– Я устал. – Эти слова вырвались из него непроизвольно, поэтому он тут же расплылся в улыбке. – Нет, не устал. Я думаю. Ты знаешь, Стиай Стиара, это мой юношеский приятель, теперь он важная птица, руководитель корпорации «Тактика», начальник как минимум половины всего этого, – Кидди махнул рукой вокруг себя, – он сделал мне хорошее предложение. Работать на Земле, быть одним из руководителей проекта. Очень заманчиво! Да, если он не передумает, то в пакете предложений еще и вилла! Маленький уютный домик на краю огромного бассейна!
– Не соглашайся. – Она едва не перешла на шепот.
– Почему?
– Стиай… – Магда наморщила лоб. – Он плохой человек. Он как лунный краб. Выгрызет траншею в самой твердой породе и даже не заметит, что ты попался ему на пути.
– Ты так думаешь? – почти трезво спросил Кидди.
– Я знаю, – просто ответила она.
– Что ж, – закрыл он глаза, – вот я и думаю…
– И все-таки, – Кидди вдруг почувствовал, что выдержанная Магда на грани истерики, – что с тобой?
– Ты не обращай внимания, – махнул рукой Кидди, затем наклонился и прошептал ей: – Моя мать жива. Она оставила меня, понимаешь? Из-за любви оставила.
– С чего ты взял? – оторопела Магда, и тревожный огонек в ее глазах тут же погас.
– Вот, – щелкнул Кидди пальцами, – узнал.
– И что теперь? – Она стремительно становилась прежней Магдой. – Ты бросал ей линию?
– Думаю. – Он жадно глотнул пива. – Пью и думаю. Думаю и пью. Магда, – он постарался сказать ее имя как можно мягче, но все-таки споткнулся на «гд», – ванильные трубочки и сок. Прошу тебя. Мне нужно. Тусис! Иди сюда, Тусис! Что? Уже и смена закончилась? Однако я засиделся! Хочешь пива, друг?
Врач удивленно поднял брови, но вежливо улыбнулся спешащей за стойку Магде и присел к столу.
– Пиво, рыба, – одобрительно кивнул он, вытерев губы, но тут же удивленно поднял брови на подошедшую Магду: – Сок и выпечка? И все одновременно? Ты не боишься стать моим пациентом на ближайшие дни?
– Послушай. – Кидди приблизил стакан с грейпфрутом к его лицу. – Ну-ка, чем пахнет?
– Ничем, – скривил губы Тусис. – Свежестью. Это грейпфрут? Весь запах в кожуре. Сок горький, кстати. Зачем ты заказал это? Получил выходное содержание?
– Так. – Кидди, закрыв глаза, вертел перед носом ванильную трубочку. – Послушай. Мне нужно связаться с одной девушкой, но я не хотел бы, чтобы она бросала ответную линию. Не хочу, чтобы Магда вопросительно смотрела на меня. Понимаешь? Одолжи чиппер на пару часов? С меня выпивка! Вот это все – твое! Всего лишь за право побыть мне пару часов Тусисом.
Тусис с деланым раздумьем оглядел едва начатый стол, задумчиво повертел на запястье браслет.
– Девушка красивая?
– Безумно, – кивнул Кидди.
– А у меня будут шансы, когда она бросит ответную линию?
– Никаких! – покачал головой Кидди.
– Тогда – держи, – вздохнул Тусис, – и не мешай мне уже, не мешай. Я найду кого угостить палтусом, найду!
Кидди выбрался из-за стола, натянул чиппер на левую руку, похлопал Тусиса по плечу и, показав жестом Магде, что собирается спать, вышел из зала. Коридоры административного корпуса были пусты. Кидди быстрым шагом добрался до аппаратной компрессии, затем сам себе помотал головой и двинулся в спортивный зал. Утренние смены инженеров и надзирателей играли в баскетбол, Кидди кому-то кивнул, кому-то улыбнулся, не понимая, какие привычные шутки произносит, поднялся на второй ярус и уселся в углу маленького пустого кафе. Линия на Монику не получилась, но Брюстер отозвался почти сразу.
