплетались в этот запах, будя аппетит. Ребята замерли на своих местах, проклиная в душе все эти правила дворцового этикета, не позволяющие тут же накинуться на еду. Король тем временем встал со своего места и, покачивая золотым кубком в правой руке, напыщенно произнес:
— Господа! Мы, Властью Единого Король этой страны и всея окрестностей от тьмы внизу и до подзвездных чертогов отныне и присно — Мы объявляем начало праздничного банкета в честь Великого Командора и его славных спутников! И хотя скромность избравших Дары достойна всяческого почитания, но Мы хотим надеяться, что хоть в еде вы не будете столь умеренны! И первым тостом своим я желаю провозгласить: В давние времена жил прекрасный художник и скульптор. Был он беден, и потому ваял лишь из гипса. Но так прекрасны были его фигуры, что казались живыми. И отказывался при том он от помощи богатых своих почитателей, но как-то те собрались вместе и принесли ему золото для создания новой скульптуры. По молодости он было не согласился, но уговорили его. И что же? Прошли века. Дожди размыли гипсовые творенья, а вот золотая статуэтка жива и поныне, и лишь по ней знаем мы о чудо-мастере минувших эпох. А не было бы у него богатых друзей, давших ему сей металл -никто б и не вспомнил о нем! Так выпьем же за вечную нашу дружбу и сотрудничество в этом подзвездном мире и за его пределами, ибо что может быть чище дружбы, особенно если это дружба между Власть Имущими и Юностью!
Король вновь утонул в своем кресле и ребята потянулись было к тарелкам, когда поднялся со своего места Лат.
— Негоже оставлять доброе слово безответным, — сказал он, придерживаясь манеры Короля, — И посему я ответное слово держать желаю.
— Дозволяю, говори!