– Том, с тобой все в порядке? – сразу спросил его Кидди.
– Ну ты даешь, парень, – как обычно заворчал Брюстер. – Я тебя не видел восемь лет, ничего, кроме того, что ты на Луне, и знать не знаю, а ты бросаешь линию под именем какого-то Тусиса, да еще и сразу же с места в карьер. Со мной все отлично! Нет, наверное, кто-то, типа нашего университетского старосты, с ног до головы вымазан в удаче, но и я на судьбу не жалуюсь.
– А кто жалуется? – оборвал его Кидди. – Что с Михой, Том? Что с Моникой?
– Ты разве не знаешь? – после паузы спросил Брюстер. – Сти сказал мне, что сообщил тебе все, что ты переживаешь и все такое…
– Я переживаю, Томми, – повысил голос Кидди, – но я ни черта не знаю, кроме того, что Сти не сообщал мне ничего.
– Михи нет, – буркнул Брюстер. – И Моники нет. И Рокки сбежал неизвестно куда. Исчез, растворился, растаял! Что еще ты хочешь узнать?
– Что случилось с Михой и Моникой? – зло процедил Кидди.
– Черт его знает, – раздельно произнес Брюстер и неохотно добавил: – Стиай занимается этим, но пока ничего не известно.
– Совсем ничего? – переспросил Кидди.
– Ерунда какая-то известна! – зло огрызнулся Брюстер. – Миху я сам смотрел, похоже на инфаркт, правда, Рокки настоял, чтобы я забрал тело в лабораторию, сделал скан. Вот только у меня тут такое приключилось…
– Все сгорело? – поинтересовался Кидди.
– Дотла! Послушай? А ты откуда знаешь? Об этом в новостях не было! Откуда ты знаешь? Или Сти все-таки связывался с тобой? – заволновался Брюстер.
– Что с Моникой? – оборвал его Кидди.
– Умерла она, – неохотно буркнул Брюстер. – Я… после узнал. Сти бросил линию, сказал, что она то ли покончила с собой, то ли еще что. Сказал что-то невнятное. Нет, я сходил в парк, посмотрел на каменную табличку. Я что, должен был ее пепел из ладони в ладонь пересыпать, чтобы диагноз поставить?
– Том, – Кидди закрыл ладонями уши, чтобы не слышать криков баскетболистов с первого яруса, – скажи мне все. Скажи мне все, что знаешь. Я прошу тебя.
– Ничего я не знаю, – почти заныл Брюстер. – Ну бросал линию знакомому, который не последний человек в медслужбе. Тот сказал, что с Моникой случилась асфиксия.
– Удушение? – не понял Кидди.
– В том-то и дело! – воскликнул Брюстер. – Удушения не было! Все симптомы показывают на удушение, а следов удушения не было. Ничего! Ни пятен от пальцев, ни странгуляционной борозды, ни следов медикаментов в крови – ничего, а смерть наступила от удушения! Обычно в таких случаях тело не кремируют, я уж хотел сам посмотреть, но ничего не вышло. В морге медслужбы вообще какая-то чертовщина происходит. На следующее утро эксперт прибыл из академии, так оказалось, что ночью кто-то телу Моники руки, ноги и голову отсек! Профессионал поработал! Ты уж прости за подробности, но не само же все это отвалилось? Короче, завелся там у них какой-то урод, но найти так и не смогли его. Да черт с ним, Моника-то все равно уже мертвая была. Что ты молчишь? Ты что молчишь, Кидди? Восемь лет о Монике не вспоминал, а теперь пожалеть собрался? Нет никакой ясности. Они еле-еле это дело замазали, кремировали тело и все. Понимаешь? Тебе никто это не подтвердит, никто!
